Необычный запрет на судебное представительство
Не так страшен, как представлялось поначалу, оказался нашумевший запрет на судебное представительство для оступившихся коллег, введенный в конце 2019 г. в адвокатский закон. За год с лишним, прошедшие после принятия новеллы, власти так и не удосужились создать нормативную и техническую базу, обеспечивающую применение поправки. Очевидно, правы те, кто говорит, что эта норма может и должна работать только в связке с «адвокатской монополией».
«Телега впереди лошади»
Мертворожденной сегодня в один голос называют многие представители корпорации вступившую в силу с 1 марта новеллу Закона об адвокатуре, которой установлен запрет на судебное представительство для лиц, лишенных адвокатского статуса по «неблаговидным причинам».
«Поправка напоминает телегу, поставленную впереди лошади, – говорит адвокат, управляющий партнер МАБ “Проценко и партнеры” Татьяна Проценко. – Она была бы правильной и справедливой при наличии “адвокатской монополии”, которая еще не введена. В сегодняшней ситуации она представляется дискриминационной и ставящей в преимущественное положение юристов, никогда не имевших адвокатского статуса, перед юристами, такого статуса лишенными».
Блок изменений в профильный закон, легализовавший, в частности, «гонорары успеха», был подписан президентом 2 декабря 2019 г., но вступление в действие нормы, ограничивающей в правах провинившихся адвокатов, отложили на 15 месяцев. Под запрет выступать представителем в суде (за исключением участия в процессе в качестве законного представителя) подпадают лица, чей статус адвоката прекращен из-за приговора об умышленном преступлении; из-за неисполнения или ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей перед доверителем; нарушения норм Кодекса профессиональной этики адвоката; незаконного использования или разглашения информации, связанной с юридической помощью доверителю, либо систематического несоблюдения законодательных требований к адвокатскому запросу.
«Не позориться перед обществом»
Данная поправка появилась неожиданно и для ФПА, и для Минюста уже на финальной стадии подготовки ко второму чтению в Госдуме так называемого «законопроекта Клишаса». Ее инициатором выступил глава законодательного комитета ГД Павел Крашенинников. «Новелла вызвала у нас недоумение, – признается президент ФПА Юрий Пилипенко, – и мы, мягко говоря, не приветствовали ее включение в законопроект». Истинные причины внесения изменения, по его словам, остались не ясны. «Эта норма, диалектически верная, но в отсутствие “адвокатской монополии” на судебное представительство кажущаяся преждевременной и немного чрезмерной, была уточнена законодателем по нашей и Минюста просьбе», – рассказывал Юрий Пилипенко.
При голосовании в Госдуме против новеллы, а затем и в целом законопроекта выступила фракция «Справедливая Россия». «Принятие этой поправки противоречит нескольким статьям Конституции, – убеждал депутатов замруководителя фракции Валерий Гартунг. – Если, не дай бог, она будет где-то применена, это автоматически приведет к обращению в Конституционный Суд, и я уверен, что суд признает эту норму неконституционной и нам придется ее отменять. Поэтому, чтобы нам не позориться перед обществом, нужно просто самим отклонить этот законопроект, в таком виде его не принимать».
Отдельно парламентарий высказал претензии к тому, что «именно во втором чтении такая поправка была внесена». Как заметил Гартунг, «если бы это было предложено сразу, в первом чтении, широко обсуждалось, прошло оценку регулирующего воздействия и т.д., то, я думаю, до третьего чтения эта норма не дошла бы».
Однако депутаты не послушали коллегу, а голосов членов фракции не хватило, чтобы помешать принятию закона. Вопрос о возможной неконституционности нормы поднимался также в Совете Федерации, однако сенаторов заверили, что речь вовсе не идет о «пожизненном запрете на профессию». По окончании срока «наказания» (которое можно обжаловать теперь и в ФПА) бывший адвокат вправе снова сдать экзамен и вернуться в корпорацию. А кроме того, «представительство в суде не охватывает собой всю широту юридической профессии».
Поправка, опередившая время
Причины появления запрета на судебное представительство для исключенных из корпорации станут понятнее, если вспомнить, на фоне каких событий принималась поправка. Два итоговых чтения в Госдуме доработанный «законопроект Клишаса» прошел 13 и 20 ноября 2019 г. А 7 ноября с представителями адвокатуры встретился тогдашний премьер Дмитрий Медведев, давший по итогам беседы указание завершить экспертное обсуждение и подготовить к принятию Концепцию регулирования рынка профессиональной юридической помощи. Предполагалось, что программа введения «адвокатской монополии» будет утверждена в середине 2020 г. Однако отставка кабмина, а затем пандемия смешали все планы.
Еще до смены правительства, в декабре 2019 г., занимавший тогда должность замминистра юстиции РФ Денис Новак отчасти подтвердил связь новеллы с запланированным реформированием юридического рынка. 15-месячную отсрочку для вступления в силу новой нормы он объяснил необходимостью внесения соответствующих поправок в процессуальные кодексы, и в это же время должен был решиться вопрос о введении «адвокатской монополии». Признавая «явно неравный подход к лицам, которые не были адвокатами, и лишенным такого статуса», Новак заявил, что эта норма должна была появиться, но опередила время.
Член Совета ФПА, советник ФПА Елена Авакян согласна с тем, что изначально поправка учитывала Концепцию регулирования рынка профессиональной юридической помощи и была разумна в пакете с «адвокатской монополией»: при условии, что все юристы, представляющие интересы доверителей на возмездной основе, должны были бы получать статус адвоката и тогда подпадали бы под эту новеллу.
Неработающая норма
«Без внесения изменений в процессуальные кодексы у суда нет оснований не допустить к представительству лиц, лишенных статуса адвоката, – предупреждал вскоре после принятия закона Денис Новак. – Самое важное – определить способ получения информации о лишении статуса адвоката и основаниях».
Однако сегодня, как констатирует член Совета АП Белгородской области Борис Золотухин, все так же полностью отсутствуют механизм проверки представителей на наличие этого основания для отвода, да и обязанность судьи проводить такую проверку.
Юрий Пилипенко считает, что норма вообще не должна работать: «Вопрос участия в процессе вообще-то определяется процессуальным законодательством, а не законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре. Поэтому я предвижу много трудностей в реализации этого нововведения».
В свою очередь Елена Авакян напоминает, что в стране нет единого публичного федерального реестра адвокатов, где было бы указано, по какой причине у адвоката прекращен статус. «Если другая сторона в ходе судебного разбирательства начнет этот вопрос изучать, то может попытаться дискредитировать представителя оппонента, – отмечает она. – От суда ожидать такого активизма, быть может, к счастью, не приходится».
Юрист со справкой
Не продуманы не только механизм процессуальной идентификации бывших адвокатов, подпадающих под запрет на судебное представительство, но и то, как избежать негативных последствий для их клиентов. «Представим ситуацию, когда доверитель заключил договор с юристом о представлении интересов в суде, – предлагает Татьяна Проценко. – Юрист явился в судебное заседание, а его не допустили в заседание, поскольку ранее он был лишен адвокатского статуса. Что дальше? Конечно, можно расторгнуть договор с таким юристом, потребовать возврата оплаты, но заседание-то уже прошло без представителя и решение, возможно, уже вынесено. И, возможно, не в пользу такого доверителя».
Работодателей бывших адвокатов тоже могут ждать неприятные сюрпризы. «Другая ситуация, – продолжает Татьяна Проценко, – компания приняла на работу в штат юриста, надеясь использовать его в судебной работе, а потом выяснилось, что в суд этот юрист ходить не может. Что делать с таким юристом? Оснований для увольнения нет. Взять дополнительного юриста? А как при приеме на работу юриста проверить наличие запрета на судебное представительство? Потребовать справку о том, что никогда не лишался статуса адвоката? Кто может выдать такую справку?»
Еще один аргумент в пользу «монополии»
Как подчеркивает Татьяна Проценко, на сегодняшний день норма о запрете судебного представительства не может применяться как из-за ее юридической недоработки, так и в связи с технической невозможностью ее исполнения.
По словам вице-президента ФПА Михаила Толчеева, на неисполнимость спорной нормы адвокатура указывала еще в ходе обсуждения законопроекта: «Но наши предложения в этой части не были учтены. В результате возникло противоречие, которое до сих пор не устранено, да и вряд ли в принципе может быть устранено предложенными инструментами. Полагаю, что новая норма будет либо игнорироваться, либо возникнут многочисленные конфликты и споры по ее применению на практике».
Борис Золотухин уверен, что поправки станут «и логичными, и рабочими» только в одном случае – если государство реализует концепцию «адвокатской монополии» на судебное представительство.
С последним соглашается и Юрий Пилипенко: «Жаль, что эта противоречивая новелла никак не была увязана с реформой юридической профессии».