Конституционный Суд опубликовал Постановление от 30 марта № 9-П/2021, которым обязал госорганы выносить мотивированное определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении.
Повод для обращения в Конституционный Суд
Предприниматель Ольга Яковенко является собственником кафе, для которого использует нежилое помещение в доме, расположенном на земельном участке, примыкающем к полосе отвода автомобильной дороги федерального значения. Некоторые полосы дороги на основании договора с государственной компанией «Российские автомобильные дороги» сданы в субаренду предпринимателю С.
С. решил провести комплекс землеустроительных работ для личных целей на земельных участках и пешеходной дорожке, находящихся в муниципальной собственности и отнесенных к землям общего пользования. Так как это препятствовало Ольге Яковенко в использовании принадлежащего ей строения, а также, по ее мнению, нарушало договор субаренды между С. и «Автодором», предприниматель обратилась в Управление Росреестра по Воронежской области с заявлением о возбуждении дела об административном правонарушении в отношении «Автодора» и ИП С.
Управление Росреестра установило, что участки и пешеходная дорожка находятся в собственности РФ, права на них зарегистрированы в должном порядке. Договор субаренды, заключенный между «Автодором» и С., о передаче последнему земель во владение и пользование также зарегистрирован надлежащим образом и не признан недействительным. Ввиду этого управление сообщило об отсутствии оснований для проведения внеплановой выездной проверки.
Ольга Яковенко обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным бездействия управления в части уклонения от принятия процессуального решения, предусмотренного ч. 4 и 5 ст. 28.1 КоАП. Суд установил, что управление фактически отказало в возбуждении дела об административном правонарушении, причем надлежащего определения об отказе в возбуждении дела не вынесло. В связи с этим суд пришел к выводу, что оспариваемое бездействие управления не отвечает ч. 5 указанной статьи, однако уклонение от принятия соответствующего процессуального решения не привело к нарушению прав и законных интересов заявительницы. Таким образом, в удовлетворении требований истца было отказано. Вторая инстанция оставила решение в силе.
Третья инстанция, в свою очередь, отметила, что, поскольку у управления отсутствовали правовые основания для внеплановой выездной проверки в отношении С., принятия по обращению Ольги Яковенко решения о возбуждении либо об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении также не требовалось, а выводы арбитражного суда второй инстанции о необходимости принятия такого решения не повлекли вынесения неправосудного судебного акта.
Не согласившись с решениями судов, Ольга Яковенко обратилась в Конституционный Суд с жалобой на неконституционность ч. 5 ст. 28.1 КоАП, согласно которой в случае отказа в возбуждении дела об административном правонарушении при наличии материалов, сообщений, заявлений, указанных в п. 2 и 3 ч. 1 данной статьи, должностным лицом, рассмотревшим такие материалы, сообщения, заявления, выносится мотивированное определение об отказе в возбуждении дела. Также заявитель посчитала неконституционной ч. 3 ст. 201 АПК РФ, в силу которой если арбитражный суд установит, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решения и действия (бездействие) органов, осуществляющих публичные полномочия, а также должностных лиц соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и не нарушают права и законные интересы заявителя, суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленного требования. По ее мнению, оспариваемые нормы наделяют должностное лицо правом выносить решение по заявлению гражданина об административном правонарушении в иной форме, нежели в виде предусмотренного КоАП мотивированного определения, а также наделяют суд полномочием проверять законность такого решения в порядке гл. 24 АПК, тогда как оценка законности отказа в возбуждении дела об административном правонарушении должна осуществляться по правилам КоАП и гл. 25 АПК.
КС признал оспариваемую норму КоАП соответствующей Конституции
Изучив жалобу, КС указал, что предметом рассмотрения является ч. 5 ст. 28.1 КоАП в той мере, в какой на ее основании решается вопрос о выборе уполномоченным должностным лицом способа реагирования на обращение, в котором содержатся данные, указывающие на наличие события административного правонарушения, а также ч. 3 ст. 201 АПК в той мере, в какой на ее основании решается вопрос о порядке судебного контроля за законностью такого способа реагирования.
Как отметил Конституционный Суд, связывая возможность возбуждения дела об административном правонарушении с наличием достаточных данных, указывающих на событие нарушения, КоАП исключает возможность начала производства по делу – в частности, при отсутствии события или состава правонарушения (п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24.5). Соответственно, принятие решения о возбуждении дела или об отказе в этом также требует проверки содержащихся в обращении данных и не предполагает, что это решение принимается по одному только факту поступления обращения.
Проверка может осуществляться путем проведения мероприятий по контролю, предусмотренных Законом о защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении госконтроля (надзора) и муниципального контроля или иными нормативными актами, при наличии закрепленных в них оснований. Вместе с тем, заметил КС, проведение контрольных мероприятий не меняет порядка рассмотрения обращений, предусмотренного КоАП, предполагая в итоге принятие процессуального решения о возбуждении дела об административном правонарушении или об отказе в его возбуждении. Однако этот порядок не распространяется на случаи, когда уполномоченное должностное лицо установит, что в обращении отсутствуют данные, указывающие на наличие события конкретного нарушения (т.е. информация, которая объективно может свидетельствовать о событии правонарушения и быть проверена), или обращение направлено должностному лицу, не уполномоченному возбуждать дела о соответствующем виде правонарушений. В таких случаях должностное лицо, рассмотревшее обращение, принимает по нему решение в пределах своей компетенции.
Конституционный Суд указал, что в силу ч. 5 ст. 28.1 КоАП при отказе в возбуждении дела об административном правонарушении по обращению физического или юридического лица, содержащему данные о наличии события нарушения, уполномоченным должностным лицом, рассмотревшим обращение, выносится мотивированное определение об отказе в возбуждении дела. Кодекс не предусматривает возможности отказа в возбуждении дела в иной форме, в том числе в виде письменного ответа, направляемого заявителю по правилам Закона о порядке рассмотрения обращений граждан.
Подобное регулирование, подчеркнул КС, отвечает принципам справедливости, законности, равенства, правовой определенности, поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, гарантиям государственной защиты прав и свобод, а также требованиям к ограничению прав и свобод, вытекающим из Конституции.
Таким образом, заключил КС, ч. 5 ст. 28.1 КоАП не противоречит Конституции, поскольку означает, что по обращению физического или юридического лица, содержащему данные, указывающие на наличие события правонарушения (за исключением отдельных правонарушений, перечисленных в Кодексе), уполномоченное должностное лицо независимо от того, в каком порядке осуществлялась проверка изложенных в обращении фактов, по итогам которой сделан вывод о недостаточности данных для возбуждения дела об административном правонарушении, выносит мотивированное определение об отказе в возбуждении дела.
Оспариваемое положение АПК также признано конституционным
В отношении гл. 25 АПК Конституционный Суд отметил, что если, рассмотрев обращение, содержащее данные о наличии события административного правонарушения и отказавшись от возбуждения дела, уполномоченное должностное лицо не вынесло определение в соответствии с ч. 5 ст. 28.1 КоАП, выразив отказ в иной форме, то такой отказ подлежит оспариванию (обжалованию) в порядке, предусмотренном КАС и АПК. Это, однако, не означает, что оценка правомерности отказа должна осуществляться на основании законодательства, на которое сослалось должностное лицо, а не Кодекса об административных правонарушениях.
В том случае, указал КС, когда в связи с несоответствием ч. 5 ст. 28.1 КоАП арбитражный суд признает незаконным обжалуемый отказ уполномоченного должностного лица вынести по итогам рассмотрения обращения заявителя, содержащего данные, указывающие на наличие события административного правонарушения, мотивированное определение об отказе в возбуждении дела, это должностное лицо обязано в кратчайший срок вновь рассмотреть обращение и вынести по нему решение в надлежащей форме, чтобы в дальнейшем не была утрачена возможность осуществления производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности.
Вместе с тем, отметил КС, действующее правовое регулирование не препятствует физическому или юридическому лицу обжаловать отказ в возбуждении дела (вынесенный не в виде мотивированного определения, как требует ч. 5 ст. 28.1 КоАП, а в иной форме) в порядке, предусмотренном для обжалования определения об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении – т.е. по правилам гл. 30 КоАП или гл. 25 АПК, если для этого нет прямо предусмотренных законом препятствий. Такой порядок, посчитал Суд, позволяет при прочих равных условиях сократить время судебной или иной юрисдикционной проверки отказа, которое необходимо для его оспаривания первоначально по правилам гл. 22 КАС или гл. 24 АПК, а затем – по правилам гл. 30 КоАП или гл. 25 АПК. Это важно для сохранения возможности в дальнейшем возбудить дело и рассмотреть его в пределах установленного срока давности привлечения к ответственности – а значит, для действенной судебной защиты прав граждан в сфере производства по делам об административных правонарушениях.
Таким образом, Конституционный Суд признал ч. 3 ст. 201 АПК не противоречащей Конституции, поскольку она не исключает права физического или юридического лица оспаривать (обжаловать) по правилам гл. 25 АПК, действующим во взаимосвязи с положениями КоАП, отказ в возбуждении дела об административном правонарушении, вынесенный уполномоченным должностным лицом по обращению, содержащему данные, указывающие на наличие события правонарушения, не в виде определения об отказе в возбуждении дела, а в иной форме, и в то же время позволяет оспорить такой отказ в порядке гл. 24 АПК в связи с несоответствием его формы требованию ч. 5 ст. 28.1 КоАП. Кроме того, оспариваемая норма АПК предполагает удовлетворение заявления о признании отказа незаконным, если будет установлено несоблюдение требований к его форме.
В итоге КС постановил пересмотреть судебные акты, вынесенные по данному делу.
Постановление должно изменить практику
Адвокат, руководитель практик разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Артур Зурабян положительно оценил постановление, поскольку оно обязывает административные органы, получившие заявление от граждан или юридических лиц по факту возможного административного правонарушения, в любом случае рассмотреть его по существу и в случае отказа выдать ответ по установленной форме, с тем чтобы заявитель мог его оспорить.
«До настоящего времени была весьма распространена практика, когда административный орган, получив заявление о событии административного правонарушения, ограничивался отпиской произвольной формы, которую и решением назвать нельзя. Именно поэтому суды зачастую отказывали в проверке законности таких отписок, прекращая производство по делам со ссылкой на отсутствие решения, которое можно оспорить. Позиция КС закрывает эту “лазейку” для административных органов, предлагая судам и такие “отписки” проверять на предмет соответствия закону», – указал Артур Зурабян в комментарии «АГ».
По его мнению, постановление может помочь в защите прав кредиторов и иных заинтересованных лиц, выявивших в процессе банкротства недобросовестные действия арбитражного управляющего. Ранее, пояснил эксперт, при обращении в региональные управления Росреестра, уполномоченные рассматривать подобного рода обращения, заявитель мог вообще не получить ответа либо получить формальную отписку. Кроме того, суды не рассматривали жалобы на бездействие Росреестра и со ссылкой на отсутствие нарушения прав конкретного заявителя (непризнание его потерпевшим) прекращали производство по таким делам.
Артур Зурабян добавил: несмотря на то, что такую практику удалось преодолеть и убедить суды рассматривать заявления по существу вне зависимости от статуса заявителя как потерпевшего, такие обращения все же наталкиваются на формальные основания для отказа по существу в силу отсутствия у заявителей требуемых документов. Так, например, в делах № А40-294600/2018 и № А40-294697/2018 заявителю удалось убедить суд второй инстанции в необходимости рассмотрения вопроса по существу, но при последующем рассмотрении по существу жалоба была отклонена, так как оспаривалось бездействие госоргана, хотя в действительности по обращению заявителя был вынесен отказ, который не был ему направлен, – т.е. формально бездействия не было.
Руководитель юридического агентства «ДАРТ» Никита Глебов заметил, что, хотя КС отказал в признании оспариваемых положений неконституционными, он все же пришел к выводу, что несоблюдение формы процессуального документа по результатам проверки является игнорированием гарантий государственной защиты права граждан направлять обращения в госорганы. Однако, посчитал он, КС с точки зрения объективности и всесторонности мог бы рассмотреть дело в совокупности со ст. 28.7 КоАП «Административное расследование» и регламентом работы службы Росреестра, чтобы непосредственно изучить действия, которые в таких случаях обязаны провести должностные лица Росреестра. В постановлении, указал эксперт, отсутствует конкретика в части связи между действиями Росреестра по проводимой проверке и итоговому оформлению их результатов.
Никита Глебов полагает, что постановление должно изменить практику, так как суды обязаны сопоставить свои выводы с имеющимися по сходным правоотношениям выводами высших судов. В то же время, добавил он, Постановление КС от 10 июля 2018 г. № 30-П реально стало действовать сравнительно недавно – в каждом регионе оно начало работать в тот момент, когда были разработаны соответствующие положения об определении платы за коммунальную услугу по отоплению в многоквартирных домах, оснащенных коллективным (общедомовым) прибором учета тепловой энергии.
