Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека опубликовал ответ Следственного комитета на предложения председателя СПЧ Михаила Федотова по внесению корректировок в уголовно-процессуальное законодательство. Как ранее писала «АГ», в феврале Михаил Федотов выступил с предложением не ужесточать меру пресечения после вынесения обвинительного приговора. В связи с этим он направил председателю Верховного Суда Вячеславу Лебедеву и Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации Татьяне Москальковой предложения по внесению изменения в законодательство. В своем обращении он поднял вопрос о целесообразности корректировки существующей практики изменения меры пресечения подсудимому при вынесении обвинительного приговора судом первой инстанции.
В обращении отмечается, что для приведения судебной практики в соответствие с общими принципами уголовно-процессуального законодательства целесообразно внести изменения в УПК РФ, а также в п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».
«Изменение меры пресечения, избранной на досудебной стадии, на более строгую в целях обеспечения не вступившего в силу приговора суда, до принятия решения по делу судом апелляционной инстанции, противоречит положениям и общим принципам уголовно-процессуального законодательства», – подчеркнуто в обращении СПЧ. В этой связи он предлагает закрепить в нормах закона то, что в целях обеспечения исполнения приговора подсудимому может быть избрана мера пресечения только в виде домашнего ареста, которая будет отменяться с момента вступления приговора в силу.
Кроме того, СПЧ предлагает дополнить ст. 247 УПК РФ положением, предусматривающим возможность помещения подсудимого, в отношении которого избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, в защитную кабину только в том случае, если он обвиняется в совершении особо тяжких насильственных преступлений. Такое уточнение обусловлено тем, что «защитные кабины», предусмотренные рядом подзаконных актов, отсутствуют на уровне федерального закона, что может быть расценено как унижение человеческого достоинства.
В отзыве Следственного комитета России на предложения СПЧ указывается, что нормами ч. 2 ст. 97, п. 17 ч. 1 ст. 299, п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ предусмотрено право суда при постановлении приговора избрать или изменить меру пресечения, избранную ранее. Следственный комитет ссылается на правовую позицию КС РФ в Определении от 19 декабря 2017 г. № 2809-0, согласно которой приведенные нормы уголовно-процессуального законодательства не могут рассматриваться как нарушающие права подсудимого, поскольку их применение не предполагает бессрочного и неконтролируемого судом содержания подсудимого под стражей по не вступившему в законную силу и не обращенному к исполнению приговору, равно как и принятия соответствующего решения вне надлежащей процедуры.
СК РФ отмечает, что аналогичную позицию высказал Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 19 декабря 2013 г. № 41, где разъяснил, что суды при принятии решения о мере пресечения должны обеспечивать баланс между публичными интересами, связанными с применением мер процессуального принуждения, и правом на свободу личности, применяя такую меру пресечения, как заключение под стражу, только в том случае, когда применение более мягкой меры пресечения невозможно.
Таким образом, по мнению СК РФ, оснований для корректировки установленного порядка принятия судом решения об изменении меры пресечения подсудимому в целях обеспечения не вступившего в силу приговора суда не усматривается.
Относительно практики помещения подсудимых, в отношении которых избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, в специально оборудованную часть зала судебных заседаний, отделенную металлической заградительной решеткой или перегородкой, ведомство указало, что данные вопросы регламентируются Наставлением по служебной деятельности изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, подразделений охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых, утвержденным Приказом МВД России от 7 марта 2006 г. № 140дсп. В этом документе предусматривается, что в зале судебного заседания подозреваемые и обвиняемые размещаются за барьером (защитным заграждением) на скамьях в порядке, определяемом председательствующим в судебном заседании, при этом доставка подозреваемых и обвиняемых в необорудованные барьерами (защитными ограждениями) залы судебных заседаний запрещена.
Как указал Следственный комитет, из практики рассмотрения судами РФ жалоб подсудимых, размещенных таким образом в зале суда, на нарушение в отношении них требований ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в части запрета на унижающее достоинство обращение и гарантии права на справедливое судебное разбирательство следует, что нахождение указанных лиц в специально оборудованной таким образом части зала судебных заседаний не является безусловным основанием для признания их прав нарушенными.
Европейский Суд по правам человека в деле «Ярослав Белоусов против Российской Федерации», где обжаловалось содержание заключенного под стражу подсудимого в стеклянной кабине и металлической клетке во время судебных заседаний, указал на нарушение прав подсудимых, помещенных в количестве 10 человек в стеклянную кабину площадью 5,4 кв. м. Суд признал обращение с этими подсудимыми унижающим их достоинство, поскольку они были вынуждены сидеть практически вплотную друг к другу, находясь в подобных условиях на каждом судебном заседании по нескольку часов 3 дня в неделю на протяжении около 2 месяцев. Вместе с тем в этом же решении в отношении тех же подсудимых, размещенных в другом зале судебных заседаний в двух кабинах, Европейский Суд отметил, что, поскольку на каждого подсудимого приходилось не менее 1,2 кв. м, что позволяло избежать неудобств и унижения, связанного с чрезмерной скученностью, в отсутствие других доказательств, подтверждающих, что вентиляция, отопление или охлаждение воздуха в стеклянных кабинах в зале заседаний являлись неудовлетворительными, условия содержания не достигали минимального уровня жестокости, запрещенного ст. 3 Конвенции.
Ранее отзывы на предложение Совета по правам человека представили Генеральная прокуратура, Верховный Суд РФ, Министерство юстиции, Институт государства и права РАН и Институт сравнительного правоведения при Правительстве РФ, которые специально для «АГ» прокомментировал член СПЧ, советник ФПА РФ Игорь Пастухов. Он высказал убежденность в том, что предложения Совета стоят того, чтобы быть воплощенными в текст закона. «К сожалению, несложно предположить, что они не будут восторженно приняты представителями правоохранительных органов. Поэтому судьба этих предложений вряд ли будет легкой. Но мы надеемся на лучшее», – заключил Игорь Пастухов.
