Свердловский областной суд признал законным решение суда первой инстанции, который взыскал с Министерства финансов в пользу гражданина 500 тыс. руб. в качестве моральной компенсации за незаконное уголовное преследование и содержание под стражей на протяжении почти 14 месяцев.
В 2007 г. в отношении гражданина И. были возбуждены уголовные дела по обвинению в похищении и мошенничестве в крупном размере и ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Уголовное преследование в отношении гражданина длилось с 2007 г. по 2009 г., однако оба дела были прекращены в связи с отсутствием состава преступления.
В ноябре 2011 г. истец обратился в Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга с иском о возмещении вреда в порядке реабилитации. Однако в период рассмотрения гражданского дела заместителем прокурора Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга постановление о прекращении уголовного преследования в отношении истца было отменено, уголовное дело направлено в СО № 15 СУ УМВД России по г. Екатеринбургу для организации предварительного следствия. Однако через несколько месяцев следователь вынес повторное постановление о прекращении уголовного преследования в связи с отсутствием в деянии состава преступления.
В своем иске И. утверждал, что незаконное привлечение к уголовной ответственности причинило ему существенные нравственные страдания: находясь более года в СИЗО, он содержался в антисанитарных условиях в переполненной камере, где не хватало спальных мест, и с недостаточным питанием, кроме того, он подвергался жестокому обращению со стороны других заключенных. В результате во время нахождения под стражей ухудшилось состояние его здоровья, появились осложнения после проведенной до заключения под стражу операции. В связи с этим И. просил суд взыскать с Министерства финансов РФ 3 млн руб. в качестве компенсации морального вреда, а также расходы на оплату услуг представителя в размере почти 12 тыс. руб.
Ответчик иск не признал и при этом утверждал, что в официальном порядке за истцом право на реабилитацию не признавалось, а заявленная сумма компенсации морального вреда не соответствует принципам разумности и справедливости и не подтверждена допустимыми доказательствами. Третьи лица – прокуратура Свердловской области и ГУ МВД по Свердловской области также не признали исковых требований. Они указывали, что отсутствуют допустимые доказательства, подтверждающие несоответствие условий содержания истца под стражей требованиям действующего уголовно-исполнительного законодательства, отсутствует причинно-следственная связь между привлечением истца к уголовной ответственности и заявленными нравственными страданиями, а требуемая сумма компенсации завышена.
Суд исковые требования удовлетворил частично, взыскав с Минфина компенсацию морального вреда в размере 500 тыс. руб. и 5 тыс. руб. на оплату услуг представителя.
Представители истца, ответчика и третьих лиц не согласились с решением суда и подали апелляционные жалобы.
Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда сочла решение суда первой инстанции подлежащим оставлению без изменения.
Судебная коллегия указала, что вопреки доводам жалобы прокурора, УМВД России по г. Екатеринбургу, в силу ч. 1 ст. 133 УПК РФ, вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Исходя из смысла приведенной нормы закона право на реабилитацию включает в себя в том числе право на устранение последствий морального вреда.
Апелляция также отметила, что уголовное преследование в отношении истца осуществлялось с 29 августа 2007 г. по 20 июня 2012 г., то есть почти 5 лет. «Исследовав данные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что факт незаконного уголовного преследования в отношении истца подтвержден допустимыми доказательствами, в связи с чем истец имеет право на компенсацию морального вреда в соответствии с положениями ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как он был незаконно и необоснованно подвергнут уголовному преследованию, в отношении него была избрана мера пресечения – содержание под стражей, на основании чего он содержался в следственном изоляторе более 13 месяцев», – указал Свердловский областной суд.
Кроме того, апелляция напомнила, что в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 г. № 17 указано, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.
Суд подчеркнул, что первая инстанция обоснованно учла длительность незаконного уголовного производства, время содержания под стражей, несоблюдение в этот период санитарной площади 4 кв. м на одного человека в связи с перенаполнением СИЗО, перенесенные истцом заболевания, индивидуальные особенности его личности, нарушение его незаконным уголовным преследованием, изменение обычного образа жизни, лишение возможности общения со своими близкими родственниками, испытанный истцом стресс в связи с лишением его свободы, а также в связи с обвинением в совершении им тяжкого преступления.
Таким образом, апелляция пришла к выводу, что суд первой инстанции с учетом принципов разумности и справедливости обоснованно взыскал с ответчика компенсацию морального вреда в размере 500 тыс. руб.
Адвокат АП Свердловской области Инна Рибинская, представлявшая истца в процессе, не смогла предоставить «АГ» комментарий в связи с запретом доверителя.
Адвокат Центральной КА г. Владимира Максим Никонов заметил, что присужденная компенсация морального вреда в данном случае соответствует размерам компенсации, которые определяют российские суды при сходных условиях. По мнению эксперта, присужденная сумма может служить ориентиром для других взыскателей при аналогичных факторах, а именно при ненадлежащих условиях содержания в СИЗО.
Член Совета АП Белгородской области Борис Золотухин обратил внимание на то, что в апелляционном определении Свердловского областного суда конкретизированы указанные в Постановлении Пленума ВС РФ № 17 критерии определения размера денежной компенсации реабилитированным. Как отметил Борис Золотухин, помимо длительности уголовного преследования и времени содержания под стражей, суд посчитал такими критериями несоблюдение норм санитарной площади в условиях СИЗО, перенесенные заболевания, индивидуальные особенности личности, связанные с изменением образа жизни. При этом, по словам адвоката, последние два критерия говорят о том, что единый размер компенсации для России выработать невозможно.
