«Сложно, нервно, долго, – описал спор об отмене усыновления адвокат Эдуард Демидов. – Ребенок-то непростой, иначе возвращать в детдом его не пришлось бы»
В 2006 г. в неблагонадежной семье родился мальчик, назвали его Сергеем. Через три года его асоциальных мать и отца суд лишил родительских прав. Они даже не удосужились явиться на судебное заседание и воспрепятствовать отобранию родного ребенка. После этого мальчика поместили в детский дом.
В три года Сережу усыновила Анастасия. Так у него появилась новая мама и сестра Лена. Семья жила дружно, но в 10 лет мальчика как будто подменили. Он вдруг стал хамить Анастасии, прогуливал школу, убегал из дома и задерживался до утра на улице. Тогда же Сергей начал воровать у членов семьи и соседей, одноклассников и учителей. Ребенок оказался неуправляемым и опасным для общества.
Больше пяти лет Анастасия пыталась реанимировать его поведение. Меняла школы, водила мальчика к специалистам – ничто не помогало. Сотрудники органа опеки и попечительства оказать содействие не пожелали. А в одиночку 60-летняя женщина не справлялась из-за неудовлетворительного состояния здоровья.
Анастасия решилась на отмену усыновления, поэтому обратилась ко мне за помощью. Тогда мы еще не подозревали, с какими трудностями нам придется столкнуться.
Мы обратились в один из районных судов Москвы с иском об отмене усыновления. Анастасия стала истцом, Сергей – ответчиком. В иске указали, что между ними нет взаимопонимания, ребенок не воспринимает Анастасию как мать, не привязан к ней, не стремится к общению, проявляет вербальную агрессию.
Однако суд не принял наш иск. Отказ в определении он мотивировал так: ответчику 13 лет (на самом деле Сергею было 14 лет), а значит, он не обладает гражданской дееспособностью.
Мы посчитали это определение незаконным и подали жалобу. В суд апелляционной инстанции ее не могли направить более трех месяцев. В конце концов, Московский городской суд удовлетворил жалобу и отменил определение нижестоящей судебной инстанции.
Суд сослался на пункт 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. № 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей»: правом требовать отмены усыновления ребенка обладают его родители, усыновители, ребенок по достижении им 14 лет, орган опеки и попечительства, а также прокурор (статья 142 Семейного кодекса РФ). Если такое требование заявил усыновитель, ответчиком по делу является усыновленный ребенок. А защиту его прав и интересов осуществляют лица, указанные в пункте 1 статьи 56 Семейного кодекса РФ.
Спустя полгода после подачи иска суд все же назначил предварительное судебное заседание и затем еще три. На одном из заседаний для подкрепления своей позиции мы представили выписку из медицинской карты Сергея. Там было указано, что у мальчика несоциализированное расстройство поведения, психопатоподобный и неврозоподобный синдромы, ему рекомендовано наблюдение психиатра.
В то время Сергей уже вернулся в детский дом. Там его считали неудобным ребенком, но Анастасия понимала, что мальчику в детдоме лучше. Он находился под постоянным присмотром специалистов и был в безопасности. Женщина такой уход обеспечить ему не могла.
Мнение Сергея было однозначным: ему нравилось в детдоме и возвращаться в семью он не хотел. Об этом он неоднократно говорил Анастасии и Елене в переписке в мессенджерах и по телефону.
Несмотря на все это, специалист органа опеки и попечительства явился в суд с заключением, из которого следовало, что комиссия по защите прав и законных интересов несовершеннолетних Департамента труда и социальной защиты населения Москвы не поддерживает иск Анастасии об отмене усыновления. Было предписано повторно вынести этот вопрос на рассмотрение комиссии через шесть месяцев.
Вот такое решение приняли те, кто должен учитывать интересы ребенка и обеспечивать ему социальную интеграцию, если это не может сделать усыновитель, а не руководствоваться принципом: «Буйный, неугомонный, неудобный. Пусть побудет в семье, через шесть месяцев поглядим».
На судебном заседании Сергей подтвердил, что возвращаться в семью он не желает. Суд с учетом мнения ребенка и наших доказательств усыновление отменил.
Дополнительно суд взыскал с Анастасии в пользу мальчика алименты в размере прожиточного минимума с последующей индексацией: в 2023 г. это 18 тысяч рублей, в 2024 г. – 19 тысяч рублей и т.д. Вероятно, суд не обратил внимание на то, что суммарный размер пенсии и иных социальных начислений Анастасии не превышает 32 тысячи рублей, а иных доходов у нее нет.
Что ж, жалобы мы подали. Будем двигаться дальше.
Фото: фотобанк Freepik
