Конституционный Суд опубликовал Определение № 2582-О/2020 по жалобе на ст. 24 и 27 УПК, регулирующие вопросы отказа в возбуждении и прекращения уголовного преследования соответственно.
С жалобой в КС обратился Сергей Наплавков, который 15 октября 2019 г. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205 «Террористический акт» и ч. 1 ст. 205.2 «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма» УК РФ.
В жалобе он указал, что ст. 24 «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела» и ст. 27 «Основания прекращения уголовного преследования» УПК не соответствуют Конституции, поскольку не предусматривают в качестве основания для прекращения уголовного дела и уголовного преследования неосознание обвиняемым опасности и преступности инкриминируемых ему деяний.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС заметил, что УПК в качестве одного из оснований отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела, уголовного преследования предусматривает в п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 1 ст. 27 факт отсутствия в деянии состава преступления. Данные положения действуют во взаимосвязи с нормами уголовного закона (ст. 5, 8, 21 и 24–28 УК), закрепляющими принцип вины и основание уголовной ответственности, исключающими уголовную ответственность лица, которое не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие болезненного состояния психики, а также раскрывающими содержание и формы вины, невиновного причинения вреда.
Соответственно, указал Конституционный Суд, оспариваемые Сергеем Наплавковым законоположения какой-либо неопределенности в указанном им аспекте не содержат. Как следует из приговора и апелляционного определения по его делу, суды по результатам рассмотрения дела констатировали вину Наплавкова в совершении инкриминированных преступлений, признав его с учетом заключения судебно-психической экспертизы вменяемым и установив, что он осознавал общественную опасность своих умышленных действий. Таким образом, резюмировал КС, отсутствуют основания утверждать, что ст. 24 и 27 УПК нарушают права заявителя обозначенным им образом.
В комментарии «АГ» адвокат АК «СанктаЛекс» Павел Гейко назвал позицию КС РФ обоснованной. «Законодательно презюмируется, что граждане, достигшие определенного возраста, обладают необходимым уровнем психического развития, позволяющим осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия)», – подчеркнул он.
Адвокат АП Иркутской области Мария Глухова заметила, что, чтобы ответить на вопрос, может ли быть самостоятельным основанием для прекращения уголовного дела и уголовного преследования неосознание обвиняемым опасности и преступности инкриминируемых деяний, прежде всего следует понять, что такое «осознание». Согласно толковым словарям Ожегова и Шведова, «осознать» – полностью довести до своего сознания, понять. «Осознавать» – значит понимать, и наоборот, неосознание влечет непонимание.
Адвокат указала, что определение факта, осознавал или не осознавал субъект уголовного преследования опасность совершенного деяния и его последствия, требует знаний в области судебной психиатрии. Только судебно-психиатрическая экспертиза компетентна ответить на вопрос о психическом состоянии лица на момент совершения тех или иных действий. Мария Глухова отметила, что именно от ответа эксперта зависит возможность суда вменить в вину обвиняемому совершенное им правонарушение или освободить его от уголовной ответственности, назначив принудительное лечение.
Адвокат напомнила, что осознание или неосознание обвиняемым опасности и преступности инкриминируемых ему деяний характеризует субъект преступления – элемент состава преступления. Соответственно, если установлен факт того, что лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, то оно не отвечает требованиям, предъявляемым к субъекту преступления (ст. 19 УК РФ), и принято говорить об отсутствии состава преступления. Законом, в свою очередь, отсутствие в деянии состава преступления предусмотрено в качестве основания, по которому уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).
«Таким образом, представляется, что отсутствие в УПК самостоятельного основания прекращения уголовного дела и уголовного преследования “в связи с неосознанием обвиняемым опасности и преступности инкриминируемых ему деяний” не противоречит ст. 21 Конституции, а доводы жалобы заявителя сводятся к понуждению законодателя возложить на суд не свойственные ему функции – определение психического состояния лица в момент совершения преступления», – резюмировала Мария Глухова.
