7 сентября в Арбитражном суде Москвы прошел круглый стол, организованный Исследовательским центром частного права при Президенте РФ и посвященный существенным изменениям в законодательстве о крупных сделках и сделках с заинтересованностью, которые вступят в силу 1 января 2017 г. Эти изменения были внесены в соответствующие нормы Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 343-ФЗ.
В мероприятии приняли участие доцент Российской школы частного права Олег Зайцев, профессор РШЧП Денис Новак, доцент РШЧП Александр Кузнецов, эксперт рабочей группы по созданию Международного финансового центра в РФ Денис Спирин, а также старший эксперт департамента корпоративного права ПАО «МТС» Татьяна Мурзиянова. Модератором дискуссии выступил первый заместитель председателя Совета ИЦЧП при Президенте РФ Андрей Егоров.
Участники дискуссии обсудили такие вопросы, как защита добросовестных третьих лиц в новой редакции положений о крупных сделках и сделках с заинтересованностью, устранение критерия убыточности как обязательного условия для признания крупных сделок недействительными, а также замену аффилированности на подконтрольность в сделках с заинтересованностью.
Александр Кузнецов в своем выступлении отметил, что принятые поправки должны привести к качественному изменению порядка предварительной проверки перед каждой сделкой, поскольку исчезнет «презумпция недобросовестности», действующая в настоящее время. «Сейчас, в случае признания сделки недействительной, именно контрагент вынужден доказывать, что он не знал, что сделка являлась крупной или сделкой с заинтересованностью и требовала одобрения. Теперь же необходимость доказывания того, что контрагент знал или должен был знать о необходимости одобрения сделки, ложится на истца», – пояснил эксперт.
С более скептической позицией выступил Олег Зайцев, по мнению которого российское корпоративное право в целом работает очень плохо и единственный институт, который работает, – это институт крупных сделок и сделок с заинтересованностью. «К сожалению, принятый закон может очень сильно ухудшить работоспособность единственной работающей составляющей корпоративного права. Авторы реформы этого и не скрывают, говоря, что они хотят, чтобы оспаривалось меньше сделок», – подчеркнул он. Такой подход Олег Зайцев назвал ошибочным, потому что уровень вывода активов крайне высок. По его словам, то, что сейчас сделки требуют множества проверок, связано не с действующим законодательством, а с самим обществом: «Если в обществе многие выводят активы и воруют, то нормально этого опасаться. В этом нет ничего неестественного».
Положительно оценила реформу и Татьяна Мурзиянова, отметив, что преждевременно воспринимать ее как дерегулирование и преждевременно рассматривать эти поправки как возможность исключить контроль сделок внутри компаний. По ее мнению, новый процесс можно адаптировать под потребности бизнеса и сделать его более слаженным.
В свою очередь Денис Спирин высказался в том ключе, что если часть поправок, касающаяся сделок с заинтересованностью, – это тот редкий случай, когда закон устраивает всех, то часть, посвященная крупным сделкам, не устраивает ни инвесторов, ни крупный бизнес. «Инвесторы, когда смотрят на эти нормы, воспринимают это так, что теперь крупных сделок в крупных публичных компаниях больше не будет вообще. Потому что они не будут выноситься на одобрение, пропадет возможность оспаривания и т.д. Но главное для них то, что исчезнет прозрачность. Сейчас крупные сделки, начинающиеся от 25% активов, рассматривают советы директоров, от 50% – собрание акционеров, т.е. конкретные ответственные лица. А изменения закона привели к тому, что такие сделки теперь подпадают в компетенцию менеджмента», – заключил эксперт.
В завершение мероприятия никаких итогов не подводилось. Андрей Егоров подчеркнул, что задача состояла в выявлении различных точек зрения и рассмотрении деталей этих позиций.
