30 июня Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов АП Санкт-Петербурга подготовила заключение, в котором выявила многочисленные нарушения, допущенные в уголовном деле в отношении адвоката Ивана Павлова.
Задержание адвоката
Напомним, адвоката задержали в Москве 30 апреля. В тот же день в присутствии представителей АП г. Москвы и АП Санкт-Петербурга были проведены обыски в его номере в столичной гостинице Mercure, в жилище и офисе Ивана Павлова в Санкт-Петербурге. В ходе обысков следователи изъяли, в частности, адвокатские производства Павлова, а также носители информации, содержащие переписку защитника со своими доверителями и электронные копии документов из адвокатских производств. В гостинице изъяли все адвокатское досье по делу Ивана Сафронова, одним из защитников которого является Павлов.
Ивану Павлову вменяется ст. 310 УК «Разглашение данных предварительного расследования». Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела, Иван Павлов без согласия следователя передал журналистам «Ведомостей» копию постановления о привлечении журналиста Ивана Сафронова в качестве обвиняемого, а также «организовал размещение» этого документа в Сети. Кроме того, Иван Павлов рассказал журналистам о появившемся в деле секретном свидетеле.
В этот же день, 30 апреля, Басманный районный суд г. Москвы избрал Ивану Павлову меру пресечения в виде запрета определенных действий: ему было запрещено общаться со свидетелями по уголовному делу, пользоваться телефоном и Интернетом, а также получать и отправлять почтово-телеграфные отправления.
Иван Павлов направил обращение в Комиссию по защите профессиональных прав адвокатов АП Санкт-Петербурга о нарушении его профессиональных прав (имеется у «АГ»).
Выводы Комиссии
Комиссия пришла к выводу о наличии нарушений. Она заметила, что в судебных актах Басманного районного суда г. Москвы о разрешении производства обыска в жилище, гостиничном номере и служебном помещении Ивана Павлова в нарушение ч. 2 ст. 450.1 УПК не определены конкретные объекты, подлежащие отысканию и изъятию. Суд фактически произвольно делегировал следователю судебные полномочия по определению предметов и документов, подлежащих отысканию и изъятию, нарушив установленные законом гарантии независимости адвоката и неприкосновенности адвокатской тайны.
Комиссия обратила внимание на указание судьи Басманного районного суда г. Москвы на возможную причастность Ивана Павлова «к иным аналогичным преступлениям», что не только идет вразрез с гарантированной ст. 49 Конституции презумпцией невиновности граждан, но и незаконно расширяет диапазон поисковых возможностей следственной власти.
Комиссия сослалась на Постановление КС от 17 декабря 2015 г. № 33-П и отметила, что суды, разрешая производство обыска в жилище адвоката на основании ст. 450.1 УПК, не вправе указывать на изъятие предметов и документов, не являющихся предметами, орудиями преступления или материалами, непосредственно не связанными с нарушениями, допущенными адвокатом. Однако в судебном акте не указано, как «предметы и документы, имеющие значение для дела», «средства связи», «электронные носители информации», «ключи от ячеек камер хранения» и иные объекты, которые суд разрешил отыскивать и изымать, соотносятся с предметами, орудиями инкриминируемого Ивану Павлову преступления или с его якобы незаконной деятельностью. Также не мотивировано в нарушение ч. 4 ст. 7 УПК разрешение отыскания и изъятия копий материалов уголовного дела в отношении Ивана Сафронова.
По мнению Комиссии, суд имел возможность ограничиться указанием на изъятие копии постановления о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого, публикация которого вменяется в вину Ивану Павлову, не лишая адвоката копий материалов уголовного дела, очевидно необходимых ему для осуществления защиты доверителя.
Отмечается, что перед началом производства обысков следователи попытались отобрать у представителей АП Санкт-Петербурга подписки о недопустимости разглашения данных предварительного расследования с предупреждением об уголовной ответственности. Комиссия заметила, что Уголовно-процессуальный кодекс не предполагает возможность отобрания у представителя адвокатской палаты подписки, предусмотренной ст. 161 УПК. При этом, как следует из ч. 3 ст. 161 УПК, подписка о недопустимости разглашения данных предварительного расследования отбирается у участников уголовного судопроизводства. Действующий уголовно-процессуальный закон не относит к числу участников уголовного судопроизводства представителей адвокатской палаты, участвующих в следственных действиях в соответствии со ст. 450.1 УПК.
Указывается, что при производстве обысков в качестве представителей выступают адвокаты по доверенности, выданной президентом АП Санкт-Петербурга. Наличие любого полномочия предполагает отчет уполномоченных лиц об исполнении выраженного в доверенности поручения перед лицом, выдавшим доверенность, что противоречит запрету на разглашение сведений и явно исключает возможность отобрания такой подписки.
Комиссия отметила, что не основанный на законе запрет (под угрозой привлечения к уголовной ответственности) на сообщение сведений президенту палаты о проведенных мероприятиях является искусственным ограничением предусмотренных п. 10 ч. 3 ст. 31 Закона об адвокатуре полномочий адвокатской палаты субъекта по защите профессиональных прав ее членов. При этом Положением о полномочных представителях АП Санкт-Петербурга, утвержденным решением Совета АП Санкт-Петербурга от 6 декабря 2018 г., предусмотрено сохранение представителями палаты адвокатской тайны в отношении информации, полученной в ходе выполнения требований ст. 450.1 УПК.
«При таких обстоятельствах Комиссия рассматривает попытку следственных органов отобрать подписки о недопустимости разглашения данных предварительного расследования у участвовавших в обысках представителей адвокатской палаты как нарушение закона, направленное на умаление гарантий адвокатской деятельности, осуществляемой адвокатом Павловым И.Ю. и нарушение прав представителей Адвокатской палаты Санкт-Петербурга», – резюмируется в заключении.
Комиссия заметила, что опубликование постановления о привлечении Ивана Сафронова в качестве обвиняемого логически взаимосвязано с публичной дискуссией, которая возникла после его задержания. Тогда Владимир Путин сообщил, что задержание Ивана Сафронова осуществляется не за его журналистскую деятельность, а за период его работы в качестве советника в Роскосмосе. Из высказываний президента следует, что он был проинформирован о сути уголовного дела компетентными следователями, имеющими отношение к его расследованию. С учетом данных обстоятельств Комиссия приходит к выводу о том, что опубликование постановления о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого могло способствовать защите прав и законных интересов последнего от необоснованных, с точки зрения защиты, публичных утверждений о связи уголовного дела Сафронова с его деятельностью в качестве помощника руководителя Роскосмоса.
Указывается, что привлечение к ответственности адвоката за осуществление им защиты, выразившейся в опровержении недостоверной информации, публично распространенной среди неограниченного круга лиц, недопустимо и представляет собой преследование адвоката в связи с занятой им позицией по делу, нарушая право защитника на свободное выражение мнения и распространение информации, защищенное ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Комиссия указала, что из постановления о привлечении Ивана Павлова в качестве обвиняемого не следует, что органы предварительного расследования принимали во внимание существо разглашенных данных, их соотношение с интересами предварительного расследования и (или) правами и законными интересами участников уголовного судопроизводства, которым причинен или может быть причинен вред. То же самое касается и свидетеля: никакой значимой информации, способной нанести урон нормальному ходу уголовного судопроизводства, повлечь уничтожение доказательств, затронуть права и законные интересы его участников, в том числе на личную жизнь и охраняемую тайну, согласно постановлению о привлечении Ивана Павлова в качестве обвиняемого, не разглашалось.
Комиссия посчитала, что аргументированная критика адвокатом порочной, с точки зрения защиты, практики привлечения в уголовное судопроизводство «анонимных свидетелей» должна рассматриваться как сообщение о нарушении закона, которое не может быть защищено тайной предварительного расследования в силу прямого указания п. 1 ч. 4 ст. 161 УПК. Не учтен и контекст вмененных в вину Ивану Павлову высказываний, которые, как следует из обвинения, имели место после продления срока содержания Сафронова под стражей в отсутствие, как утверждала защита, доказательственных сведений о его причастности к государственной измене.
Отмечается, что в свете запрета на интернет-коммуникации и телефонию еще более непропорциональным и достигающим уровня произвола представляется запрет на отправление и получение почтово-телеграфных отправлений. По сути, он оказался лишен всех (даже традиционных) средств самостоятельной коммуникации с судами и государственными органами по делам своих доверителей, что не может не подорвать профессиональные возможности адвоката и не сказаться на выполнении им своих обязанностей.
Комиссия также заметила, что п. 3 ч. 6 ст. 105.1 УПК предусматривает возможность установления судом запрета на общение не с любыми, а с определенными лицами, соответственно, запрет на общение со свидетелями по уголовному делу упречен. В соответствии с п. 40 Постановления Пленума ВС от 19 декабря 2013 г. № 41, «запрещая подозреваемому или обвиняемому общение с определенными лицами или ограничивая его в общении, суд должен указать данные, позволяющие идентифицировать этих лиц». Отсутствие конкретизации лиц, с которыми запрещено общаться Ивану Павлову, создает правовую неопределенность, препятствующую ему под страхом юридической ответственности полноценно взаимодействовать с участниками уголовного судопроизводства по делу Ивана Сафронова.
Также Комиссия отметила, что ходатайство стороны защиты о применении залога немотивированно осталось без удовлетворения.
Комментарии защиты и представителя палаты
Один из защитников Ивана Павлова, адвокат Балтийской коллегии адвокатов им. Анатолия Собчака Александр Мелешко, заметил, что основной вывод Комиссии, помимо процессуальных нарушений, заключается в том, что Иван Павлов преследуется за защиту подзащитного. «В его деле сторона защиты будет занимать такую же позицию: недопустимо преследовать адвоката за то, что он высказал свое мнение по существу уголовного дела, тем более когда мнение касается нарушения закона и недопустимых следственных приемов, к которым Иван Павлов отнес появление секретного свидетеля», – указал Александр Мелешко.
Адвокат, заметил он, также не может быть привлечен за то, что пытался публично заступиться за доброе имя подзащитного, когда тот находится под стражей и не может ничего сказать в свою защиту. «Публичная дискуссия начата органами власти, которые опубликовали или допустили утечку видеозаписи задержания Сафронова, а потом давали комментарии, в чем он обвиняется. Эти комментарии не вполне соответствовали материалам дела. В такой ситуации адвокат должен и может принять участие в публичной дискуссии, чтобы защитить доброе имя своего подзащитного. Тем более когда никаких негативных для предварительного расследования последствий, кроме обнаружения недобросовестности следствия, не наступило и не могло наступить», – пояснил он.
Александр Мелешко рассказал также, что защита подала жалобу на постановление Басманного районного суда г. Москвы, рассмотрение которой назначено на 19 июля. «Ничего существенного сейчас в отношении Ивана Павлова не происходит, за исключением того, что вот уже два месяца он находится под непропорциональными запретами, лишающими его возможности полноценно осуществлять адвокатскую деятельность», – указал защитник. Он добавил, что, в связи с тем что Ивана Павлова не удается известить о судебных заседаниях, рассмотрение дел его доверителей неоднократно откладывалось.
Председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП СПб Сергей Краузе рассказал «АГ», что Комиссия оставляет вопрос о нарушениях в деле Ивана Павлова на контроле до их устранения. «Члены Комиссии примут участие в судебных заседаниях по обжалованию судебных актов о разрешении обысков в квартире и офисе адвоката. Надеемся, что представители АП г. Москвы также присоединятся с обжалованием обыска в гостиничном номере».
На вопрос о том, почему следователи и суды нарушили столько норм УПК, Сергей Краузе заметил, что причиной этому были диаметрально противоположенные факторы. «С одной стороны, районные суды Москвы регулярно “забывают” о необходимости указания на конкретные предметы, подлежащие отысканию. Это стало своего рода столичной правовой “традицией”. С другой стороны, дело совершенно нетипичное, а расследовать состав ст. 310 УК привычными криминалистическими методами получается не всегда. За последние годы это всего второе громкое дело (первое в Ульяновске). К подобным нарушениям приводит игнорирование правовых позиций ЕСПЧ и КС», – заключил он.
Как сообщил председатель Комиссии Совета АП г. Москвы по защите прав адвокатов Александр Иванов, 7 июля в Московском городском суде состоится рассмотрение апелляционной жалобы, поданной представителем АП г. Москвы – членом Комиссии Совета по защите прав адвокатов в интересах адвокатской корпорации. В жалобе поставлен вопрос о признании незаконным постановления Басманного районного суда о разрешении производства обыска у Ивана Павлова в связи с допущенными судом существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.
