В рамках дела о банкротстве гражданин обратился в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 5 млн руб. основного долга, более 2 млн руб. процентов за пользование заемными денежными средствами, а также около 400 тыс. руб. процентов за пользование чужими денежными средствами.
Определением суда, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда, требования были удовлетворены частично: в третью очередь реестра требований включено его требование в размере 5 млн руб. основного долга, а также около 300 тыс. руб. процентов за пользование чужими денежными средствами.
Разрешая спор, суды, сославшись на положения ст. 16, 71 и 100 Закона о несостоятельности с учетом разъяснений, содержащихся в п. 26 Постановления ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35, исходили из того, что финансовое положение займодавца позволяло предоставить заем в размере 5 млн руб. При этом суды удовлетворили требования заявителя в части, поскольку ими был произведен самостоятельный расчет процентов, подлежащих взысканию. При этом ключевым основанием для включения требований в реестр было решение третейского суда, на принудительное исполнение которого был выдан исполнительный лист.
Арбитражный суд округа отменил данные решения, отказав в удовлетворении требований конкурсного кредитора. Кассация пришла к выводу о допущенных нижестоящими судами нарушениях при оценке доказательств относительно вопроса о наличии у истца денежных средств, достаточных для предоставления займа в указанном размере. По мнению суда округа, данные обстоятельства не были подтверждены имеющимися в деле доказательствами.
Рассмотрев кассационную жалобу истца, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила постановление суда округа. В реестр требований кредиторов включены 5 млн руб. задолженности по договору займа, почти 1,7 млн руб. процентов за пользование займом и около 400 тыс. руб. процентов за пользование чужими деньгами, судебные акты судов первой и апелляционной инстанций были изменены.
Однако в связи с возникновением нового обстоятельства, а именно с отменой решения третейского суда, на основании которого были подтверждены требования истца, определение Судебной коллегии было отменено. При повторном рассмотрении кассационной жалобы Судебная коллегия сочла ее не подлежащей удовлетворению.
Верховный Суд отметил, что, отменяя судебные акты нижестоящих судов, суд округа пришел к выводу о неправильном применении судами ст. 65, 71,75 АПК РФ и, как следствие, недоказанности конкурсным кредитором наличия у него денежных средств, достаточных для предоставления займа.
Согласно разъяснениям, изложенным в п. 26 Постановления ВАС РФ № 35, при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать, позволяло ли финансовое положение кредитора предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.
Суд округа, применяя данные разъяснения и руководствуясь положениями ч. 1 ст. 288 АПК РФ, исходил из того, что по вопросу о наличии у истца возможности предоставления займа в заявленной к включению в реестр сумме выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют установленным ими фактическим обстоятельствам дела.
Верховный Суд согласился с данными выводами суда округа. Относительно приведенных заявителем в кассационной жалобе доводов о наличии у него денежных средств на момент выдачи займа со ссылкой на конкретные документы Судебная коллегия ВС РФ указала, что переоценка имеющихся в материалах обособленного спора доказательств не относится к ее полномочиям при рассмотрении дела по правилам кассационного производства.
Комментируя определение ВС РФ, арбитражный управляющий Дмитрий Рынденко обратил внимание на излишнее исследование судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств, связанных с подтверждением финансовой возможности кредитора передать должнику денежные средства. В связи с этим Верховный Суд при первом кассационном рассмотрении дела указал, что суды должны были руководствоваться п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве, а не п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ № 35.Однако, как подчеркнул Дмитрий Рынденко, при повторном рассмотрении позиция ВС РФ изменилась в связи с отменой решения третейского суда, послужившего основанием для включения требований кредитора в реестр.
Партнер АБ «Юрлов и партнеры» Кирилл Горбатов отметил, что определение ВС РФ входит в общий тренд судебной практики по делам о банкротстве. «Уже давно Пленумом ВАС РФ дано разъяснение, согласно которому для включения требований кредитора в реестр должника, например по договору займа, кредитору, помимо документов, связанных непосредственно с передачей денег (расписка, приходный ордер), необходимо подтвердить финансовую возможность передать условную денежную сумму в момент совершения сделки», – пояснил он.
Как отметил Кирилл Горбатов, данное разъяснение направлено прежде всего на исключение злоупотреблений, проявляющихся в договоренности должника со лже-кредитором о включении его «дутых» требований в реестр должника, превышающих требования остальных кредиторов, с целью влиять на принимаемые собранием кредиторов решения и претендовать на получение большей части удовлетворения от реализации конкурсной массы.
Эксперт сообщил, что на практике суды часто применяют указанное разъяснение, перекладывая бремя доказывания реальности финансовых операций с должника на кредитора, при этом позиция должника (например, о получении денег) не имеет определяющего значения.