В 2012–2013 гг. между ООО «Башнефть-Строй» и ООО «Строймонтаж» были заключены договоры подряда. Во исполнение этих соглашений «Строймонтаж» выполнил строительно-монтажные работы. Поскольку заказчик не оплатил их, подрядчик обратился в Арбитражный суд Республики Башкортостан с требованием о взыскании задолженности в размере 34,8 млн руб. и почти 3,5 млн руб. неустойки за просрочку исполнения обязательства.
Позднее, в феврале 2015 г. Арбитражный суд г. Москвы возбудил производство о признании общества «Строймонтаж» банкротом. В конце марта того же года АС Республики Башкортостан утвердил мировое соглашение по спору об оплате подрядных работ. В нем стороны урегулировали взаимные претензии и договорились, что итоговая задолженность «Башнефть-Строй» составляет порядка 50 млн руб. Во исполнение условий мирового соглашения последнее в апреле-мае 2015 г. перечислило своему кредитору более 47 млн руб.
30 сентября 2015 г. «Строймонтаж» было признано банкротом. Усмотрев в мировом соглашении признаки предпочтительного удовлетворения требований общества «Башнефть-Строй», Арбитражный суд Уральского округа отменил определение об утверждении данной сделки и направил дело на новое рассмотрение.
В марте 2017 г. при новом рассмотрении спора в утверждении мирового соглашения было отказано, а через год с общества «Башнефть-Строй» взыскали 40 млн руб. задолженности по договору подряда, а также чуть более 550 тыс. неустойки и 100 тыс. руб. судебных расходов. При этом вопрос о повороте исполнения судебного акта, утвердившего мировое соглашение, судом не разрешался. Поэтому «Башнефть-Строй» обратился в суд с заявлением о повороте исполнения определения путем взыскания с общества «Строймонтаж» той суммы, которая уже была перечислена последнему во исполнение мирового соглашения. АС Республики Башкортостан удовлетворил требование. Две последующих инстанции согласились с ним.
При этом, сославшись на ч. 1 ст. 5 Закона о банкротстве и п. 13 Постановления Пленума ВАС от 23 июля 2009 г. № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве», суды отметили, что требования общества «Башнефть-Строй» о возврате 47 млн руб. носят реестровый характер и не являются текущими, поскольку стороны зачли взаимные денежные требования по обязательствам, возникшим до даты возбуждения дела о банкротстве. По мнению трех инстанций, для установления характера задолженности определяющим является дата возникновения первоначальных обязательств.
Не согласившись с указанными судебными актами, общество «Башнефть-Строй» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд. Оно просило исключить из судебных актов выводы о реестровом характере требований.
Заявитель указал, что обязательство по возврату указанной суммы возникло у общества «Строймонтаж» уже после принятия заявления о признании его банкротом, поэтому в силу ст. 5 Закона о банкротстве подлежит взысканию в режиме текущих платежей. «Башнефть-Строй» сообщил, что необоснованное отнесение судами спорного требования к реестровым существенно нарушает его права, лишая возможности удовлетворить свои притязания в «льготном» порядке.
Рассмотрев материалы дела № А07-23058/2014, Верховный Суд вынес Определение № 309-ЭС19-2103, в котором отметил, что к реестровым требованиям относятся все задолженности, появившиеся до возбуждения дела о банкротстве. В свою очередь, текущие платежи связаны с различными обязательствами должника, возникшими уже в ходе процедур банкротства. Как напомнила экономическая коллегия, из ст. 5 и п. 1 ст. 134 Закона о банкротстве следует, что требования кредиторов по текущим платежам погашаются за счет конкурсной массы вне очереди, т.е. преимущественно перед кредиторами, требования которых возникли до принятия заявления о признании должника банкротом.
При этом, указал Суд, в соответствии с п. 9 Постановления Пленума ВАС от 23 июля 2009 г. № 63 денежное обязательство должника по возврату неосновательного обогащения для целей квалификации в качестве текущего платежа считается возникшим с момента фактического приобретения или сбережения имущества должником за счет кредитора. Этот же подход, по мнению судебной коллегии, применим и к возврату переплаты по договору.
ВС подчеркнул, что, поскольку задолженность по оплате подрядных работ была взыскана в марте 2018 г., «Строймонтаж» не имел законных оснований для получения от общества «Башнефть-Строй» в 2017 г. денег во исполнение мирового соглашения по отмененному позднее судебному акту. По мнению Суда, «Строймонтаж» неосновательно приобрел указанные средства уже после возбуждения дела о банкротстве. По мнению экономколлегии, обязательство по их возврату не могло предшествовать дате приобретения.
Следовательно, подытожил ВС, возврат денежных средств обществом «Строймонтаж» должен быть осуществлен в режиме текущих платежей, а указание судов о реестровом характере требований подлежит исключению из мотивировочной части судебных актов как незаконное и нарушающее права кредитора.
Адвокат, старший партнер юридической группы «Байбуз и Партнеры» Вадим Байбуз согласился с тем, что обязательства должника по возврату денег возникли уже после даты принятия заявления о признании его банкротом. «Алгоритм событий четко прослеживается из дат судебных актов и действий истца – утверждение мирового соглашения и перечисление денежных средств на счет должника. Отправной точкой здесь является даже не дата утверждения мирового соглашения и его исполнения, а фактические обстоятельства дела, которые выражаются в необоснованном обогащении, что, собственно, и установлено решением о повороте судебного акта», – пояснил адвокат. Вадим Байбуз также сообщил, что признание факта незаконного обогащения в ходе процедуры банкротства текущим платежом – уже сложившаяся практика.
Адвокат АП г. Москвы, к.ю.н. Константин Евтеев счел рассматриваемое определение ВС важным в части применения сроков разграничения реестровых и текущих требований. «Безусловно, обязательство по возврату перечисленной суммы возникло уже после возбуждения процедуры банкротства, и на это никак не влияет тот факт, что деньги по мировому соглашению были перечислены в апреле-мае 2015 г.», – согласился с судебной коллегией адвокат.
Константин Евтеев отметил, что в данном деле кредитор справился с задачей включить задолженность в реестр требований в составе текущих платежей только на уровне Верховного Суда. «Считаю, что указанное определение открывает новые возможности для защиты своих прав и законных интересов в процедуре банкротства в нижестоящих инстанциях», – заключил он.
