27 декабря Конституционный Суд вынес Постановление № 58-П/2022, которым признал взаимосвязанные положения подп. 4 п. 12 и п. 12.1 ст. 189.49 Закона о банкротстве не соответствующими Конституции.
Повод для обращения в КС
Напомним, с жалобами в Суд обратились Наталья Коновалова, Вера Лычева, Лариса Магеро и Виктор Питернов, которым ранее суды отказали в удовлетворении исков к ПАО Банк «Финансовая корпорация Открытие». Они занимали руководящие должности в региональных филиалах банка до его банкротства и требовали взыскать с ответчика незаконно списанные денежные средства с их депозитных и текущих счетов, в том числе и с тех, на которые перечислялись страховые пенсии и зарплата, а также убытки и проценты за пользование ими.
Суды подчеркнули, что принятый Банком России план осуществления мер по предупреждению банкротства является обязательным для любой кредитной организации. В свою очередь, произведенное по этому плану списание средств со счетов управляющих сотрудников было законным и обоснованным, а обязательства банка по возврату денежных средств подлежат прекращению. Меры по предупреждению банкротства банка закончились успешно, в настоящее время эта кредитная организация продолжает свою финансовую деятельность.
В коллективной жалобе в Конституционный Суд заявители оспаривали конституционность подп. 4 п. 12, п. 12.1 ст. 189.49 Закона о банкротстве, п. 4 ст. 9 Закона от 1 мая 2017 г. № 84-ФЗ о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ, ст. 56 ГПК РФ и абз. 3 подп. «в» п. 25 ст. 6 Закона от 23 апреля 2018 г. № 87-ФЗ о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ. Они указали, что нормы Закона о банкротстве истолковываются судами буквально, вне взаимосвязи с Конституцией и Гражданским кодексом РФ. Это приводит к тому, что сам факт оздоровления кредитной организации путем санации и выделения денежных средств ЦБ служит достаточным основанием для списания средств с личных счетов сотрудников банка. При этом в Законе о банкротстве используется термин «прекращение обязательств банка перед управляющими работниками», а не «списание денежных средств со счетов». На практике же коммерческая организация наделяется правом в одностороннем порядке изымать денежные средства с банковских счетов, обращать их в свою собственность и без установления нарушений и причинно-следственных связей в действиях граждан. Такое прекращение обязательств банка, как отмечается в жалобе, ущемляет права требования заявителей о возврате средств и компенсации, поэтому оспариваемые нормы противоречат Конституции РФ.
В ходе заседания Конституционного Суда 8 ноября некоторые представители органов государственной власти согласились, что ряд оспариваемых заявителями жалоб законоположений не соответствуют Конституции РФ. Так, полномочный представитель Генпрокуратуры Вячеслав Росинский отметил, что прекращение обязательств банка должно регламентироваться нормативным регулированием, а оспариваемые нормы Закона о банкротстве не определяют при прекращении обязательств последствия для другой стороны, презюмируя ее виновность и одностороннее волеизъявление кредитной организации. В свою очередь представитель Банка России отметил, что оспариваемые законоположения не противоречат Конституции, при этом их нужно оценивать в контексте всего института анализа финансового состояния банка. Полномочный представитель Ассоциации банков России рассказал о доктринальном смысле появления оспариваемых норм Закона о банкротстве.
КС дал оценку конституционности оспариваемых норм
Рассмотрев дело, Конституционный Суд пояснил, что на момент направления жалобы подп. 4 п. 12 ст. 189.49 Закона о банкротстве уже не содержал положений о руководителях и главных бухгалтерах филиалов банков как лицах, перед которыми прекращаются обязательства банка в случае утверждения ЦБ плана участия в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка. Упоминание о них было исключено из указанной нормы абз. 3 подп. «в» п. 25 ст. 6 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 23 апреля 2018 г. № 87-ФЗ (Закон № 87-ФЗ). Несмотря на это, Суд не нашел оснований для прекращения производства по жалобе заявителей в части, касающейся оспариваемых положений Закона о банкротстве, так как нормы о прекращении обязательств кредитной организации продолжали применяться судами в делах с участием заявителей.
В то же время КС не усмотрел неопределенности в вопросе о соответствии Конституции ч. 4 ст. 9 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 1 мая 2017 г. № 84-ФЗ (Закон № 84-ФЗ) в указанном заявителями аспекте. Так, они отмечали: данное законоположение предусматривает, что норма о прекращении обязательств перед руководителями, главными бухгалтерами филиалов банка ретроактивно распространяется на кредиты, займы, депозиты, иные требования в денежной форме, правоотношения по которым возникли до дня вступления в силу указанного закона, чем существенно ухудшает их положение. Суд подчеркнул, что такое правовое регулирование само по себе не противоречит общеправовым принципам действия закона во времени, пространстве и по кругу лиц, допускающим определенную дискрецию законодателя, задаваемую характером регулируемых отношений, и не может рассматриваться как не согласующееся с конституционным принципом поддержания доверия к закону и действиям государства.
Помимо этого КС счел, что оспариваемая заявителями ст. 56 ГПК РФ не может рассматриваться как нарушающая их конституционные права и свободы, поэтому также прекратил производство по делу в этой части. Он уточнил, что данная норма, наделяя суд общей юрисдикции полномочиями определять, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносить обстоятельства на обсуждение, не предполагает ее произвольного применения, является процессуальной гарантией права на судебную защиту, призвана обеспечить принятие судом законного и обоснованного решения.
Относительно абз. 3 подп. «в» п. 25 ст. 6 Закона № 87-ФЗ Суд разъяснил: необходимо иметь в виду, что федеральный законодатель был вправе не распространять новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, т.е. не придавать закону обратную силу. Как следствие, в момент принятия данного закона у законодателя отсутствовала императивная обязанность урегулировать вопрос о восстановлении денежных обязательств банков перед руководителями и главными бухгалтерами их филиалов. Исходя из этого, КС прекратил производство по делу и в отношении данной нормы.
Суд отметил, что влияние на финансовое положение банка, а тем самым и на возникновение обстоятельств, вызывающих необходимость осуществления мер по предотвращению его банкротства, самостоятельных действий и решений руководителей и главных бухгалтеров филиалов банков, к каковым относились все заявители, не тождественно, как правило, влиянию на указанные обстоятельства действий и решений иных управляющих работников банка и тем более контролирующих банк лиц.
Как указал КС, право граждан на оказываемые кредитными организациями финансовые услуги, в частности услуги по договору банковского счета, имеет фундаментальное значение для свободы экономической деятельности, поскольку доступность таких услуг является одной из ключевых предпосылок полноценного, эффективного и равноправного участия граждан и юридических лиц в имущественном обороте. Это, в свою очередь, обусловливает потребность в дополнительных мерах, направленных на предупреждение банкротства кредитных организаций, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников правоотношений, связанных с осуществлением банковских операций. Суд обратил внимание, что, закрепляя соответствующие меры, федеральный законодатель не может определять их произвольно.
В постановлении разъясняется: все физические лица, включая работников (должностных лиц) банка и его филиалов, на равных основаниях обладают правом быть вкладчиком банка и заключать с ним договор банковского счета, свободно выбирать одну или несколько кредитных организаций для совершения банковских операций, которые обязаны обеспечить им возможность в любое время использовать размещенные на соответствующих счетах денежные средства.
Подчеркивается, что оспариваемыми положениями подп. 4 п. 12 ст. 189.49 Закона о банкротстве в том числе предусмотрено, что финансовая помощь путем приобретения дополнительного выпуска акций банка за счет денежных средств, составляющих Фонд консолидации банковского сектора, создаваемого в соответствии с Законом о Банке России, оказывается ЦБ при совокупном соблюдении нескольких обязательных условий. Одним из этих условий является прекращение обязательств банка перед лицами, занимающими должности, в частности руководителя и главного бухгалтера филиала банка, по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме. А в соответствии с п. 12.1 этой же статьи одновременно установлено, что обязательства банка перед соответствующими лицами прекращаются в день утверждения плана участия Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка. Однако если такие обязательства возникли из трудового договора (кроме доплат и надбавок стимулирующего характера, премий и иных поощрительных выплат), а также в связи с требованиями о возмещении причиненного вреда их жизни или здоровью, то они перед указанными лицами не прекращаются.
Суд отметил, что перечисленные нормы направлены на создание дополнительных механизмов финансового оздоровления кредитных организаций (банков), в том числе путем оказания им финансовой помощи. Вместе с тем ч. 4 ст. 9 Закона № 84-ФЗ было отдельно предусмотрено, что прекращение соответствующих обязательств банка по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме распространяется и на обязательства, правоотношения по которым возникли до дня вступления в силу данного федерального закона.
Он обратил внимание, что предусмотренное оспариваемыми положениями Закона о банкротстве прекращение обязательств банка перед управляющими работниками банка обусловлено презумпцией, согласно которой такие лица входят в круг субъектов, от полномочий (действий и решений) которых – вследствие их должностного статуса – прямо зависит определение содержания и реализация конкретных направлений экономической политики банка. Это подразумевает претерпевание ими последствий принимаемых решений (совершаемых действий) в виде результатов деятельности возглавляемого банка, в том числе свидетельствующих о его предбанкротном состоянии. Между тем, как подчеркивается в постановлении, самостоятельные действия и решения лиц, замещающих должности руководителя (а тем более главного бухгалтера) филиала банка, как правило, не могут оказать существенного влияния на финансовое положение банка и, как следствие, вызвать необходимость осуществления мер по предупреждению его банкротства.
Тем не менее КС указал, что руководители и главные бухгалтеры филиалов банков (что наглядно подтверждается в делах с участием заявителей) были – несмотря на прямое указание п. 12.1 ст. 189.49 Закона о банкротстве – фактически лишены возможности оспорить в суде обоснованность применения к ним установленной подп. 4 п. 12 этой же статьи меры в виде прекращения денежных обязательств и, в частности, доказать отсутствие предметной взаимосвязи между их собственными решениями и необходимостью санации банка. «По сути, оспариваемыми законоположениями была закреплена неопровержимая презумпция личной (персональной) причастности руководителей и главных бухгалтеров филиалов банков к обстоятельствам (причинам), обусловившим потребность в санации соответствующей кредитной организации. Между тем для установления названной презумпции – во всяком случае, применительно к данной категории лиц – не усматривается оснований», – заключил Суд.
Он пояснил, что в результате указанные лица были поставлены в положение, когда они не имели какой-либо возможности, в том числе после того, как были внесены поправки в Закон № 87-ФЗ, обосновать в суде надлежащее исполнение ими своих должностных полномочий (прав и обязанностей), а значит, и собственную профессиональную добросовестность. КС уточнил, что никому не может быть отказано в доказывании того факта, что его поведение в качестве субъекта соответствующих правоотношений являлось разумным и добросовестным (постановления КС РФ от 27 октября 2015 г. № 28-П; от 22 июня 2017 г. № 16-П и др.).
По мнению Конституционного Суда, оспариваемые нормы, предусматривающие в качестве одного из обязательных условий оказания финансовой помощи банку прекращение его обязательств по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме, не согласуются с конституционными требованиями необходимости, соразмерности и справедливости допустимого ограничения конституционного права каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, а также требованиями его эффективной судебной защиты.
«Необоснованное и непропорциональное ограничение прав указанной категории лиц усугубляется еще и тем, что, как это имело место в делах с участием заявителей, данные законоположения не подразумевают дифференцированного подхода к прекращению соответствующих обязательств в зависимости от объема (размера) денежных средств, находящихся на банковских счетах таких лиц», – отмечается в постановлении. Кроме того, КС добавил, что оспариваемые нормы также не гарантируют сохранения возможности распоряжаться средствами, полученными в рамках социального обеспечения или от продажи личного имущества, и не предусматривают восстановления прав собственника на средства, обязательства по которым были прекращены, в случае финансового оздоровления банка.
Суд подчеркнул, что признание данных положений Закона о банкротстве неконституционными не требует их устранения из действующего правового регулирования, поскольку применение к руководителям и главным бухгалтерам филиалов банков такой меры, как прекращение перед ними обязательств по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме, уже аннулировано Законом № 87-ФЗ.
Несмотря на то что выраженные в настоящем постановлении правовые позиции не распространяются автоматически на иных управляющих работников банков и тем более контролирующих банки лиц, КС не исключил возможность федерального законодателя учесть высказанные в нем правовые позиции для совершенствования правового регулирования осуществления – в качестве одного из обязательных условий оказания банку финансовой помощи – такой меры, как прекращение его обязательств по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме перед иными управляющими работниками банка.
В частности, Суд пояснил, что может быть предусмотрен механизм восстановления обязательств в отношении иных управляющих работников банков, к денежным средствам которых на счетах в банке были применены положения п. 4 п. 12 и п. 12.1 ст. 189.49 Закона о банкротстве. При этом возможно установить конкретные ограничения, если формирование таких средств было связано с договорными условиями соответствующих обязательств, отклоняющимися в лучшую сторону по сравнению с условиями для других клиентов банка, а также если доля денежных обязательств перед такими лицами (в их совокупности) в общем объеме денежных обязательств банка на день утверждения плана участия Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка превышала определенные законодателем разумные пределы.
Таким образом, Конституционный Суд признал взаимосвязанные положения подп. 4 п. 12 и п. 12.1 ст. 189.49 Закона о банкротстве не соответствующими Конституции в той мере, в какой они устанавливали не отвечающее критериям необходимости и соразмерности и не обеспеченное эффективной судебной защитой прекращение в день утверждения плана участия Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка обязательств банка по кредитам, займам, депозитам и иным требованиям в денежной форме перед лицами, замещающими должности руководителя и главного бухгалтера филиала банка, не относящимися при этом к контролирующим банк лицам, в качестве одного из обязательных условий оказания банку финансовой помощи по предупреждению банкротства. Суд также постановил пересмотреть дела заявителей.
Комментарии представителей заявителей
Интересы заявителей в КС представляли адвокаты АП Санкт-Петербурга, АБ «СОВЕТНИКЪ» Марина Шумилина и Татьяна Архангельская.
В комментарии «АГ» Марина Шумилина отметила, что права заявителей были в полной мере восстановлены Конституционным Судом. Самым важным адвокат считает то, что Суд подтвердил: никто в силу лишь занимаемой им должности не может быть лишен своего имущества. В каждом конкретном случае гражданин имеет право обосновать в суде надлежащее исполнение им своих должностных полномочий и собственную добросовестность.
«Полагаю, что решение является важным, так как в настоящее время законодательство о банкротстве, на мой взгляд, находится в поиске баланса между интересами кредиторов и лиц, связанных с должником. КС РФ указал, что ограничение прав должно быть обоснованным и пропорциональным, а судебный контроль – эффективным. Указанное задает вектор развития судебной практики в сторону исследования конкретных нарушений в действиях конкретных лиц и установления соразмерной ответственности за такие нарушения», – прокомментировала Марина Шумилина.
В свою очередь Татьяна Архангельская подчеркнула, что КС РФ в очередной раз обратил внимание на очень важную позицию о том, что суды при рассмотрении конкретных споров – в особенности, когда они касаются ограничения конституционных прав и свобод – обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе замыкаться на выяснении одних формальных условий применения нормы.
«К сожалению, в настоящее время в судах процветает формальный подход к рассмотрению дел. В делах наших доверителей это привело к незаконному лишению права собственности на денежные средства, находящиеся на счетах в банке, и нарушению ст. 35 Конституции РФ. Надеюсь, что выводы Конституционного Суда РФ о недопустимости формального подхода при применении норм закона, о соразмерности предусматриваемых оспариваемым регулированием ограничений прав и свобод и о балансе конституционных ценностей будут восприняты правоприменительной практикой», – прокомментировала адвокат.
Эксперты «АГ» проанализировали выводы Суда
Управляющий партнер Osipov Legal Михаил Осипов обратил внимание: не так часто бывает, что КС РФ признает то или иное положение закона несоответствующим Основному Закону. В рассматриваемом же случае Суд признал неконституционными взаимосвязанные положения сразу нескольких статей (пунктов и частей) Закона о банкротстве, отметил он. «С мнением КС РФ можно только согласиться и поприветствовать его решение, так как в противном случае вина работников, занимающих должности в региональных филиалах кредитной организации, предвосхищалась, хотя и не была еще доказана. Указанные категории граждан сразу лишались возможности доступа к финансовым услугам банка, чем нарушался принцип правового государства на равенство и справедливость», – считает эксперт.
Исполнительный директор УК «Помощь» Анна Ларина подчеркнула, что КС восстановил справедливость в отношении заявителей и дал возможность пересмотра судебных актов лицом со схожими обстоятельствами. С этой точки зрения проблема, безусловно, актуальна, поскольку подобные меры применялись банком не только в отношении заявителей, пояснила эксперт.
Анна Ларина заметила, что при рассмотрении коллективной жалобы заявителей Суд высказал важную позицию о необходимости устанавливать взаимосвязь между действиями руководящего лица и наступлением неплатежеспособности, а не ограничиться лишь формальным условием применения норм. Более того, как считает эксперт, КС верно отметил, что законодателю стоит рассмотреть возможность установить конкретные ограничения для применения банками положений Закона о банкротстве о прекращении обязательств банка перед управляющими работниками и возможность введения механизма восстановления обязательств. Все это, по мнению эксперта, является развитием позиций КС РФ по защите прав руководящего состава в делах о банкротстве.
Старший юрист, адвокат Nektorov, Saveliev & Partners (NSP) Арам Григорян отметил, что под механизм «прекращения» обязательств ПАО Банк «Финансовая корпорация Открытие» попали около 100 сотрудников банка. «Заявителями по настоящему делу выступили лишь малая часть сотрудников банка. Поэтому поставленная проблема охватывает широкий круг лиц. Также следует иметь в виду, что пострадали сотрудники не только данного банка, но и других санируемых банков (например, Бинбанка). В этой связи постановление приобретает особую важность», – указал он.
Арам Григорян полагает, что Конституционный Суд пришел к очень важным выводам: нельзя применять такую особую меру ответственности к любым управляющим банка без дифференциации. Необходимо исследовать вопрос виновности сотрудника в том, что банк вошел в стадию санации. Кроме того, необходимо оценивать то, насколько управляющий филиалом и тем более бухгалтер мог повлиять на ключевые экономические решения банка и как их действия могли повлиять на состояние банка. Эксперт считает, что КС имел возможность распространить свои выводы на других пострадавших, а не ограничиваться заявителями. Однако он отметил, что это не мешает другим экс-сотрудникам банка использовать выводы КС РФ в своих делах.
«К сожалению, в течение последнего десятка лет финансовые власти продавили крайне репрессивные по отношению к банкирам, членам органов управления банков и финансовых организаций законодательство и правоприменение. Безапелляционное списание их средств в рамках санации вне зависимости от источника, объема, степени участия в управлении, по одному формальному признаку – одна из очевидно непропорциональных мер воздействия на бывших руководителей санируемого банка. То, что КС РФ в данном случае занял изложенную в постановлении позицию, дает некоторую надежду на то, что невзвешенные и явно однобокие меры такого рода будут в будущем пересматриваться», – полагает руководитель конституционной практики АК «Аснис и партнеры» Дмитрий Кравченко.
В связи с этим эксперт расценил постановление КС как положительное для практики. И то, что оспоренная норма утратила силу, не означает, что изложенные КС РФ принципы не должны применяться при определении степени ответственности менеджмента в других случаях, добавил он.
