9 ноября Измайловский районный суд г. Москвы вынес приговор в отношении Г., которым оправдал его по ч. 3 ст. 234 УК РФ за отсутствием состава преступления, а также переквалифицировал его действия с ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 на ч. 2 ст. 228 УК. Адвокат АП г. Москвы Шарбатулло Содиков, защищавший подсудимого, рассказал «АГ» об обстоятельствах дела и о том, как ему удалось доказать невиновность подзащитного в незаконном обороте сильнодействующих веществ и добиться переквалификации деяния на менее тяжкое по второму составу преступления (незаконный оборот наркотических и психотропных веществ в значительном и крупном размерах).
По версии следствия, Г., не имея легальных источников дохода и иных законных средств к существованию, действуя умышленно из корыстных побуждений с целью незаконного обогащения, вступил в преступный сговор с неустановленным лицом, направленный на незаконные приобретение, хранение и перевозку в целях сбыта сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими или психотропными, в крупном размере. 6 марта 2020 г. он получил от соучастника с целью последующего сбыта 460 капсул по 0,3 г, содержащих в составе прегабалин. Кроме того, реализуя преступный умысел, направленный на незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в значительном и крупном размере, в тот же день он получил от неустановленного лица вещество общим весом 0,48 г, содержащее амфетамин, и пакеты с наркотическими веществами (гашишем и производным N-метилэфедрона).
Указанные вещества, как отмечалось в обвинительном заключении, он положил на заднее сиденье автомобиля, которым управлял, а амфетамин – в левый карман джинсов. Вскоре Г. был остановлен и задержан сотрудниками полиции. Таким образом, резюмировало следствие, Г. и его неустановленный соучастник не смогли довести до конца преступный умысел, направленный на незаконный сбыт сильнодействующих веществ, по не зависящим от них обстоятельствам.
По словам адвоката Шарбатулло Содикова, события развивались иначе. 6 марта 2020 г. его подзащитный познакомился в московском клубе с компанией молодых людей, которые, узнав, что он водит машину, попросили после совместного отдыха подвезти их в попутном направлении. Позднее Г., воспользовавшись сервисом каршеринга, стал развозить новых знакомых по домам. Впоследствии оказалось, что один из пассажиров оставил под задним сиденьем автомобиля полиэтиленовый пакет, на который Г. не обратил внимания.
Спустя несколько минут автомобиль остановили сотрудники полиции и в ходе досмотра салона в присутствии понятых обнаружили на передней панели со стороны пассажирского сиденья и изъяли 4 свертка из фольги и полиэтилена, еще 4 свертка были найдены под сиденьем, а на заднем сиденье – большой пакет для мусора с банками из-под еды и напитков, в которых находились 57 свертков из полиэтилена. Кроме того, при личном досмотре задержанного в кармане его джинсов был обнаружен и изъят футляр с порошкообразным веществом массой 0,48 г. Г. пояснил, что это амфетамин, который он использует для личного употребления.
В тот же день в отношении Г. было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 234, а также ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Согласно заключению химической судебной экспертизы, находившиеся в свертках и пакете вещества являются как наркотическими средствами (гашиш общей массой 8 г, а также производное N-метилэфедрона общей массой 35,87 г), так и сильнодействующими препаратами, не являющимися наркотиками (прегабалин общей массой 138 г). Также эксперты пришли к заключению о наличии у Г. синдрома зависимости от нескольких психоактивных веществ.
«На протяжении всего производства по делу мой подзащитный занимал последовательную позицию и отрицал причастность к распространению запрещенных к свободному обороту веществ, – отметил Шарбатулло Содиков. – Более десятка заявленных ходатайств и жалоб защиты не были удовлетворены, а версия по линии защиты не была проверена. В ходе судебного следствия мой доверитель подтвердил ранее данные показания о том, что никогда не занимался сбытом наркотических средств».
Защитник добавил, что добиться быстрого рассмотрения уголовного дела и осуждения подзащитного органам предварительного следствия не удалось, так как судьи дважды возвращали дело со стадии судебного разбирательства в прокуратуру в связи с допущенными на этапе предварительного следствия нарушениями УПК РФ.
В судебном заседании подсудимый вину признал частично: он пояснил, что употребляет амфетамин с 2018 г., а также принимает успокоительные препараты, но сбытом наркотиков никогда не занимался. Он настаивал, что остальные наркотические вещества, обнаруженные в автомобиле, принадлежат другому человеку. Также он добавил, что предлагал сотрудникам полиции задержать человека, который оставил в машине пакет с наркотическими средствами, но те его не слушали.
В ходе заседания суда защитник напомнил, что инициатива в сбыте наркотиков всегда исходит от наркоторговца, что должно подтверждаться показаниями участвующих лиц и другими доказательствами. При этом в первоначальном телефонном сообщении от сотрудника ГИБДД в дежурную часть отдела полиции и в первоначальных показаниях сотрудников полиции отсутствовала информация о том, что Г. якобы приобрел указанные вещества с целью последующего сбыта.
Кроме того, в отношении Г. не проводилось каких-либо оперативно-разыскных мероприятий, направленных на выявление преступлений в указанной сфере (оперативный эксперимент, проверочная закупка, прослушивание телефонных переговоров либо наблюдение), а на изъятых у него предметах не обнаружено каких-либо компрометирующих его данных – в частности, указывающих на связь с наркоторговцами либо наркозависимыми лицами. Также не имеется каких-либо иных доказательств наличия у него умысла на сбыт обнаруженной массы вещества. При этом защитник сослался на позиции Верховного Суда РФ (п. 7 Постановления Пленума от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», Определение от 1 марта 2012 г. по делу № 69-Д12-2) и Московского городского суда (постановление Президиума от 12 апреля 2012 г. по делу № 44у-125/12, определение от 14 июня 2018 г. по делу № 10-5438/2018) о том, что количество обнаруженного и изъятого у лица вещества само по себе не может свидетельствовать об умысле последнего на его сбыт, если такой умысел не подтверждается совокупностью других доказательств, которых по настоящему уголовному делу не имеется.
Касательно обвинения в незаконном приобретении, хранении, перевозке в целях сбыта сильнодействующих веществ, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами, группой лиц по предварительному сговору в крупном размере суд отметил, что, как усматривается из исследованных доказательств, сведений о том, что подсудимый сбывал прегабалин, материалы дела не содержат, равно как и иных фактических бесспорных данных, подтверждающих факты сбыта. Показания Г. о том, что он не причастен к сбыту сильнодействующих веществ, материалами дела не опровергнуты. Все это, отмечается в приговоре (имеется у «АГ»), свидетельствует о том, что в ходе судебного следствия обвинение Г. в совершении инкриминируемого деяния не нашло подтверждения в связи с отсутствием обязательного признака состава преступления – цели сбыта.
Проанализировав и оценив доказательства, представленные стороной обвинения, суд пришел к выводу об отсутствии в действиях подсудимого состава преступления по ч. 3 ст. 234 УК и оправдал его в этой части с правом на реабилитацию.
По второму эпизоду обвинения (ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК) защитник обратил внимание суда, что, несмотря на выявленные у подзащитного в ходе медосвидетельствования непосредственно после задержания признаки наркотического опьянения и следы недавнего употребления наркотиков, это свидетельствует лишь о хранении и употреблении им запрещенных к обороту веществ, но не дает оснований для обвинения в их сбыте. В связи с этим, по мнению адвоката, действия подсудимого подлежат квалификации по ч. 1 ст. 228 УК как преступление небольшой тяжести.
Оценив и исследовав доказательства по делу, суд не согласился с квалификацией деяния по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 288.1 УК, отметив, что из исследованных судом доказательств усматривается, что задержание Г. сотрудниками полиции было случайным; сведений о том, что он сбывает наркотические и психотропные вещества, как и иных бесспорных данных, свидетельствующих о сбыте, нет. Также не установлено сведений о том, что правоохранители располагали какой-либо предварительной информацией о причастности подсудимого к сбыту запрещенных веществ.
Из заключения амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы также следует, что Г. употребляет каннабиноиды, а при медосвидетельствовании у него был обнаружен амфетамин, – то есть те же виды наркотиков и психотропных веществ, которые были изъяты в ходе осмотра места происшествия и личного досмотра подсудимого. «Указанные обстоятельства с учетом положений ч. 3 ст. 14 УПК РФ, согласно которой все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, свидетельствуют о том, что в ходе судебного следствия обвинение Г. в покушении на незаконный сбыт наркотических веществ в крупном размере и психотропных веществ в значительном размере группой лиц по предварительному сговору не нашло своего подтверждения», – подчеркивается в приговоре.
С учетом изложенного суд квалифицировал действия обвиняемого по ч. 2 ст. 228 УК – как незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в значительном и крупном размере и психотропных веществ в значительном размере – и назначил наказание в виде четырех лет колонии общего режима. На основании ч. 3.2 ст. 72 УК время содержания осужденного под стражей (с 6 марта 2020 г. до дня вступления приговора в силу) было зачтено в срок наказания из расчета день за день.
«Обвинение моего подзащитного по ч. 3 ст. 30, п. “г” ч. 4 ст. 228.1 УК также не нашло подтверждения по материалам уголовного дела в ходе судебного процесса, поскольку на протяжении всего производства по делу мой подзащитный занимал последовательную позицию и отрицал свою причастность к распространению наркотических средств, а каких-либо уличающих его доказательств в распоряжении следствия и прокуратуры не имелось», – отметил в комментарии «АГ» Шарбатулло Содиков. Он добавил, что в ходе предварительного расследования не были установлены и затем доказаны в судебном заседании предполагаемые соучастники в незаконном обороте запрещенных веществ, каналы их сбыта обвиняемым и вероятные приобретатели.
«Несмотря на это, прокуратура просила суд назначить моему подзащитному наказание в виде 13 лет колонии строгого режима. В итоге суд не согласился с доводами обвинения. Позиция защиты, подтвержденная материалами дела, привела к тому, что в части обвинения в незаконном сбыте сильнодействующих веществ мой подзащитный был оправдан в связи с отсутствием состава преступления с правом на реабилитацию и возмещение вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, а по второму –деяние переквалифицировано на ч. 2 ст. 228 УК», – подчеркнул адвокат, добавив, что большая часть срока наказания погашена зачетом времени содержания под стражей.
По словам адвоката, ключевым аргументом защиты стали свидетельские показания знакомой подсудимого, которая в день, когда было совершено инкриминируемое Г. преступление, находилась в машине вместе с ним и видела не известного ей пассажира, который мог оставить обнаруженные и изъятые впоследствии при осмотре пакет и упаковки с наркотическими и сильнодействующими веществами, на что неоднократно указывал и Г. «Однако следствием данная версия не проверялась, мер к розыску неизвестного лица принято не было. Это означает, что вывод следствия о принадлежности подсудимому всей массы изъятых веществ был основан на неполном и односторонне проведенном расследовании», – подчеркнул Шарбатулло Содиков.
В заключение Шарбатулло Содиков выразил благодарность суду за обеспечение реальной состязательности процесса, но точка в этом процессе, по мнению защитника, еще не поставлена, так как прокуратура намерена обжаловать приговор.
