29 сентября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС22-7726 по делу № А40-76280/2021 по иску компании-банкрота к поставщику оборудования об обязании передать не полностью оплаченный товар для включения его в конкурсную массу и последующей реализации.
В феврале 2017 г. ООО «Строительная компания Тракт» и ООО «Отис Лифт» заключили контракт на поставку, монтаж и проведение пусконаладочных работ лифтового оборудования стоимостью свыше 3,7 млн руб. Условия контракта предусматривали предоплату лифтов и поэтапную оплату монтажных работ. Поставка товара была возможна только после поступления платежа на счет поставщика, который изготовил лифтовое оборудование, находившееся у него на временном хранении. Строительная компания внесла аванс по контракту в размере 2,4 млн руб., в остальной части обязательства по оплате не были исполнены ею, поэтому лифтовое оборудование находилось на хранении у «Отис Лифт». Спустя несколько месяцев стороны подписали дополнительное соглашение о том, что изготовленное оборудование по причине задержки заказчиком оплаты не отгружалось и находится на платном хранении у поставщика с мая 2017 г. по дату получения оставшихся денежных средств. Плата по договору хранения составила 280 тыс. руб.
В марте 2021 г. суд признал строительную компанию банкротом, конкурсным управляющим был назначен Евгений Марченко. Спустя месяц суд включил в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование общества «Отис Лифт» на сумму свыше 900 тыс. руб. (задолженность по контракту и стоимость платного хранения).
Далее конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд г. Москвы с иском к поставщику об обязании передать лифтовое оборудование. По мнению истца, спорное оборудование подлежит включению в конкурсную массу для его последующей реализации в целях удовлетворения требований кредиторов. Первая инстанция отказала в удовлетворении иска, а апелляция и кассация поддержали ее решение. Суды сочли, что хранение товара, осуществляемое ответчиком, было вынужденным, а поскольку заказчик не полностью оплатил стоимость лифтового оборудования, то к нему не перешло право собственности на товар. Обязанность ответчика поставить оборудование является встречной по отношению к обязательству истца в соответствии со ст. 328 ГК РФ.
«Строительная компания Тракт» обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам отметила, что заключенный между сторонами договор по своей правовой природе является договором поставки с элементами подряда. Интересам банкрота по аккумулированию конкурсной массы и реализации имущества для расчетов с кредиторами противопоставлен интерес поставщика, являющегося кредитором истца по обязательствам, вытекающим из контракта и дополнительного соглашения.
Как пояснил ВС, поскольку кредитором был избран способ защиты путем включения требований в реестр должника, то удовлетворение таких требований общества должно производиться за счет денежных средств, вырученных от реализации конкурсной массы компании. Включение в реестр требований кредиторов само по себе служит лишь судебным подтверждением обоснованности существования долга для целей участия в деле о банкротстве и не свидетельствует о реальной возможности получения денег. «Баланс интересов участников дела о банкротстве может быть в данном случае соблюден предоставлением кредитору выбора определения дальнейшей судьбы оборудования: оставить за собой или передать в конкурсную массу. Если кредитор оставляет оборудование за собой, то размер его требований в реестре требований кредиторов корректируется: сумма долга исчисляется с учетом того, что она покрывается (частично покрывается) стоимостью этого оборудования», – подчеркнул Суд.
После передачи оборудования в конкурсную массу должник становится его собственником, а требованию кредитора придается залоговый статус в отношении переданного оборудования. Впоследствии такое требование удовлетворяется в порядке ст. 138 Закона о банкротстве: из средств, вырученных от реализации предмета залога, 70% направляется на погашение требований кредитора по обязательству, обеспеченному залогом имущества должника, но не более чем основная сумма задолженности по обеспеченному залогом обязательству и причитающихся процентов.
Верховный Суд добавил, что реализация залогового имущества должна обеспечить удовлетворение интересов и истца, и ответчика: должник получит спорное имущество для пополнения конкурсной массы, а его кредитор удовлетворит свои требования ввиду приобретения статуса залогового кредитора в силу закона, что позволит получить денежные средства вне очередности при реализации залогового имущества. Таким образом, ВС отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в АСГМ.
Управляющий партнер юридической компании «ЮКО» Юлия Иванова полагает, что определение ВС имеет важное значение для дальнейшего формирования судебной практики по вопросу о судьбе обеспечительного удержания в банкротстве. «Конечно, в первую очередь нужно отметить, что сделан важный шаг в разрешении вопроса о соблюдении баланса интересов должника и кредитора в ситуации, когда должник до банкротства не в полном объеме исполнил обязательства по оплате вещи, подлежащей передаче ему по условиям обязательства. Включение кредитора в реестр на сумму неисполненных обязательств с одновременным сохранением у него частично оплаченной вещи означало бы возможность получения последним большего удовлетворения, как если бы встречные обязательства сторон были исполнены надлежащим образом. С другой стороны, лишение кредитора неоплаченной и не принадлежащей должнику вещи фактически лишало бы его принадлежащего ему имущества без реального встречного предоставления», – заметила она.
По словам эксперта, ВС применил нормы об удержании (ст. 359–360 ГК РФ) к вещи, которая не находится в собственности должника. «Ранее на уровне высших судебных инстанций была сформирована позиция, что предметом удержания может быть только вещь, принадлежащая должнику на праве собственности (Постановление Президиума ВАС РФ от 10 октября 2006 г. № 7226/06, Определение ВС РФ от 27 июня 2019 г. № 301-ЭС19-2351). «Предложенный подход тем не менее вызывает ряд вопросов, с которыми столкнутся суды при рассмотрении аналогичных споров: во-первых, не влечет ли предложенный подход возможности создания преимущества для кредитора. С точки зрения полноты удовлетворения требований первый способ (оставить вещь за собой) позволяет использовать 100% стоимости вещи для удовлетворения своих требований, в то время как второй способ (передача вещи в конкурсную массу) гарантирует преимущественное удовлетворение требований только в пределах 70% стоимости за вычетом расходов на содержание, сохранность и реализацию имущества (п. 1 и 6 ст. 138 Закона о банкротстве)», – отметила Юлия Иванова.
Во-вторых, добавила она, возникает вопрос: каким образом будет исчисляться пресекательный срок для подачи заявления о признании требования обеспеченным залогом переданной должнику вещи в процедуре конкурсного производства (п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве). «На первый взгляд, началом исчисления такого срока является дата передачи вещи: “После передачи оборудования в конкурсную массу должник становится его собственником, а требованию кредитора придается залоговый статус в отношении переданного оборудования применительно к п. 2 ст. 488 Гражданского кодекса”. Однако передача вещи является волевым актом кредитора. Субъективное волеизъявление кредитора, повлекшее отсрочку в предъявлении требования в реестр, не может служить основанием для продления срока включения требования в реестр (Определение ВС РФ от 1 апреля 2019 г. № 304-ЭС17-1382(8)). Судебной практике предстоит выработать подход к определению разумного срока для выбора кредитором способа защиты своего права», – подытожила Юлия Иванова.
Арбитражный управляющий Союза АУ «Созидание» Сергей Домнин полагает, что ключевым критерием для разрешения этого спора стал критерий справедливости. «Во-первых, позиция Экономколлегии строится на том, что необходимо произвести оценку сделанных сторонами встречных предоставлений до банкротства компании – заказчика лифтового оборудования (то есть, по сути, – сальдирование). Во-вторых, Коллегия предоставила право выбора из двух предложенных ею вариантов поведения именно кредитору-изготовителю – то есть лицу, которое в данном случае пострадало от ненадлежащего осуществления заказчиком его обязательств по договору. С точки зрения сути предложенных вариантов – здесь позиция ВС РФ не нова, ранее аналогичный подход был изложен в Определении ВС РФ от 22 июля 2021 г. № 307-ЭС21-5824», – заметил он.
