Верховный Суд вынес Кассационное определение по делу № 32-УД25-7-К1, которым он отменил судебные акты апелляции и кассации, вернув дело о смертельном ДТП в апелляционную инстанцию.
24 января 2022 г. произошло ДТП с участием автомобилей Toyota Amis, которым управлял Кирилл Еськин, и автомобилем «МАЗ» с полуприцепом под управлением гражданина А. В результате ДТП супруга Кирилла Еськина Е. получила тяжелые травмы и в дальнейшем скончалась в больнице; в отношении мужчины было возбуждено уголовное дело.
По версии следствия, управляя технически исправным автомобилем, в котором также находилась его супруга Е., Кирилл Еськин выехал на встречную полосу дороги, где столкнулся с грузовиком, водитель которого был лишен возможности избежать столкновения. В результате Е. получила множественные повреждения, которые были расценены как тяжкий вред здоровью. С полученными телесными повреждениями женщина была госпитализирована в больницу, где скончалась 5 марта. Смерть Е. наступила в результате сочетанной травмы тела с переломами костей скелета, ушибом головного мозга тяжелой степени.
В июле 2024 г. суд признал Кирилла Еськина виновным по ч. 3 ст. 264 УК РФ в нарушении ПДД при управлении автомобилем, повлекшем по неосторожности смерть его супруги Е., которая была пассажиром. Он был приговорен к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортных средств, сроком на два года. Апелляция и кассация оставили приговор в силе.
Защита осужденного и потерпевшая С. обратились с кассационной жалобой в Верховный Суд. Защитник Кирилла Еськина, член АП МО Сергей Коломиец, в частности, указал, что в приговоре отсутствуют описание и оценка заключения комиссии судебно-медицинских экспертов от 23 сентября 2022 г., согласно которому между травмами, полученными Е. в ДТП, и сепсисом, явившимся непосредственной причиной смерти потерпевшей, нет прямой причинно-следственной связи, а также показаний одного из составивших это заключение эксперта К. По мнению адвоката, вина Кирилла Еськина должным образом не доказана, а назначенное ему наказание, близкое к максимальному, предусмотренному санкцией ч. 3 ст. 264 УК РФ, является чрезмерно суровым. Кроме того, суд не в полной мере учел данные о личности осужденного и негативные последствия ДТП в виде смерти его супруги.
Другой защитник осужденного, член АП Саратовской области Владимир Егоров, в своей жалобе заметил, что обвинительный приговор основан на предположениях, в нем не приведены и не дана оценка показаниям эксперта К. о том, что при проведении экспертизы не удалось установить причину смерти Е. – от телесных повреждений, полученных в результате ДТП, или от коронавирусной инфекции. При этом судом не учтен тот факт, что Е. скончалась фактически спустя 40 дней после получения ею травм, в связи с чем необоснованны выводы суда о том, что ее смерть наступила в результате травм, полученных в ДТП. Судом первой инстанции не указано, в чем именно заключается нарушение Кириллом Еськиным ПДД, его вина в этом инциденте не подтверждена материалами дела, а основана только на показаниях свидетеля А., заинтересованного в исходе дела, и заключениях автоэкспертов. Кассатор также сослался на предположительность вывода о месте столкновения.
В свою очередь потерпевшая С., в частности, заметила в жалобе, что дело было рассмотрено с обвинительным уклоном, поскольку председательствующий судья принял сторону обвинения, задавал наводящие вопросы свидетелям, а имеющиеся противоречия между их показаниями не устранил. По мнению С., судом не проверялась виновность второго участника ДТП, водителя А., выводы экспертов о столкновении на полосе движения автомобиля под управлением последнего были сделаны только на основании постановлений о назначении экспертизы, в которых указано, что именно автомобиль под управлением Кирилла Еськина выехал на встречную полосу движения. При производстве экспертизы от 21 марта 2022 г. экспертам был представлен только один автомобиль осужденного, хотя в ДТП участвовали два автомобиля. Потерпевшая также заметила наличие противоречий в заключениях экспертов о причине смерти Е. и наличии прямой причинно-следственной связи между телесными повреждениями, полученными последней в результате ДТП, и наступившей смертью. По ее мнению, назначенное Кириллу Еськину наказание чрезмерно сурово.
Изучив материалы дела и доводы сторон, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, в частности, заметила, что нижестоящий суд установил характер и тяжесть причиненных Е. телесных повреждений, а также причину ее смерти из заключений эксперта от 16 мая 2022 г. и комиссии экспертов от 9 января 2024 г., согласно выводам которых смерть супруги осужденного наступила в результате двух сочетанных между собой заболеваний: тупой сочетанной травмы тела с переломами костей скелета, ушибом головного мозга тяжелой степени и коронавирусной инфекции, осложнившейся сепсисом и двусторонней субтотальной пневмонией.
Согласно выводам, содержащимся в заключении комиссии экспертов от 9 января 2024 г., все повреждения у Е. в виде тупой сочетанной травмы образовались от единого комплекса травмы в результате ДТП и в совокупности квалифицируются как причинившие тяжкий вред здоровью. Все телесные повреждения являются результатом транспортной травмы, и между телесными повреждениями, полученными в результате ДТП, и смертью Е. имеется прямая причинно-следственная связь. Причиной развития фибринозно-гнойного перитонита у пациентки явилась несостоятельность гастростомы, наложенной 28 января 2022 г. для обеспечения энтерального кормления больной, поскольку из-за массивной травмы лицевых костей больная не могла самостоятельно принимать пищу. Развившийся перитонит в брюшной полости мог привести к заражению крови пациентки.
Между тем, как заметил ВС, в материалах дела имеется заключение комиссии экспертов от 23 сентября 2022 г., исследованное в судебном заседании, согласно выводам которого гастростома, наложенная Е. 28 января 2022 г., была выполнена по показаниям, но осложнилась ее несостоятельностью. Несостоятельность гастростомы привела к развитию фибринозно-гнойного перитонита и сепсиса. Отек головного мозга является следствием тяжелой черепно-мозговой травмы, а острая дыхательная недостаточность продиктована ковидной двухсторонней субтотальной пневмонией. Таким образом, нет прямой причинно-следственной связи между полученной при ДТП черепно-мозговой травмой и развитием фибринозно-гнойного перитонита. Причинами развития сепсиса послужили фибринозно-гнойный перитонит, эмпиема плевры и абсцесс нижней доли левого легкого, возникшие в результате несостоятельности гастростомы, а затем несостоятельность швов на передней стенке желудка и образовавшийся пролежень стенки дна желудка и левого купола диафрагмы. Таким образом, между травмами, полученными в результате ДТП, и сепсисом нет прямой причинно-следственной связи. Непосредственной причиной смерти Е. явилась полиорганная недостаточность. Смерть больной наступила в результате осложнений, возникших в процессе лечения тяжелой черепно-мозговой травмы и коронавирусной инфекции, нет прямой причинно-следственной связи между лечением и смертью.
Таким образом, указал Верховный Суд, хотя в материалах дела имеются два заключения комиссии судебно-медицинских экспертов, выводы которых относительно наличия прямой причинно-следственной связи между травмами, полученными потерпевшей Е. в результате ДТП, и ее смертью, сделанные экспертом К., участвовавшим в проведении этих экспертных исследований, противоречивы, однако суд в приговоре не дал никакой оценки заключению от 23 сентября 2022 г. Показаниям эксперта К., принимавшего участие в проведении двух экспертных исследований, по результатам которых были вынесены оба заключения, данным им в ходе судебного разбирательства относительно выводов, сделанных им в этих исследованиях, в приговоре также не дано никакой оценки, а лишь указано, что этот эксперт подтвердил выводы проведенной им экспертизы.
Вместе с тем, исходя из ч. 2 ст. 207 УПК РФ, в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту. Кассация, опровергая доводы стороны защиты о том, что в заключении комиссии экспертов от 23 сентября 2022 г. сделан вывод об отсутствии причинно-следственной связи между полученными Е. в результате ДТП телесными повреждениями и ее смертью, сослалась в своем постановлении лишь на то, что в этом заключении сделан вывод не об отсутствии причинно-следственной связи между полученными Е. в ДТП травмами и ее смертью, а об отсутствии такой связи между этими травмами и сепсисом, возникшим в результате осложнений в процессе лечения, при этом прямой причинно-следственной связи между лечением и смертью экспертами также не выявлено. Поскольку эта экспертиза была проведена по иному делу, возбужденному для проверки обстоятельств оказания медпомощи Е., а по настоящему делу проведены необходимые, в том числе комиссионная, судебно-медицинские экспертизы, то у суда не имелось оснований для приведения в приговоре этого заключения экспертов.
«Сделав при таких данных вывод о наличии прямой причинно-следственной связи между травмами, полученными Е. в результате ДТП, и ее смертью, суд тем самым собранные по делу доказательства должным образом не исследовал, указанные выше обстоятельства, имеющие юридическое значение для правильного разрешения данного уголовного дела, не учел. При рассмотрении дела судами апелляционной и кассационной инстанций указанные выше обстоятельства надлежащей оценки также не получили», – заключил ВС, отменив судебные акты апелляции и кассации и передав дело на новое рассмотрение в апелляционный суд. При этом осужденному была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
В комментарии «АГ» защитник осужденного Сергей Коломиец заметил: суть этого дела заключалась в том, что в результате ДТП тяжело пострадала пассажир автомобиля и позже, спустя несколько недель, она скончалась в лечебном учреждении. «В материалах дела присутствуют три судебно-медицинские экспертизы, назначенные по одному и тому же событию, а именно смерти потерпевшей. При этом экспертные заключения готовили две комиссии, в состав которых входил один и тот же эксперт К. Заключения экспертов противоречат друг другу в части выводов о наличии прямой причинно-следственной связи между полученными травмами и наступлением смерти. Суд первой инстанции отдал предпочтение той экспертизе, на выводах которой основывалось обвинение. Выводами другой экспертизы суд пренебрег, при этом не дав им соответствующей юридической оценки, как того неукоснительно требует закон. К показаниям эксперта К., допрошенного в судебном заседании, суд также не проявил должного внимания, только упомянул их в приговоре, опять же не дав оценки. Эти обстоятельства были подробно изложены в апелляционных и кассационных жалобах, и только ВС РФ отметил, что доводы защиты заслуживают внимания. Выводы ВС РФ основаны на законе, абсолютно ясны и понятны. Отстаивая свою правоту, во многих случаях люди вынуждены обращаться за защитой своих законных прав и интересов в столь высокую судебную инстанцию», – заметил он.
Заместитель председателя МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев заметил, что проблема, затронутая ВС РФ в рассматриваемом определении, встречается нередко. «Зачастую по категории дел, в которых смерть человека наступает по неосторожности, суды при вынесении приговора руководствуются заключением экспертиз, проведенных еще на стадии предварительного следствия на основе постановления следователя, и критически относятся к альтернативным мнениям специалистов и экспертов. При этом в действительности очень часто причинно-следственная связь между действием/бездействием обвиняемого и наступившими последствиями вызывает большие сомнения, которые и должны трактоваться в соответствии с законом в пользу обвиняемого. ВС в очередной раз напомнил базовые принципы уголовного судопроизводства и указал на необходимость полного и всестороннего исследования всех доказательств и обстоятельств дела», – заключил он.
Член АП города Москвы Андрей Гривцов назвал очевидной ситуацию в этом деле: причина смерти потерпевшей не находится в прямой причинно-следственной связи с полученными при ДТП травмами. «При таких обстоятельствах, с учетом вывода одной из экспертиз, ВС РФ абсолютно правильно признал решения нижестоящих судов необоснованными. При этом не до конца понятно, зачем Верховный Суд направил дело на новое апелляционное рассмотрение, а кроме того, избрал обвиняемому в неосторожном преступлении средней тяжести меру пресечения в виде заключения под стражу. На мой взгляд, во-первых, ничто не мешало Суду с учетом вывода медицинской судебной экспертизы самостоятельно переквалифицировать действия обвиняемого на ч. 1 ст. 264 УК РФ, существенно смягчив назначенное наказание. По всей видимости, новое апелляционное рассмотрение данного дела должно закончиться именно подобным компромиссным решением», – предположил он.
Комментарий адвоката Владимира Егорова оперативно получить не удалось.
