Как стало известно «АГ», Тракторозаводский районный суд г. Волгограда взыскал с Генеральной прокуратуры РФ компенсацию морального вреда, причиненного сотруднице ОВД незаконным привлечением к административной ответственности (документы есть у редакции).
Незаконное привлечение к административной ответственности
Как ранее писала «АГ», с 31 июля 2020 г. по 3 марта 2023 г. П. замещала должность заместителя начальника отдела дознания отдела полиции № 1 УМВД России по г. Волгограду. 27 января 2023 г. начальнику отдела О. был направлен запрос о необходимости предоставления в прокуратуру района в срок до 3 февраля 2023 г. информации по доводам обращения гражданина. Запрос был получен в тот же день и передан на исполнение начальнику отдела дознания Л., которая в свою очередь передала его исполнение своему заместителю П.
Поскольку в установленный срок запрашиваемая информация не была представлена в прокуратуру, 21 февраля 2023 г. прокурор Тракторозаводского района возбудил в отношении П. дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7 КоАП РФ, по факту невыполнения требований прокурора о предоставлении необходимых сведений (информации).
Постановлением мирового судьи судебного участка № 115 Тракторозаводского судебного района г. Волгограда от 24 апреля 2023 г. П. была признана виновной в совершении административного правонарушения, ей был назначен штраф. 6 июня 2023 г. Тракторозаводский районный суд отменил данное постановление, вернув дело на новое рассмотрение. Мировой судья судебного участка № 102 Краснооктябрьского судебного района г. Волгограда постановлением от 29 декабря 2023 г. признал П. виновной в совершении административного правонарушения по ст. 17.7 КоАП, ей был назначен штраф. 3 марта 2023 г. П. была уволена со службы в ОВД по выслуге лет, дающей право на получение пенсии.
Постановление мирового судьи было обжаловано в Тракторозаводский районный суд, который 6 июня 2023 г. частично удовлетворил жалобу, отменив постановление на основании п. 4 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ в связи с существенным нарушением процессуальных требований. Постановлением мирового судьи судебного участка № 102 названного судебного района от 29 декабря 2023 г. П. была вновь признана виновной в совершении административного правонарушения, и ей назначен административный штраф в размере 2 тыс. руб.
Однако 1 февраля 2023 г. Краснооктябрьский районный суд г. Волгограда отменил постановление мирового судьи, прекратив производство по делу в связи с отсутствием состава правонарушения в действиях П. Суд исходил из того, что запрос прокурора направлен именно в адрес начальника отдела полиции. П., являясь только исполнителем, не является должностным лицом, которому было адресовано требование прокурора и которое обязано было дать ответ на соответствующий запрос.
С Генпрокуратуры взыскана компенсация морального вреда
После этого П. обратилась в суд с иском к Минфину России в лице УФК по Волгоградской области, прокурору Тракторозаводского района г. Волгограда, прокурору г. Волгограда и прокурору Волгоградской области о взыскании компенсации морального вреда в размере 200 тыс. руб., причиненного в результате незаконного привлечения к административной ответственности. Истец указала, что в результате возбуждения в отношении нее дела об административном правонарушении и последующего привлечения к административной ответственности она испытывала переживания, выразившиеся в чувствах стыда и несправедливости, разочарования в правосудии, беспомощности перед противоправной настойчивостью прокурора, душевного неблагополучия, унижения. Она вынуждена была неоднократно обжаловать принятые по делу судебные постановления. Кроме того, незаконное привлечение к административной ответственности опорочило ее честь, достоинство и деловую репутацию.
Изучив материалы дела, Тракторозаводский районный суд г. Волгограда сослался на п. 41 Постановления Пленума ВС от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», в котором разъяснено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, лицу, в отношении которого дело об административном правонарушении прекращено в связи с отсутствием события (состава) административного правонарушения или ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение, применяются правила, установленные в ст. 1069, 1070 ГК. Требование о компенсации морального вреда, предъявленное лицом, в отношении которого дело об административном правонарушении прекращено по указанным основаниям, может быть удовлетворено судом при наличии общих условий наступления ответственности за вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, за исключением случаев, когда компенсация морального вреда может иметь место независимо от вины причинивших его должностных лиц.
Как отметил суд, согласно правовой позиции Постановления КС № 36-П/2020 в удовлетворении требования о взыскании компенсации морального вреда лицу, в отношении которого осуществлялось административное преследование, но в дальнейшем было прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП, в связи с отсутствием состава административного правонарушения, может быть отказано только в том случае, если суд признает действия должностных лиц, причастных к привлечению лица к административной ответственности, законными, т.е. не установит их вины в необоснованном административном преследовании.
Учитывая положения гражданского законодательства, разъяснения ВС, позицию КС, а также выводы решения Краснооктябрьского районного суда от 1 февраля 2024 г., суд пришел к выводу о том, что дело об административном правонарушении по ст. 17.7 КоАП было возбуждено прокурором в отношении заместителя начальника отдела дознания П. в отсутствие на то правовых оснований, поскольку она, исходя из обстоятельств дела и положений КоАП, не могла быть субъектом вменяемого ей правонарушения.
Суд отметил, что ответчики не представили доказательств обратного, также как и доказательств отсутствия вины прокурора района в совершении таких действий. Суд также не принял во внимание ссылки представителя прокуроров и Генпрокуратуры РФ на сложившуюся практику, согласно которой непосредственные исполнители по требованиям прокурора привлекаются к административной ответственности по ст. 17.7 КоАП, поскольку Краснооктябрьский районный суд в решении от 1 февраля 2024 г. сделал вывод о том, что П. являлась лишь исполнителем запроса, который был адресован прокурором иному должностному лицу, в связи с чем не может быть привлечена к административной ответственности. Данному выводу не может быть дана иная оценка в рамках настоящего спора, указал суд.
При этом он обратил внимание на то, что иных обстоятельств, которые могли бы послужить основанием для прекращения в отношении П. производства по делу об административном правонарушении по реабилитирующим основаниям, в ходе рассмотрения дела не было установлено. Судья районного суда установила отсутствие состава административного правонарушения лишь на факте неверного избрания субъекта правонарушения, т.е. лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении. В связи с этим суд посчитал доказанным факт того, что инициированное прокурором района административное преследование в отношении П. по ст. 17.7 КоАП являлось необоснованным.
Тракторозаводский районный суд указал, что истец привлекалась к дисциплинарной ответственности шесть раз, но также в период прохождения службы награждалась за добросовестное выполнение служебных обязанностей. Согласно служебной характеристике врио начальника отдела полиции № 1 УМВД России по г. Волгограду за период прохождения службы в ОВД П. зарекомендовала себя дисциплинированным и инициативным сотрудником, профессионально грамотным руководителем. Материалами дела подтверждено, что дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7 КоАП, возбуждено в отношении П. именно как в отношении должностного лица, замечающего должность заместителя начальника отдела дознания отдела полиции № 1.
Как следует из разъяснений п. 1 Постановления Пленума ВС от 15 ноября 2022 г. № 33, под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями или бездействием, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права либо нарушающими имущественные права гражданина. В п. 30 данного постановления указано, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.
По своей сути административное преследование является обвинением лица от имени государства в нарушении закона, в связи с чем в период незаконного административного преследования гражданин претерпевает бремя наступления административной ответственности, осознавая свою невиновность. Моральный вред может заключаться в испытываемом унижении, ином другом дискомфортном состоянии. Такое состояние непосредственно связано с нарушением личного неимущественного права гражданина на достоинство как самооценку своей добросовестности, законопослушности.
Сославшись на п. 1 ст. 150, ст. 151, п. 1 ст. 1099, ст. 1101 ГК, а также на указанные разъяснения Постановления Пленума ВС № 33, суд заключил, что сам факт незаконного возбуждения в отношении П. как должностного лица дела об административном правонарушении причинил ей нравственные страдания, которые повлекли, в частности, переживания, в связи с чем у нее возникло право на компенсацию морального вреда, причиненного в результате указанных действий.
Исходя из с. 1064 ГК и разъяснений Постановления Пленума ВС от 15 ноября 2022 г. № 33 предполагается презумпция вины причинителя вреда, и бремя доказывания своей невиновности лежит на причинителе вреда. Поскольку ответчики не представили доказательств отсутствия вины прокурора в вынесении им 21 февраля 2023 г. постановления о возбуждении дела об административном правонарушении по ст. 17.7 КоАП в отношении П., суд не нашел правовых оснований для освобождения ответчиков от возмещения причиненного незаконным привлечением П. к ответственности морального вреда.
В итоге Тракторозаводский районный суд взыскал с РФ в лице Генпрокуратуры за счет средств казны РФ в пользу П. в счет компенсации морального вреда 3 тыс. руб. В остальной части исковых требований было отказано. Апелляция оставила данное решение без изменений.
Комментарий представителя
Представитель П., адвокат КА «Содействие» Олег Комбаров назвал решение суда «осторожным», посчитав, что сумма компенсации в 3 тыс. руб. слишком мала. «Жаль, что суд оценил честь офицера, подполковника полиции с 20-летним стажем, в такую сумму. Год судебных тяжб и назначение наказания дважды оценены в 3 тыс. руб. Суды будут ориентироваться именно на эту сумму и на характеристики: звание, должность, выслугу и т.д. при назначении компенсации морального вреда по другим делам с участием сотрудников полиции. К счастью, такая сумма не составляет бюджет моего доверителя на ближайший месяц», − прокомментировал он.
При этом Олег Комбаров полагает, что суд, определяя надлежащим ответчиком Генеральную прокуратуру и взыскивая с нее сумму как с главного распорядителя бюджетных средств за счет казны Российской Федерации, создал серьезную практику: «На это и подобные решения обратит внимание Генеральная прокуратура, и прокуроры на местах станут осторожнее принимать решения о возбуждении дел об административных правонарушениях, поскольку придется нести персональную ответственность перед генеральным прокурором».
Адвокат посчитал, что такая ситуация сложилась в связи с «погоней за показателями». «Вновь назначенный прокурор, прибывший из другого региона, решил наладить правоприменительную практику, но не разобрался с субъектом правонарушения и подсудностью. Никто не хотел разбираться. “Скороспелое” дело было направлено в суд», − поделился он.
Олег Комбаров также рассказал, что в Волгоградском регионе практики привлечения сотрудников полиции к административной ответственности по ст. 17.7 КоАП за неисполнение требований прокурора нет. «Как сказали прокуроры некоторых районов, в этом нет необходимости. И я полностью с ними согласен. У прокурора как лица, осуществляющего надзор за оперативно-розыскной и процессуальной деятельностью органа внутренних дел, есть целый набор так называемых рычагов воздействия, и принимать решение о возбуждении дела об КоАП – исключительная мера, когда иные средства и способы исчерпаны», − считает адвокат.
