Об уголовной ответственности за увольнение работников предпенсионного возраста

25 сентября 2018 г. Государственная Дума приняла закон, устанавливающий уголовную ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста.

Законопроект был внесен Президентом России. В телеобращении 29 августа 2018 г. Владимир Путин предложил установить дополнительные гарантии, которые смогут защитить интересы граждан старших возрастов на рынке труда. В качестве таких гарантий Президент предложил установление административной и уголовной ответственности за увольнение и отказ в приеме на работу лиц предпенсионного возраста.

С аргументацией, почти дословно повторяющей сказанное Президентом, законопроект успешно прошел все три чтения в Госдуме и теперь ожидает своего прохождения в Совете Федерации. Впрочем, нет никаких сомнений в том, что рассматриваемый закон пройдет все стадии законотворческого процесса. С уверенностью можно сказать, что Уголовный кодекс РФ пополнится ст. 144.1.

Законопроект был поддержан Правительством РФ и Верховным Судом РФ. Так, в отзыве на законопроект Правительства отмечено, что законопроект направлен на обеспечение сбалансированности и долгосрочной финансовой устойчивости пенсионной системы. Замечаний и возражений по законопроекту нет и у Верховного Суда (Официальный отзыв от 5 сентября 2018 г. № 4-ВС-6393/18).

Не разделяя всеобщего воодушевления федеральных органов государственной власти, постараемся обратить внимание на наиболее спорные моменты, связанные с возможным применением рассматриваемой нормы.

В пояснительной записке к законопроекту сказано, что «в связи с изменением возраста выхода на пенсию граждан Российской Федерации возникает опасность необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения лиц, достигших предпенсионного возраста».

Во-первых, видится непоследовательным установление уголовной ответственности за увольнение лиц предпенсионного возраста до непосредственного повышения пенсионного возраста с учетом того, что единственным обоснованием введения уголовной ответственности является изменение возраста выхода на пенсию, которое еще не произошло.

Во-вторых, неясно, каким образом повышение пенсионного возраста создает опасность необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения лиц предпенсионного возраста. Из текста пояснительной записки следует, что законодатель исходит из того, что до повышения пенсионного возраста опасности в необоснованном отказе в приеме на работу и увольнении лиц предпенсионного возраста не существовало.

Все названные доводы приводят к выводу, что ст. 144.1 планируется включить в УК РФ не из-за повышенной степени общественной опасности, а лишь для использования в качестве механизма, способствующего снижению социальных напряжений, возникающих в связи с повышением пенсионного возраста.

Диспозиция статьи сформулирована следующим образом: «Необоснованный отказ в приеме на работу лица по мотивам достижения им предпенсионного возраста, а равно необоснованное увольнение с работы такого лица по тем же мотивам».

Объективную сторону деяния составляет выполнение альтернативных действий: 1) необоснованный отказ в приеме; 2) необоснованное увольнение. И если с объективной стороной необоснованного увольнения все понятно (приказ об увольнении), то остается вопросом, что понимать под необоснованным отказом в приеме на работу. Можно ли констатировать наличие объективной стороны, если, допустим, человек предпенсионного возраста, зная, что в фирме есть подходящая вакансия, позвонил с целью договориться о дате собеседования, но сотрудник, услышав его пожилой голос, сообщил ему о том, что проводить собеседование с ним не будут? А если лицо предпенсионного возраста отправило свое резюме по электронной почте, и в ответе на сообщение ему было сказано, что он не подходит в силу возраста?

Мотив в данном случае будет обязательным признаком субъективной стороны. Для признания деяния преступным необходимо установить тот факт, что причиной отказа в приеме на работу или увольнения стал именно предпенсионный возраст лица. За, казалось бы, понятной формулировкой скрывается комплекс проблем. Как убедительно доказать, что за отказом в приеме на работу лицу предпенсионного возраста по признаку недостаточной квалификации стоит на самом деле отказ по мотивам достижения предпенсионного возраста? Очевидно, что одного только факта достижения предпенсионного возраста недостаточно, но иных критериев законодатель не задает. И в такой ситуации рассматриваемый закон является, по сути, сигналом работодателям о возможном применении в их отношении объективного вменения – уволил сотрудника предпенсионного возраста, будь готов к наступлению уголовной ответственности.

Видится, что определить мотив отказа в приеме на работу или увольнения возможно следующим образом.

 Например, если работодатель, имея намерение уволить сотрудника в связи с его предпенсионным возрастом, умышленно давал ему задания, которые сотрудник заведомо не мог исполнить, и причиной увольнения было ненадлежащее выполнение трудовых обязанностей этого сотрудника. Доказательствами также могут стать аудиозаписи разговоров с работодателем, переписка, из которых прямо или косвенно следует, что сотрудника необходимо уволить именно из-за его возраста. Установление правоохранительными органами факта указания работодателем заведомо ложных оснований отказа в приеме или увольнения может свидетельствовать о намерении скрыть подлинный мотив отказа в приеме на работу. Доказательствами могут служить и показания свидетелей.

Нет ясности и с субъектом преступления. При первом изучении нормы напрашивается вывод о том, что субъект преступления – специальный, а именно – лицо, имеющее право принимать решение о приеме на работу и увольнении с работы. Однако неясно, что, например, мешает привлечь к уголовной ответственности рядового сотрудника фирмы, не обладающего правом принимать решение о приеме на работу, который при первичном собеседовании не пропустил кандидата предпенсионного возраста на следующий этап собеседования исключительно в силу его возраста.

По сути, диспозиция ст. 144.1 идентична диспозиции ст. 145 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет. Различие предлагаемой нормы и уже существующей – в круге потерпевших лиц (в первом случае – лицо предпенсионного возраста, в ст. 145 УК РФ – беременная женщина и женщина, имеющая детей в возрасте до трех лет) и в мотиве отказа в приеме на работу.

И, казалось бы, при наличии идентичной нормы на поставленные ранее вопросы об объективной, субъективной стороне и субъекте преступления можно было бы ответить, изучив судебную практику, однако за весь 2017 г. по ст. 145 УК РФ были осуждены только два лица и в открытом доступе нет ни одного приговора по данной статье¹.

Данное положение дел свидетельствует о том, что ст. 145 УК РФ является «мертвой», и наводит на мысли о том, что предлагаемая ст. 144.1 также рискует оказаться аналогичной и не применяться на практике. Предположение подтверждает и комментарий спикера Госдумы РФ Вячеслава Володина, который отметил, что норма, скорее всего, будет превентивной и будет психологически воздействовать на тех, кто при принятии решения начнет думать о том, как без серьезных на то оснований уволить работника предпенсионного возраста или не взять его на работу.

Может возникнуть ощущение, что принятая Госдумой ст. 144.1 выполнит свои функции и создаст необходимые гарантии подобно действующей ст. 145 УК РФ, но это не так.

Разница указанных статей – в субъективной стороне, а именно в мотиве. В одном случае мотив отказа в приеме или увольнении – факт беременности, в другом – нахождение лица в предпенсионном возрасте.

И если в первом случае норма действительно в некоторых ситуациях может выступать в качестве сдерживающего работодателя фактора, то в случае со ст. 144.1 она лишь породит проблемы не только правоприменительного, о которых было сказано, но и социального характера, проявляющиеся в том, что работодатель, опасаясь наступления уголовной ответственности, будет отказывать в приеме на работу и увольнять лиц за небольшой срок до достижения предпенсионного возраста.

Причина, по которой указанные проблемы не наступают со ст. 145 УК РФ, заключается в том, что наступление беременности работника, в отличие от достижения предпенсионного возраста, является событием, которое сложно предвидеть, если, конечно, работодатель и работник не состояли в интимной связи.

Мы не можем исключить показательные возбуждения уголовных дел по новой статье в отношении предпринимателей с целью демонстрации работоспособности нормы как инструмента защиты граждан старших возрастов. С учетом отсутствия указания на специальный субъект преступления уголовное дело по данной статье может возбуждаться и «для входа» в отношении неустановленного лица, лишь по одному факту увольнения работника или отказа в приеме на работу. Возбуждение такого уголовного дела, непосредственно затрагивающее деятельность компании, может служить основанием для проверки деятельности бизнеса и установления более тяжких составов преступления.

Любые законодательные запреты неизбежно сопровождаются попытками их обойти, и в том случае, если механизмы, использующиеся для их обхода, приносят больший вред, чем положение вещей до их принятия, то такой законодательный запрет следует признать неудачным.