Соавтор: Наталия Секретарёва, юрист АНО «Институт права и публичной политики»
Все когда-то случается впервые. Мы впервые выиграли стратегический иск в московском районном суде.
Елизавете Семеновне Михайловой 69 лет. Она живет во владимирской деревне в 300 км от Москвы вместе со старшей сестрой и двумя дочерьми в избе площадью 45 кв. м (из которых 1,5 кв. м занимает печка).
Семья Михайловых в 1930-е гг. жила в подмосковных Вешняках – сейчас это московский район Вешняки. А потом отец Елизаветы Семеновны был дважды репрессирован – в 1939 и 1949 гг., отсидел в лагерях в общей сложности 15 лет. При первом освобождении из лагеря в 1946 г. ему выдали справку с отметкой о применении печально известной ст. 39 Положения о паспортах: она запрещала проживание в «режимных местностях», включая Москву и Московскую область. В Москву Семен Михайлов и его семья уже не вернулись. Впоследствии он был реабилитирован по всем предъявленным ему обвинениям.
Статья 13 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» дает реабилитированным лицам и их детям право вернуться в тот город, где их семья жила на момент репрессии, и получить социальное жилье взамен утраченного. Но в столице, как оказалось, свои порядки. Согласно ст. 7 Закона г. Москвы от 14 июня 2006 г. № 29 «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения», чтобы реализовать свое право вернуться в Москву и встать на жилищный учет, Елизавета Михайлова должна – внимание! – жить в Москве на законных основаниях не менее 10 лет. Московский закон также устанавливает, что желающие вернуться в город жертвы политических репрессий должны иметь российское гражданство, быть малоимущими, не ухудшать своих жилищных условий за последние 5 лет до подачи заявления на предоставление социального жилья (а ухудшением жилищных условий может быть, согласно сложившейся в Москве практике, что угодно, включая вступление в брак или его расторжение, рождение или смерть родственников) (ст. 7) и, наконец, быть обеспеченными площадью жилого помещения на каждого члена семьи менее установленной в Москве учетной нормы (ст. 8).
Эти требования в отношении лишенных права проживать в Москве жертв политических репрессий абсурдны и в большинстве случаев невыполнимы даже теоретически. Нельзя требовать наличия российского гражданства у тех, кто был насильственно сослан за пределы Российской Федерации. Или требовать от реабилитированных жить в условиях, не отвечающих минимальным жилищным стандартам, для того чтобы они могли получить право возвратиться в родной город. Логика московских чиновников такова: пусть реабилитированные заботятся о себе сами, продают свои квартиры в регионах и покупают жилье в Москве, если хотят вернуться. Но много ли Елизавета Михайлова выручит за свою избу? И почему она должна восстанавливать свои права, нарушенные государством, за свой же счет? Проблема в том, что город Москва в принципе не учитывает особый статус реабилитированных лиц, предъявляя к ним общие требования постановки на жилищный учет.
По официальным данным, за последние 8 лет, т.е. после введения в действие Закона № 29, ни одному иногороднему реабилитированному лицу, чья семья была выселена из Москвы во времена политических репрессий, не удалось встать на жилищный учет. Суды последовательно требуют от реабилитированных подавать заявления в московский Департамент городского имущества о постановке на жилищный учет в общем порядке (см., например, Апелляционное определение Московского городского суда от 20 октября 2015 г. по делу № 33-38146/2015, определения Московского городского суда от 3 апреля 2015 г. № 4г/2-2931/15 и от 2 июня 2016 г. № 4г-5874/2016). Люди открывают Закон № 29, видят, что они явно не удовлетворяют предусмотренным в нем условиям, и такие заявления не подают.
В отличие от десятков предыдущих подобных дел, проигранных в судах, мы решили пройти административную процедуру, предусмотренную Законом № 29. Елизавета Михайлова подала в московский Департамент городского имущества заявление о признании ее малоимущей и постановке на учет в качестве нуждающейся в жилых помещениях. К заявлению мы приложили 21 документ, включая сведения об имущественном положении и жилищных условиях, в которых проживает Елизавета Семеновна, а также реабилитационные документы, подтверждающие ее право вернуться в Москву. Через 30 дней мы получили от департамента отказ. Он был обоснован только тем, что социальное жилье в Москве полагается исключительно гражданам, проживающим в городе на законных основаниях не менее 10 лет.
После этого мы обратились с иском к департаменту в Пресненский районный суд г. Москвы. В иске мы указывали, что Елизавета Семеновна не может и не должна жить в Москве, чтобы получить социальное жилье, поскольку московский законодатель не вправе вводить требования, которые противоречат гарантиям, закрепленным в ст. 13 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», и лишают эту статью заложенного в ней правового смысла. Предоставление социального жилья по ст. 13, как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд, преследует цель устранить последствия государственного произвола и восстановить утраченные ранее социально-политические права и свободы реабилитированных граждан. Иными словами, государство не может сначала незаконно лишить человека права проживать в Москве, а потом требовать от него самостоятельно туда вернуться и проживать там не менее 10 лет, чтобы восстановить свои права, нарушенные в результате применения репрессии.
В Пресненском суде мы выиграли с первой попытки. Судья Юлиан Лебедев признал незаконным распоряжение Департамента городского имущества об отказе в постановке Елизаветы Михайловой на учет. В решении он указал, что реализация права, гарантированного Законом о реабилитации, «исключает» применение московского жилищного закона. Установив, что Елизавета Михайлова является дочерью репрессированного лица, родившейся в высылке, он отметил, что в соответствии со ст. 13 Закона о реабилитации репрессированные лица и их родственники имеют право на получение жилых помещений именно ввиду того, что ранее они утратили данные жилые помещения и на законных основаниях в Москве на момент обращения в департамент проживать не могли в связи с применением к ним репрессий. По мнению суда, «факт проживания истицы во Владимирской области не может препятствовать постановке истицы на учет в качестве нуждающейся в жилых помещениях в г. Москве, куда она имеет право вернуться в силу Закона».
Нетрудно догадаться, что впереди у этого решения очень непростая судьба. В московском Департаменте городского имущества уже началась «движуха», чтобы добиться его отмены в Московском городском суде. На решение уже подана апелляционная жалоба. Но на стороне Елизаветы Михайловой право и справедливость, и мы будем защищать судебное решение в ее пользу и в пользу сотен других реабилитированных лиц во всех судебных инстанциях, в каких потребуется. Потому что цели Закона о реабилитации, как указано в его преамбуле, – «реабилитация всех жертв политических репрессий, <...> восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола». А пока – вот такой новогодний подарок для Елизаветы Семеновны и ее семьи. После почти 25 лет безуспешных попыток у них появилась хоть какая-то надежда.
У нас в работе сейчас еще несколько аналогичных дел. Если вам известно о таких историях, сообщайте – мы готовы помочь.
Наша юридическая работа по защите прав реабилитированных жертв политических репрессий – часть некоммерческого проекта по стратегической судебной защите АНО «Институт права и публичной политики». С 1993 г. Институт осуществляет научно-исследовательскую, просветительскую и правозащитную деятельность в области конституционного и международного права и с 2012 г. реализует проект «Содействие участию гражданского общества в общественно значимых конституционных судебных процессах в России». Основу проекта составляют консультирование и представление интересов заявителей в Конституционном Суде РФ, Европейском Суде по правам человека и судах общей юрисдикции. Особое внимание уделяется наиболее значимым для общества делам, которые могут привести к решению системных проблем в законодательстве или практике его применения.
На фото – та самая справка 1946 г., которая, по словам Елизаветы Михайловой, «поломала всю жизнь» ее отцу, ей и всей ее семье.
По просьбе автора публикуем текст в авторской редакции.
