Спорные вопросы налогообложения имущества

Налог на имущество организаций: квалификация объектов в качестве движимого имущества

1. Определение Верховного Суда РФ от 3 февраля 2022 г. № 301-ЭС21-27661 по делу № А17-8198/2019 (ООО «Ивмолокопродукт»).

В фокусе внимания налогового органа и судов оказались:

• блочно-модульная газовая паро-, водогрейная котельная (далее – БМК);
• эстакады (опорные конструкции для прокладки трубопроводов от котельной до производственных цехов);
• системы энергоснабжения БМК.

Эти объекты, по мнению налогового органа, налогоплательщик неправомерно квалифицировал в качестве движимого имущества и, как следствие, необоснованно исключил из числа объектов обложения налогом на имущество организаций.

Суды трех инстанций признали указанное имущество недвижимым. С ними согласился Верховный Суд РФ, квалифицировав его в качестве единой сложной вещи. Поводом для этого стали следующие обстоятельства:

• площадка, на которой располагалась БМК, была учтена налогоплательщиком в качестве недвижимого имущества;
• шесть блоков модулей БМК, согласно технической документации, были обшиты сэндвич-панелями, а каркас этой обшивки был представлен стеной колонн с жесткими узлами сопряжения колонн, обеспечивающих устойчивость блоков БМК;
• опоры под газопровод были установлены на фундамент;
• системы энергоснабжения подведены к котельной.

ВС РФ указал, что «спорное имущество является единым комплексом конструктивно сочлененных предметов, представляет собой единое целое и предназначено для выполнения определенной работы; оборудование котельной не может полноценно и самостоятельно функционировать непосредственно вне специализированных зданий (помещений), а само здание (помещение) котельной в случае демонтажа оборудования (котлов) не сможет использоваться по его прямому функциональному назначению».

При этом суды нижестоящих инстанций отклонили доводы налогоплательщика о том, что:

• объекты не являются зданиями и находятся на разных основаниях;
• объекты имеют разные СПИ;
• секции блок-модулей выполняют ограждающие функции;
• спорные объекты могут быть демонтированы и перемещены на другое место с последующей сборкой.

2. Определение Верховного Суда РФ от 7 февраля 2022 г. № 306-ЭС21-27603 по делу № А55-32062/2020 (ПАО «КуйбышевАзот»).

Это определение касается переквалификации из движимого в недвижимое имущество газотурбинной установки, абсорбционной колонны, реактора каталитической очистки, продувочной колонны и АСУ ТП, располагающихся в объекте капитального строительства «Производство неконцентрированной азотной кислоты на базе агрегата УКЛ-7-76 мощностью 120 тыс. т/год».

В данном споре высшие арбитры поддержали позицию налогового органа. Спорные ОС были квалифицированы в качестве единого объекта, предусматривающего в своем составе газотурбинную установку, абсорбционную колонну, реактор каталитической очистки, продувочную колонну и АСУ ТП как составные части неделимого объекта с участием в едином процессе производства азотной кислоты.

Данный вывод Верховный Суд РФ, как и нижестоящие суды, сделал, опираясь на следующие обстоятельства:

• налогоплательщику в отношении объекта «Производство неконцентрированной азотной кислоты на базе агрегата УКЛ-7-76 мощностью 120 тыс. т/год» выдано разрешение на строительство и ввод объекта в эксплуатацию, что является критерием для признания имущества недвижимым (тем самым, по мнению судов, документально подтвержден факт возведения имущества как объекта недвижимости в установленном законом и иными нормативными актами порядке);
• по окончании строительства объект «Производство неконцентрированной азотной кислоты на базе агрегата УКЛ-7-76 мощностью 120 тыс. т/год» поставлен на государственный кадастровый учет как сооружение для химических и нефтехимических производств;
• согласно проектной документации на объект «Производство неконцентрированной азотной кислоты на базе агрегата УКЛ-7-76 мощностью 120 тыс. т/год», энерготехнологический агрегат с газотурбинным приводом квалифицировался как «крупнотоннажное высокоинтенсивное производство неконцентрированной азотной кислоты»;
• из положений договора поставки спорного имущества установлено, что имущество приобретено в составе комплекса – унифицированной комплексной линии УКЛ-7-76 – для производства слабой азотной кислоты;
• из описания внешнего и внутреннего вида объекта капитального строительства установлено, что производство представляет собой единый комплекс зданий и сооружений; в нем особую роль в архитектурном облике корпуса играет этажерка абсорбции с абсорбционной колонной высотой 50 м, являющаяся вертикальной доминантой всего корпуса.

По совокупности данных обстоятельств суды установили, что спорный объект представляет собой единый комплекс, в состав которого входят здания и сооружения, размещающиеся на площадке налогоплательщика.

3. Определение Верховного Суда РФ от 10 марта 2022 г. № 305-ЭС22-774 по делу № А40-1615/2019 (ПАО «МРСК Сибири»).

Предметом для переквалификации в споре выступили объекты электросетевого хозяйства, внутриплощадочная дорога и промышленная площадка. Дело было разрешено в пользу налогоплательщика. Верховный Суд РФ не усмотрел оснований для квалификации объектов электросетевого хозяйства в качестве недвижимого имущества. В отношении дороги и площадки ВС РФ отметил, что они не могут быть квалифицированы в качестве недвижимой вещи, поскольку не имеют самостоятельного хозяйственного назначения, отличного от обслуживания земельного участка.

Суды приняли во внимание результаты исследований спорных объектов электросетевого хозяйства, проведенных в Красноярской, Томской, Читинской и Омской лабораториях судебной экспертизы Минюста. После этого они пришли к выводу об отсутствии прочной связи данных объектов с землей.

ВС РФ поддержал вывод судов о том, что само по себе наличие технологической взаимосвязи спорных объектов элетросетевого хозяйства с позиции п. 1 ст. 374 НК РФ в истолковании, данном в Определении ВС РФ от 12 июля 2019 г. № 307-ЭС19-5241 (ЗАО «Лесозавод 25»), не является основанием для признания их единым объектом недвижимости в целях налогообложения.

При этом суды отклонили ссылки инспекции на положения отраслевых нормативных правовых актов, в том числе на Приказ Минпромэнерго России от 1 августа 2007 г. № 295. По мнению инспекции, эти акты подтверждают, что спорные объекты (в том числе учитываемые как отдельные инвентарные объекты согласно правилам бухгалтерского учета) образуют единый недвижимый комплекс. Притом что упомянутый приказ является неприменимым документом в делах о квалификации объектов ОС в качестве движимого имущества.

Суды не выработали понятные для налогоплательщиков принципы квалификации имущества в качестве движимого и недвижимого

Рассмотренные определения затрагивают тему признания сложной вещи недвижимым имуществом и отнесения спорных объектов ОС к недвижимому имуществу в связи с наличием у них единого функционального предназначения с другими объектами недвижимого имущества, неотъемлемой частью которого они являются. В обзор ФНС попали два определения, вынесенные в пользу налогового органа, и одно – в пользу налогоплательщика.

Разнообразие судебных суждений говорит лишь об одном: в судебной практике до сих пор не выработаны однозначные принципы квалификации имущества в качестве движимого и недвижимого для налоговых целей. И это несмотря на позиции ВС РФ, выраженные в делах № А05-879/2018 (ЗАО «Лесозавод 25»), № А32-56709/2019 (ООО «Юг-Новый Век»), № А18-1531/2019 (ООО «Минеральная вода Ачалуки»), № А40-95182/20 (ООО «Газпромнефть-Хантос»).

Так, в определении по делу № А32-56709/2019 (ООО «Юг-Новый Век») Верховный Суд РФ пишет, что «сам по себе критерий соединения вещей для использования по общему назначению в сложную вещь, используемый гражданским законодательством, не позволяет однозначно решить вопрос о праве налогоплательщиков на применение льготы, поскольку этот критерий не позволяет разграничить инвестиции в обновление производственного оборудования и создание некапитальных сооружений от инвестиций в создание (улучшение) объектов недвижимости – зданий и капитальных сооружений».

При этом в рассмотренном выше деле № А17-8198/2019 (ООО «Ивмолокопродукт») суды трех инстанций признали блочно-модульную котельную недвижимым имуществом в результате квалификации ее в качестве единой сложной вещи. И ВС РФ не усмотрел в этом судебной ошибки.

В определении по делу № А32-56709/2019 (ООО «Юг-Новый Век») Верховный Суд РФ пишет, что «наличие (отсутствие) сведений об объекте основных средств в ЕГРН в силу п. 6 ст. 81 ГК РФ имеет доказательное значение для целей применения подп. 8 п. 4 ст. 374 и п. 25 ст. 381 НК РФ, но также не может использоваться в качестве безусловного критерия для оценки правомерности применения льготы».

А в деле № А55-32062/2020 (ПАО «КуйбышевАзот») суд кассационной инстанции при переквалификации объектов из движимого в недвижимое имущество указал, что налогоплательщику в отношении капитального объекта, внутри которого располагаются спорные объекты, было выдано разрешение на строительство и ввод объекта в эксплуатацию, что является критерием для признания имущества недвижимым. Одновременно суд отклонил доводы общества о том, что спорные объекты как объекты недвижимости в ЕГРН не зарегистрированы, а только размещены в объекте капитального строительства.

Более того, в каждом из отмеченных в обзоре дел суды приводят доводы об участии спорных объектов ОС в «едином технологическом процессе». В то время как доказательства и аргументы в пользу вывода об «искусственном разделении объектов основных средств в учете налогоплательщика» отсутствуют. А доводы налогоплательщиков о том, что объекты имеют разные СПИ, отклоняются. Это противоречит выводам Верховного Суда РФ, содержащимся в определениях по делам № А05-879/2018 (ЗАО «Лесозавод 25»), № А32-56709/2019 (ООО «Юг-Новый Век»), № А18-1531/2019 (ООО «Минеральная вода Ачалуки»).

Радует глаз налогоплательщика лишь включенное в обзор определение по делу № А40-1615/2019 (ПАО «МРСК Сибири»), в котором движимым имуществом названы объекты электросетевого хозяйства. Но и его сложно назвать пригодным для формирования четких и понятных критериев для квалификации ОС в качестве движимого имущества. Пока определение выглядит как однозначный ответ на вопрос о квалификации объектов именно электросетевого хозяйства. Особенно в свете принятого позднее в пользу ПАО МОЭСК Постановления АС Московского округа от 22 апреля 2022 г. по делу № А40-317545/2018 со схожими обстоятельствами и аргументацией налогового органа.

В отношении иных объектов налогоплательщикам придется самостоятельно складывать в систему выводы Верховного Суда РФ, сформулированные в делах № А05-879/2018 (ЗАО «Лесозавод 25»), № А32-56709/2019 (ООО «Юг-Новый Век»), № А18-1531/2019 (ООО «Минеральная вода Ачалуки»), № А40-95182/20 (ООО «Газпромнефть-Хантос»). И уже затем доказывать правомерность своей квалификации имущества в качестве движимого. Например, это удалось налогоплательщику в деле № А40-95914/20 (Решение АС г. Москвы от 12 мая 2022 г. по указанному делу).

В подобных обстоятельствах остается открытым вопрос о необходимости сохранения в НК РФ льгот в отношении движимого имущества. Все более привлекательным кажется альтернативный вариант: стабильность в условиях «без льгот», но с умеренной ставкой налога. Такой компромисс может устроить как государство, так и налогоплательщиков, которые устали от неопределенности обложения «движимой недвижимости» с сопутствующими ей ретроспективными проблемами в виде пеней и штрафов.

Налог на имущество организаций: определение налоговой базы исходя из кадастровой стоимости имущества

В обзор ФНС включено Определение Верховного Суда РФ от 24 марта 2022 г. № 305-ЭС22-1615 по делу № А40-58558/2021 («Гарденз Корпорейшн Б.В.»). Основанием для принятия решения по этому делу послужил вывод налогового органа о неправомерном определении обществом налоговой базы в отношении объекта недвижимого имущества исходя из стоимости этого объекта, указанной в ЕГРН, без учета НДС.

Верховный Суд РФ поддержал позицию налогового органа. Руководствуясь положениями п. 2 ст. 375, п. 15 ст. 378.2 НК РФ, Суд пришел к выводу о недоказанности налогоплательщиком наличия правовых оснований для уменьшения на суммы НДС расчетным способом кадастровой стоимости объекта, указанной в ЕГРН. Высшие арбитры отметили, что порядок пересмотра результатов определения кадастровой стоимости не предполагает возможность произвольного изменения сведений о кадастровой стоимости, внесенных в ЕГРН.

К такому выводу Верховный Суд РФ приходил и ранее, например в определениях от 21 октября 2019 г. № 305-ЭС19-18441 по делу № А40-290641/2018, от 13 июня 2019 г. № 305-ЭС19-7920 по делу № А40-19545/2018. Этот же вывод содержится в определениях Конституционного Суда РФ от 28 мая 2020 г. № 1113-О, от 28 мая 2020 г. № 1111-О, от 23 апреля 2020 г. № 818-О.

Видимо, количество споров по данному вопросу не уменьшается, и ФНС сочла необходимым акцентировать внимание на данной позиции Верховного Суда РФ.

Земельный налог: участки, изъятые из оборота

Статья 389 НК РФ содержит однозначные правила, по которым одни земельные участки должны признаваться объектом обложения налогом, а другие – нет. В частности, в подп. 1 п. 2 ст. 389 НК РФ указано, что объектом налогообложения не признаются участки, изъятые из оборота.

В ст. 27 Земельного кодекса РФ (далее – ЗК РФ) установлен закрытый перечень случаев ограничения в обороте земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности. Однако у налогоплательщиков все равно возникают сложности при решении вопроса о том, относится ли участок к изъятым из оборота или нет.

Обзор ФНС содержит два определения Верховного Суда РФ на данную тему. Одно касается территорий национальных парков, другое – территорий закрытых административно-территориальных образований (далее – ЗАТО). Несмотря на специфику каждого из них, имеется и объединяющий признак: ст. 27 ЗК РФ дает однозначную характеристику изъятых из оборота участков. При отнесении к их числу земельного участка нужно следить за соблюдением указанных в данной статье критериев, будь то границы территории национального парка или нахождение на территории участка объектов, которые необходимы для квалификации его в качестве изъятого из оборота.

1. Определение Верховного Суда РФ от 14 марта 2022 г. № 305-ЭС22-1712 по делу № А40-106928/2020 (ГБУ «Национальный парк “Лосиный остров”»).

Это дело связано с попыткой Департамента городского имущества г. Москвы взыскать с ответчика суммы неосновательного обогащения в размере земельного налога за пользование участком, не отнесенным к особо охраняемой природной территории федерального значения.

Истец в рамках данного дела настаивал на том, что на стороне национального парка возникло неосновательное обогащение в виде сумм неуплаченного земельного налога в отношении участка, не входящего в состав национального парка «Лосиный остров» (не отнесенного к особо охраняемой природной территории федерального значения).

Верховный Суд РФ согласился с позицией нижестоящих судов, которые поддержали ответчика, установив, что:

• спорный земельный участок, несмотря на доводы департамента, отнесен к особо охраняемой природной территории федерального значения – национальный парк «Лосиный остров», а также к зоне с особыми условиями использования территории, что подтверждается выпиской Федеральной кадастровой палаты Росреестра;
• ввиду отнесения участка к особо охраняемой природной территории он, вопреки позиции истца, не может являться объектом налогообложения, поскольку изъят из оборота в соответствии с подп. 1 п. 4 ст. 27 ЗК РФ;
• на земельный участок зарегистрировано право собственности РФ, а значит, департамент не является лицом, за счет которого ответчик приобрел или сберег спорное имущество, и указанный участок не может являться объектом неосновательного обогащения; применение правил ст. 1102, 1105 ГК РФ необоснованно.

2. Определение Верховного Суда РФ от 29 марта 2022 г. № 306-ЭС22-2404 по делу № А49-675/2021 (АО «Федеральный научно-производственный центр «Производственное объединение “Старт”»).

В данном деле основанием для доначисления земельного налога послужил вывод инспекции о необоснованном исключении налогоплательщиком из числа объектов обложения земельным налогом шести участков по причине того, что они не относятся к категории изъятых из оборота. Налогоплательщиком являлась организация, включенная в перечень эксплуатирующих особо радиационно-опасные и ядерно-опасные производства и объекты, с местом нахождения в ЗАТО г. Заречный Пензенской области.

Исходя из положений ст. 389 НК РФ и подп. 2, 7 п. 4 ст. 27 ЗК РФ, освобождению от налогообложения подлежат земельные участки, изъятые из оборота и занятые: (1) находящимися в федеральной собственности зданиями, строениями и сооружениями, в которых размещены для постоянной деятельности Вооруженные Силы РФ, другие войска, воинские формирования и органы; (2) объектами, в соответствии с видами деятельности которых созданы ЗАТО.

Суды установили, что вопреки положениям ст. 389 НК РФ и подп. 2, 7 п. 4 ст. 27 ЗК РФ:

• спорные земельные участки, предоставленные обществу на праве постоянного (бессрочного) пользования, отнесены к категории земель населенных пунктов;
• участки выделены для размещения и эксплуатации объектов торговли, общественного питания и иных целей, не связанных с основной деятельностью общества;
• на участках не расположены особо радиационно-опасные и ядерно-опасные производства и объекты, и в указанных целях эти участки не эксплуатировались;
• налогоплательщик не подтвердил использование спорных участков в деятельности, для которой создано ЗАТО (обеспечение обороны и безопасности).

Признав недоказанным использование спорных земельных участков в деятельности общества по проведению работ, связанных с эксплуатацией особо радиационно-опасных и ядерно-опасных производств и объектов, ВС РФ пришел к выводу об отсутствии оснований для отнесения участков к ограниченным в обороте и освобождения общества от уплаты земельного налога в соответствии с положениями ст. 389 НК РФ.

Налог на прибыль организаций: порядок определения СПИ

В обзор ФНС включено Определение Верховного Суда РФ от 9 февраля 2022 г. № 301-ЭС21-28078 по делу № А29-10769/2019 (ЗАО «Транснефть-Север»). В деле рассматривался вопрос о порядке определения срока полезного использования (далее – СПИ) для целей исчисления амортизации в отношении объектов ОС, относящихся к разным амортизационным группам. Спорными объектами выступили: система линейной телемеханики нефтепровода Ухта – Ярославль, автоматизированная система управления технологическими процессами НПС, автоматизированная система управления пожаротушением НПС.

Согласно п. 1 ст. 258 НК РФ амортизируемое имущество распределяется по амортизационным группам в соответствии со СПИ. Сроком полезного использования признается период, в течение которого объект основных средств или объект нематериальных активов служит для выполнения целей деятельности налогоплательщика. СПИ налогоплательщик определяет самостоятельно на дату ввода в эксплуатацию объекта амортизируемого имущества. Руководствуется он при этом положениями ст. 258 НК РФ и классификацией ОС, утверждаемой Правительством РФ. Эта классификация представляет собой деление объектов ОС на 10 амортизационных групп, по которым ОС распределяются в зависимости от присвоенных им кодов ОКОФ. Для каждой группы установлен свой СПИ интервалом в несколько лет.

В рамках дела налогоплательщик считал, что спорные ОС должны относиться к 2-й амортизационной группе со СПИ 36 месяцев (3 года) по коду ОКОФ 14 3313000 «Оборудование для контроля технологических процессов». Налоговый орган же полагал, что спорные объекты относятся к коду ОКОФ 14 3520580 «Аппаратура и устройства специализированные для автоматизации технологических процессов», что соответствует 5-й амортизационной группе со СПИ свыше 7 лет до 10 лет.

Верховный Суд РФ, как и суды нижестоящих инстанций, поддержал налоговый орган. ВС РФ указал, что судами было установлено следующее:

1. Согласно актам о приеме-передаче объектов ОС (форма ОС-6), инвентарным карточкам учета объектов ОС (форма ОС-1) и технической документации, представленной налогоплательщиком и заводами-изготовителями, спорные системы не могли быть отнесены к видам 14 3313430, 14 3313530, 14 3313534 по классу 14 3313000 «Оборудование для контроля технологических процессов», поскольку указанные системы предназначены не только для контроля технологических процессов, но и для автоматического и дистанционного управления технологическими процессами.

2. Согласно паспортам спорных объектов, технической документации и письмам организаций-изготовителей:

• на объекты «Система линейной телемеханики нефтепровода Ухта – Ярославль» срок службы объектов составляет не менее 10 лет;
• на автоматизированные системы управления технологическими процессами НПС «Зеленоборск» срок службы объектов составляет 10 лет;
• на АСУ пожаротушения НПС «Зеленоборск» срок службы объектов составляет 10 лет;
• на АСУ пожаротушения НПС «Синдор» срок службы объектов составляет не менее 20 лет.

Таким образом, исходя из технических характеристик ОС, суды установили, что указанные объекты подлежали отнесению к коду ОКОФ 14 3520580 «Аппаратура и устройства специализированные для автоматизации технологических процессов» и к 5-й амортизационной группе со СПИ свыше 7 лет до 10 лет.

Кроме того, суды при вынесении решений приняли во внимание заключение эксперта, которым СПИ спорных объектов, исходя из технической документации, были определены в размере 10 лет, а объекты отнесены к 5-й амортизационной группе.

Данное определение Верховного Суда РФ в очередной раз обращает внимание налогоплательщиков на то, что ошибочное установление кода ОКОФ ведет к неверному распределению ОС по амортизационным группам и ошибкам при исчислении амортизации по ним.

Определение кода ОКОФ для объекта ОС

Сложности при определении кода возникают из-за того, что ОКОФ содержит описание принципов построения группировок кодов объектов, но не правил соотнесения кодов с объектами ОС. Не содержат правил определения кодов ОКОФ ни НК РФ, ни подзаконные акты. Применительно к каждому объекту ОС код ОКОФ налогоплательщик определяет самостоятельно, опираясь на свое субъективное мнение о существе и характеристиках имеющегося у него объекта.

В общих чертах можно выделить следующие принципы определения кода ОКОФ для объекта ОС:

• выбор кода ОКОФ налогоплательщик может производить на основании любых документов, относящихся к квалифицируемому объекту, которые позволяют сделать вывод о его назначении;
• окончательный выбор кода ОКОФ представляет собой субъективное суждение налогоплательщика о назначении объекта ОС в рамках предложенной классификатором системы. Поэтому в случае возникновения спорной ситуации, когда объект может быть отнесен согласно ОКОФ к разным амортизационным группам, безопаснее сделать выбор в пользу группы (кода) с наибольшим СПИ;
• по мнению Минфина, органом, который уполномочен отвечать на вопросы о применении ОКОФ, является Росстандарт (Письмо Минфина России от 29 октября 2019 г. № 03-03-06/1/83286). Значит, в случае возникновения сложностей при определении кода ОКОФ налогоплательщик может обратиться с запросом в Росстандарт.