Как ранее писала «АГ», Конституционный Суд РФ опубликовал Обзор практики за 2019 г., где представил 70 наиболее значимых правовых позиций (постановления, определения по жалобам и запросам), которые могут оказать воздействие на правоприменительную практику.
В раздел IV «Конституционные основы уголовной юстиции» вошли 20 судебных актов – 5 постановлений и 15 определений Конституционного Суда.
Адвокат BGP Litigation Елена Манакова отметила, что обзор содержит небольшое количество значимых новаций, которые смогут разрешить вопросы, возникающие в правоприменительной практике в области рассмотрения уголовных дел.
Постановления КС
Адвокат уголовной практики ART DE LEX Алексей Ануфриенко посчитал, что особо стоит отметить Постановление КС № 18-П/2019, в котором Суд признал ч. 1 ст. 73, ч. 1 ст. 299 и ст. 307 УПК не соответствующими Конституции, поскольку они позволяют сохранять после вступления приговора в законную силу арест, наложенный при производстве по уголовному делу в целях обеспечения гражданского иска на имущество лица, не являющегося обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за его действия.
Тогда КС указал, что сохранение такого обременения после вступления приговора в законную силу означает несоразмерное и необоснованное умаление права собственности, не отвечает конституционным критериям справедливости и соразмерности ограничений прав и свобод и не обеспечивает гарантии охраны собственности законом, вытекающие из принципа неприкосновенности собственности, а также гарантии судебной защиты.
Елена Манакова отметила, что на основании данного постановления 18 сентября 2019 г. Президиум ВС Постановлением № 57П19 возобновил производство по делу и удовлетворил требование заявительницы снять арест, наложенный на ее имущество.
Когда суд присяжных может рассматривать дела в отношении несовершеннолетних
22 мая КС в связи с запросом Ленинградского областного суда оценил п. 21 ч. 2 ст. 30 УПК (Постановление № 20-П/2019).
Заявитель посчитал, что существует коллизия между данной нормой и ч. 2 ст. 325 УПК. Как указал Ленинградский областной суд, п. 21 ч. 2 ст. 30 УПК исключает возможность рассмотрения с участием присяжных заседателей дел в отношении лиц, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте, в то время как ч. 2 ст. 325 УПК обязывает рассмотреть дело с участием присяжных в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявил такое ходатайство. При этом не имеют правового значения возражения остальных подсудимых, если невозможно выделить их дело в отдельное производство.
Как указал областной суд, оспариваемая норма фактически лишает лицо, совершившее преступление в совершеннолетнем возрасте, права на рассмотрение его дела законным составом суда (в том числе с участием присяжных заседателей) в случае совершения им предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК преступления в соучастии с несовершеннолетним и невозможности выделить дело в отношении несовершеннолетнего в отдельное производство.
Прежде всего КС подчеркнул, что право на рассмотрение дела судом с участием присяжных не относится к числу основных прав, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. Данное право, в отличие от права на независимый и беспристрастный суд или презумпции невиновности, не входит в основное содержание права на судебную защиту, а выступает в качестве одной из его процессуальных гарантий, отметил Суд.
По мнению КС, совершеннолетний гражданин не может быть лишен права быть судимым судом с участием присяжных заседателей, если он ходатайствовал об этом, даже при наличии в деле несовершеннолетних подсудимых, если суд сочтет, что выделение в отдельное производство дела в отношении них невозможно.
Алексей Ануфриенко назвал Постановление КС № 23-П от 13 июня 2019 г. важным. Тогда Конституционный Суд проверял конституционность ч. 3 ст. 6.1 УК РФ, которая, по мнению заявителя, позволяла при определении разумного срока уголовного судопроизводства не включать в него период со дня подачи лицом, впоследствии признанным потерпевшим, заявления о преступлении и до момента возбуждения соответствующего уголовного дела, завершившегося в дальнейшем обвинительным приговором.
КС признал спорную норму не соответствующей Конституции, так как она позволяет при определении разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевшего не учитывать период со дня подачи им заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении в вышеуказанных случаях.
Суд также постановил, что до внесения соответствующих законодательных изменений при определении разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевшего в обозначенной ситуации следует руководствоваться положениями ч. 3.3 ст. 61 УПК.
Когда отягчающий уголовную ответственность закон имеет обратную силу
9 июля 2019 г. Конституционный Суд вынес Постановление № 27-П, в котором оценил конституционность ст. 199 Уголовного кодекса и первого примечания к ней, в той мере, в какой на их основании с учетом ст. 10 УК решается вопрос о возможности включения страховых взносов в состав подлежащих уплате публичных платежей для целей квалификации уклонения от уплаты налогов организации, совершенного до вступления в силу изменений, внесенных Законом от 29 июля 2017 г. № 250-ФЗ.
Суд признал оспоренные положения не противоречащими Конституции. Он указал, что придание им обратной силы в части включения страховых взносов в состав платежей, учитываемых для целей квалификации уклонения от уплаты налогов и (сборов) организации, совершенного до вступления в силу Закона от 29 июля 2017 г. № 250-ФЗ, возможно только в том случае, если такое включение приведет к уменьшению доли неуплаченных платежей в сумме подлежащих уплате ею в совокупности. Это, отметил КС, будет означать улучшение правового положения лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Недопустимо навязывать обвиняемому защитника по назначению, от которого тот отказался
17 июля Конституционный Суд РФ принял Постановление № 28-П по делу о проверке конституционности ст. 50 и 52 УПК РФ.
Заявитель указал, что ст. 50 УПК противоречит положениям Конституции РФ, позволяя суду не ограничивать количество защитников на одного подсудимого, что приводит к манипулированию правом на квалифицированную юридическую помощь. Кроме того, указанная норма позволяет судебному сообществу допускать одновременное участие в деле защитников по назначению и по соглашению, что способствует возникновению множественной (двойной) защиты без воли на то доверителя.
Заявитель добавил, что согласно ч. 1 ст. 52 УПК отказ от помощи защитника может иметь место в любой момент уголовного судопроизводства и допустим только по инициативе подозреваемого, обвиняемого.Также отмечалось, что реализация права пользоваться помощью адвоката в уголовном судопроизводстве не может зависеть от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится дело, «т.е. от решения, не основанного на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, предусматривающих обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе по назначению».
Тогда КС признал спорные нормы не противоречащими Конституции, указав, что они не позволяют дознавателю, следователю и суду оставлять без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при участии в уголовном деле защитника по соглашению, если отсутствует злоупотребление правом на защиту со стороны этого лица, а также приглашенного защитника.
Определения КС
Порядок повторных отказов в возбуждении уголовного дела по одному сообщению о преступлении
Определением от 12 марта № 578-О Суд разъяснил ч. 1, 6, 7 ст. 148 УПК, касающиеся порядка вынесения отказа в возбуждении уголовного дела. По мнению заявителя, оспариваемые нормы на практике позволяют руководителю следственного органа, следователю, органу дознания или дознавателю многократно (вплоть до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности) отказывать в возбуждении уголовного дела без проведения дополнительных проверок, несмотря на признание незаконными ранее вынесенных ими решений об отказе в возбуждении дела. По мнению заявителя, спорные нормы нарушают права потерпевшего, лишают его судебной защиты и незаконно освобождают от уголовной ответственности виновных лиц.
Суд пояснил, что органы предварительного следствия не должны повторно отказывать в возбуждении уголовного дела на основе тех же фактических обстоятельств, с опорой на те же материалы проверки сообщения о преступлении. После устранения выявленных нарушений им надлежит вновь оценить как фактическую, так и правовую стороны дела и принять новое процессуальное решение, которое должно быть законным, обоснованным и мотивированным.
«Иное свидетельствовало бы о невыполнении или ненадлежащем выполнении органами уголовного преследования своей процессуальной обязанности по проверке сообщения о преступлении, вело бы к утрате следов преступления, к снижению эффективности или даже к невозможности проведения следственных действий по собиранию доказательств, лишало бы заинтересованных лиц, которым запрещенным уголовным законом деянием причинен физический, имущественный или моральный вред, не только права на судопроизводство в разумный срок, но и права на эффективную судебную защиту», – отмечается в определении.
Адвокат АП г. Москвы Владимир Воронин посчитал данное определение значимым, поскольку оно затрагивает крайне острый вопрос, когда потерпевшие годами добиваются возбуждения уголовных дел. «Как правило, заявление о преступлении спускают в самое низовое звено системы – участковому, который заведомо не планирует проводить проверку по этому заявлению и, кроме отказа в возбуждении дела, от него не приходится ничего ожидать», – указал он.
Адвокат с сожалением заметил, что практика пока не изменилась: сотрудники правоохранительных органов продолжают отказывать в возбуждении уголовных дел, проводя формальные дополнительные проверки по заявлению путем направления запросов, не имеющих принципиального значения для дела, либо отказывают, ссылаясь на невозможность установить место нахождения лица, которое необходимо опросить, очевидно, не предпринимая попытки к поиску этих людей. «В итоге потерпевшая сторона оказывается в ситуации, когда каждое решение правоохранительных органов необходимо обжаловать руководству, в прокуратуру и в суд. И даже если уголовное дело в итоге возбуждают, это не значит, что оно не будет приостановлено по очередным надуманным основаниям», – отметил Владимир Воронин.
Особенности эксцесса исполнителя при разбое
11 апреля 2019 г. КС вынес Определение № 862-О, в котором выявил смысл положений ч. 2 ст. 35 и ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса.
Суд отметил, что ч. 2 ст. 162 УК предполагает, что разбой совершают те лица, которые применяют физическое или психическое насилие либо пользуются указанным насилием для хищения чужого имущества, т.е. те, кто осознает факт посягательства не только на чужую собственность, но и на дополнительный объект – жизнь или здоровье иного лица.
Те же участники группы лиц по предварительному сговору, которые продолжили участие в изъятии либо удержании чужого имущества, не осознавая изменение способа хищения при эксцессе других исполнителей, должны нести ответственность, исходя из тех признаков преступления, которые охватывались их умыслом, пояснил КС.
С точки зрения Конституционного Суда, оспоренные положения призваны обеспечивать дифференциацию уголовной ответственности и назначение лицу справедливого и соразмерного наказания лишь за те общественно опасные действия, в отношении которых установлена его вина.
Отвод судьи, организовавшего проведение допроса свидетеля при помощи видео-конференц-связи, возможен
11 апреля 2019 г. Конституционный Суд вынес Определение № 855-О по жалобе осужденного экс-судьи. Он посчитал, что ст. 61 во взаимосвязи с 64, 65 и 278.1 УПК не соответствуют Конституции в той мере, в которой они в контексте правоприменительной практики исключают возможность заявления и рассмотрения судом отвода судьям, организующим допрос свидетеля по видео-конференц-связи и совершающим иные связанные с допросом процессуальные действия.
Конституционный Суд указал: хотя судья по месту нахождения свидетеля не входит в состав суда, рассматривающего дело, он, организуя допрос по видео-конференц-связи, выполняет публично-правовую функцию содействия правосудию, поэтому на него также распространяются вытекающие из принципа законности требования беспристрастности.
Проверка соблюдения данных требований обеспечивается в ходе дальнейшего производства по делу при проверке и оценке полученных доказательств, а также при проверке законности и обоснованности судебных решений, отметил Суд.
Наказание за мошенничество с использованием служебного положения не зависит от объема хищения
Рассмотрев жалобу об оспаривании ч. 3 ст. 159 УК, Конституционный Суд пришел к выводу, что мошенничество, совершенное с использованием служебного положения, будучи отнесенным к преступлениям против собственности, не сводится к получению взятки. В то же время, указал КС, оставаясь коррупционным преступлением, оно не исчерпывается лишь мошенническим хищением чужого имущества (Определение от 11 апреля 2019 г. № 865-О).
Системообразующие признаки деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК, формируя в своем единстве сложный состав преступления, определяют совокупную повышенную опасность деяния (в сравнении не только с административно наказуемым мелким мошенничеством, но и с неквалифицированным мошенничеством, наказуемым в уголовном порядке) и, как следствие, иную степень пенализации, подчеркнул Суд.
Следственное действие в отношении адвоката возможно лишь на основании решения суда
Определениями от 11 апреля 2019 г. № 863-О и от 6 июня 2019 г. № 1507-О Конституционный Суд выявил смысл ст. 38, 88, 113, 125 и ч. 1 ст. 152 УПК, а также ч. 2 ст. 7 Закона о Следственном комитете. Указанные нормы регулируют в том числе вопросы о возможности проведения следственных действий и ОРМ в отношении адвоката.
КС в обоих актах подчеркнул, что следственные действия в отношении адвоката, в том числе и его допрос, допускаются только на основании судебного решения. Суд также обратил внимание на тот факт, что ст. 113 УПК не позволяет подвергать приводу адвоката к следователю для его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием им юридической помощи, без предварительного судебного решения.
Проведение процессуальных действий в отношении адвоката, участвующего в уголовном деле в качестве защитника, с применением правовых норм вопреки их смыслу, выявленному Конституционным Судом в его решениях, само по себе не может служить основанием для отстранения этого адвоката от дальнейшего участия в качестве защитника в данном уголовном деле, указал КС.
Без административной преюдиции нельзя осудить за неуплату алиментов при неснятой судимости за это же
По мнению Елены Манаковой, особое значение для практики разрешения уголовных дел имеет Определение № 1509-О от 6 июня, в котором Конституционный Суд выявил смысл п. 1 примечаний к ст. 157 УК РФ.
Конституционный Суд констатировал, что первое примечание к ст. 157 УК не содержит правовой неопределенности. Суд подчеркнул, что данная норма связывает уголовную ответственность лица, не уплачивающего без уважительных причин в нарушение решения суда средства на содержание несовершеннолетних детей, с тем, что на момент совершения этого деяния лицо было подвергнуто административному наказанию.
В своем запросе мировой судья указывал на необходимость внесения в первое примечание к ст. 157 УК целесообразных, с его точки зрения, изменений. По мнению заявителя, указанная норма не соответствует Конституции, так как исключает возможность уголовного преследования лиц, продолжающих уклоняться от уплаты алиментов на несовершеннолетних детей, в период, когда такие лица имеют неснятую или непогашенную судимость за совершение преступления.
КС отметил, что заявитель фактически настаивает на распространении ответственности по ст. 157 УК на лиц, имеющих неснятую и непогашенную судимость за совершение предусмотренного ею преступления. Суд напомнил, что разрешение таких вопросов не входит в его компетенцию, оно относится к ведению федерального законодателя.
В Определении № 2647-О Конституционный Суд отказал в принятии жалобы на ч. 1 ст. 226.1 УК, которая, устанавливая уголовную ответственность за деяния, сопряженные с перемещением через таможенную границу иной, помимо указанной в нем, военной техники, в условиях отсутствия законодательно закрепленного перечня относящихся к ней предметов, предусматривающего ясные и недвусмысленные критерии определения признаков контрабанды, позволяет использовать в этих целях заключения экспертов, создавая тем самым возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения данной нормы.
Отметив необходимость учета бланкетных связей ст. 226.1 УК с актами, дающими легальное определение понятия «военная техника», КС указал, что специфика вооружения и военной техники связана с тем, насколько редко – с учетом провозглашенной государственной монополии – могут законным образом оказаться во владении частных лиц и стать в таком качестве объектом перемещения через границу. В силу этого отсутствие их поименного перечня может быть компенсировано (при разумной осмотрительности лица, владеющего предметами, явно имеющими военное или двойное назначение) возможностью установить назначение данного предмета, а значит, и применимые при его перемещении через границу правила посредством обращения в уполномоченные государственные органы.
Между тем определение содержит особое мнение судьи КС Сергея Казанцева, который не согласился с отказом в принятии жалобы, – он посчитал, что оспариваемая заявителем норма не позволяет осознавать противоправность действий и предвидеть уголовно-правовые последствия.
Порядок пересмотра судебного акта в связи с решением ЕСПЧ
В определениях от 24 октября 2019 г. № 2708-О и № 2710-О Конституционный Суд высказался относительно п. 5 ч. 3 ст. 412.1, ч. 1 ст. 412.9, ч. 5 ст. 415 и иных положений гл. 49 УПК, которые регулируют основания и порядок возобновления производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств, в том числе вследствие установленных ЕСПЧ нарушений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом РФ уголовного дела, связанных с несправедливостью судебного разбирательства в целом либо касающихся избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продления ее срока, а также порядок производства по уголовному делу в Президиуме Верховного Суда.
КС указал, что вопрос о возможности пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам, в том числе ввиду установления ЕСПЧ нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного дела в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в Европейский Суд, должен разрешаться судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств; при этом УПК предусматривает возможность обжалования в Президиум ВС вступившего в законную силу постановления Президиума Верховного Суда, а также его отмены или изменения при наличии к тому оснований (п. 5 ч. 3 ст. 412.1 и ч. 1 ст. 412.9).
Невозможность допуска нотариуса к заключенному в СИЗО без письменного разрешения следователя
В Определении № 2714-О Конституционный Суд пояснил положения ч. 3 и 6 ст. 18 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений и п. 9.1 ч. 4 ст. 47 УПК. Данные положения регулируют правовой режим свиданий, предоставляемых подозреваемым и обвиняемым, в отношении которых применяется мера пресечения в виде заключения под стражу, гарантируя при этом возможность иметь свидания с нотариусом, без ограничения их числа и продолжительности, в целях удостоверения доверенности на право представления интересов обвиняемого в сфере предпринимательской деятельности.
Суд указал, что эти нормы не могут расцениваться как ограничивающие право обвиняемого, содержащегося под стражей, воспользоваться услугами нотариуса, с тем чтобы заверить доверенность на имя уполномоченного представителя кандидата на выборах по финансовым вопросам. Кроме того, оспариваемые нормы не предполагают отступления от установленных ст. 121 УПК сроков рассмотрения следователем ходатайства о предоставлении свидания, а равно отказа администрации места содержания под стражей в обеспечении возникшего у подозреваемого, обвиняемого права на свидание с нотариусом.
Присяжные заседатели не должны рассматривать дела умерших обвиняемых
Согласно Определению № 2967-О от 12 ноября заявительница жаловалась на то, что ч. 3 ст. 8 УПК РФ во взаимосвязи с п. 4 ч. 1 ст. 24 этого же Кодекса не соответствует Конституции – спорная норма позволяет суду отказывать близкому родственнику умершего обвиняемого в рассмотрении уголовного дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено уголовно-процессуальным законом.
Как пояснил Конституционный Суд, право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей не относится к числу основных прав, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. Такое право, подчеркнул Суд, выступает в качестве особой процессуальной гарантии судебной защиты права каждого на жизнь, которая в условиях действующего в РФ моратория на смертную казнь предоставляется на основе дискреционных полномочий федерального законодателя.
Следовательно, непредоставление этой гарантии (предназначенной прежде всего для защиты подсудимого от назначения ему сурового уголовного наказания) близким родственникам умершего подозреваемого (обвиняемого), реализующим свое право добиваться его реабилитации, не может расцениваться как нарушение их конституционного права на судебную защиту в целом и в частности. Ведь им гарантируется право на рассмотрение уголовного дела по существу судом в общем порядке, каковым не является разрешение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.
Апелляция не вправе ухудшать положение подсудимого без инициативы стороны обвинения
В Определении № 3271-О/2019 Конституционный Суд отказал в рассмотрении запроса Воронежского областного суда о проверке конституционности ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, предусматривающей, что обвинительный приговор, определение и постановление первой инстанции могут быть изменены апелляционным судом в сторону ухудшения положения осужденного лишь по инициативе стороны обвинения.
По мнению Суда, пределы полномочий апелляционной инстанции по принятию решений, влекущих возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение осужденного, предопределены тем, что апелляционное рассмотрение дела возможно только по инициативе одной из сторон. В системной связи с таким порядком находится правило о недопустимости поворота к худшему. В определении подчеркивается, что такой запрет применительно к этой стадии означает невозможность изменения или отмены приговора непосредственно решением апелляционной инстанции по неблагоприятным для подсудимого основаниям по его жалобе или жалобе, поданной в его интересах.
Указанное регулирование, отраженное в оспариваемой норме, по мнению КС, обусловлено необходимостью обеспечить права на судебную защиту, на обжалование в суд решений государственных органов и на пересмотр приговора вышестоящим судом надлежащими гарантиями их беспрепятственного осуществления в условиях реальной свободы обжалования. «Эта свобода, помимо прочего, предполагает отсутствие у стороны защиты причин опасаться того, что инициированная ею процедура апелляционного производства тем или иным образом приведет к принятию судебного акта, ухудшающего положение подсудимого по сравнению с обжалуемым актом», – подчеркнул Суд.
Когда жалобы во властные структуры можно расценить как клевету
5 декабря 2019 г. Конституционный Суд РФ вынес Определение № 3272-О по делу о проверке ч. 1 ст. 128.1 (клевета) УК РФ и ст. 318 (возбуждение уголовного дела частного обвинения) УПК РФ по жалобе оштрафованного за совершение вышеуказанного преступления гражданина.
Заявитель указывал, что спорные нормы позволяют признавать обращение гражданина в государственные органы и органы местного самоуправления распространением информации и на этом основании привлекать к уголовной ответственности за клевету, инициируя уголовное преследование по заявлению частного обвинителя и не требуя в этом случае установления в ходе предварительного расследования обстоятельств содеянного.
Конституционный Суд добавил, что выяснение того, было ли обращение во властные структуры обусловлено стремлением (попыткой) реализовать свои конституционные права или же оно связано исключительно с намерением причинить вред другому лицу, подлежит установлению судом в каждом конкретном случае с учетом фактических обстоятельств дела.
Присяжные могут быть проинформированы о том, что подсудимый является осужденным
В КС обратился суд Ямало-Ненецкого автономного округа. Он попросил проверить конституционность положений ч. 2 ст. 57 УК как допускающих – самих по себе и во взаимосвязи с положениями ч. 5 ст. 79 Кодекса – повторное назначение наказания в виде пожизненного лишения свободы лицам, уже отбывающим такое наказание, и тем самым фактически лишающих их права на рассмотрение вопроса об условно-досрочном освобождении.
Также заявитель просил проверить, соответствуют ли Конституции РФ положения п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ в той мере, в какой они обязывают суд рассмотреть уголовное дело по ходатайству подсудимого с участием присяжных, не способных быть объективными и беспристрастными как в субъективном, так и в объективном смысле. Суд ЯНАО пояснил, что осужденным предъявлено обвинение в совершении нового преступления в исправительном учреждении, жертвами которого стали другие осужденные, в связи с чем невозможно скрыть факты прежней судимости и отбывания пожизненного наказания.
В Определении № 3276-О от 5 декабря 2019 г. Суд пришел к выводу, что по смыслу ст. 73, 299, 334 и 335 УПК данные о факте судимости могут быть доведены до сведения коллегии присяжных, если эти сведения входят в предмет доказывания по уголовному делу – в части установления обстоятельств события преступления – исходя из предъявленного обвинения либо из версии стороны защиты. Поэтому неопределенности в отношении п. 2 ч. 2 ст. 30 УК, подчеркнул КС, в аспекте, изложенном заявителем, с позиции конституционных гарантий и в рамках данного дела нет.
Что касается ч. 2 ст. 57 УК, предусматривающей ограничения в назначении пожизненного лишения свободы, связанные с неприменением этого наказания к определенным категориям лиц, а также ч. 5 ст. 79 этого Кодекса, разрешающей вопросы об условно-досрочном освобождении осужденных к пожизненному лишению свободы, то они не подлежат применению в рассматриваемом судом Ямало-Ненецкого автономного округа по первой инстанции уголовном деле: на данной стадии судебного производства заявление об условно-досрочном освобождении осужденных к пожизненному лишению свободы не может быть подано и не может исследоваться судом, поскольку подсудимые не достигли 65-летнего возраста.
Алексей Ануфриенко отметил: в силу того, что решения Конституционного Суда обязательны на всей территории России и для всех органов государственной власти, включенные в обзор дела представляют значимость в той или иной степени, поскольку содержащиеся в них разъяснения неизбежно влекут внесение изменений в законодательство и формируют единообразную судебную практику.
