Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 16-КГ24-21-К4, в котором разъяснил особенности установления обязанности провести работы по сохранению объекта культурного наследия.
Приказом Комитета охраны объектов культурного наследия Волгоградской области от 6 ноября 2020 г. «Дом Якова Шнайдера», находящийся в г.о. Камышин, был включен в перечень выявленных объектов культурного наследия. Одновременно данное здание является элементом объекта культурного наследия регионального значения «Исторический центр города Камышина». В здании расположены четыре нежилых помещения, три из которых находятся в собственности РФ: одно из них передано в оперативное управление УИИ УФСИН России по Волгоградской области, а одно находится в собственности г.о. Камышин и передано в оперативное управление его администрации.
В ходе проведенной прокуратурой проверки здания были установлены множественные частичные разрушения кирпичной кладки на фасаде и во внутреннем дворе. Декоративная решетка, ведущая во двор объекта, погнута и деформирована, а плиты основания балконов частично разрушены. При этом также было установлено, что предусмотренное ст. 47 Закона об объектах культурного наследия охранное обязательство в отношении ОКН «Дом Якова Шнайдера» отсутствует.
Впоследствии Камышинский городской прокурор Волгоградской области обратился в суд с иском в интересах неопределенного круга лиц, в котором просил в соответствии с Законом об объектах культурного наследия возложить на территориальное управление Росимущества в Волгоградской области и администрацию г.о. Камышин осуществить разработку научно-проектной документации по сохранению дома, объекта культурного наследия регионального значения, согласовать ее с областным комитетом государственной охраны объектов культурного наследия и на ее основании произвести работы по сохранению ОКН.
Решением Камышинского городского суда от 27 апреля 2023 г. иск прокурора был удовлетворен. Суд установил, что собственники помещений, расположенных в здании, мер к сохранению ОКН не принимают, а имеющиеся разрушения фасадной части здания в отсутствие со стороны собственников мер по их предотвращению ведут к разрушению и уничтожению объекта. Такие выводы поддержали суды апелляционной и кассационной инстанций.
Не согласившись с принятым решением, администрация г.о. Камышин подала кассационную жалобу в Верховный Суд. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС отметила, что под государственной охраной объектов культурного наследия понимается система правовых, организационных, финансовых, материально-технических, информационных и иных принимаемых органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления в пределах их компетенции мер, направленных на выявление, учет, изучение ОКН, предотвращение их разрушения или причинения им вреда, контроль за сохранением и использованием ОКН в соответствии с данным законом.
Суд подчеркнул, что в силу ст. 33 Закона об объектах культурного наследия ОКН, включенные в соответствующий реестр, подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера (в случае если интерьер ОКН относится к его предмету охраны), нарушения установленного порядка их использования, незаконного перемещения и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам, а также в целях их защиты от неблагоприятного воздействия окружающей среды и иных негативных воздействий.
Учитывая установленные Законом об объектах культурного наследия особенности регулирования отношений, связанных с охраной таких объектов, обязанность по осуществлению которой возложена законом на лиц, имеющих предусмотренные п. 11 ст. 47.6 закона права на их владение и использование, суд при удовлетворении иска по настоящему делу должен был проверить наличие оснований для возложения соответствующих обязанностей на ответчиков. Суд должен был предварительно установить, являются ли ответчики лицами, имеющими вещные или обязательственные права на указанный объект и с которыми закон связывает определение обязанного лица по сохранению ОКН. При этом наделение этими правами в соответствии с ч. 1, 2 ст. 209 ГК РФ осуществляется собственником объекта, уточнено в определении.
ВС отметил, что для правильного разрешения настоящего спора суду надлежало установить, кто является собственником ОКН, по поводу которого возник спор, и имеются ли иные лица, владеющие данным имуществом. Как указал ВС, судом при рассмотрении дела установлено наличие четырех помещений в здании ОКН и их собственников, однако собственник или собственники данного здания судом определены не были, вывод о том, что здание в целом принадлежит собственникам помещений, в решении ссылками на доказательства, отвечающие требованиям ст. 60 ГПК, не мотивирован.
Судебная коллегия разъяснила: по настоящему делу охраняемым объектом культурного наследия является дом, в отношении которого как единого объекта в соответствии с законом должно быть выдано охранное обязательство – документ, в котором указаны требования по сохранению, содержанию и использованию ОКН, включенного в единый государственный реестр ОКН, в том числе требования по обеспечению доступа для граждан РФ, иностранных граждан и лиц без гражданства.
Как заметил ВС, суд не привел в решении нормы закона, которые позволяют возложить на собственника обособленного помещения в объекте культурного наследия, которое само по себе таким объектом не является, солидарную с другими собственниками таких же помещений обязанность по сохранению ОКН. Образуют ли помещения, которые, как установлено, принадлежат ответчикам, единую вещь, находящуюся в гражданском обороте и которая признана ОКН, является ли в этой связи объект культурного наследия многоквартирным домом, в отношении охраны которого ст. 56.1 Закона об объектах культурного наследия установлены особенности, суд не определял и не проверял, хотя данные обстоятельства имеют существенное значение для правильного разрешения спора.
В определении обращается внимание на то, что судом также не дана оценка установленному им обстоятельству, что охранное обязательство, которое должно содержать предписания о необходимых мерах по сохранению ОКН, в отношении объекта культурного наследия «Дом Якова Шнайдера» отсутствует. Подчеркивается, что суд должен был установить, какие обязанности возникают у собственника и других лиц, владеющих имуществом, являющимся ОКН, без охранного обязательства. По мнению ВС, без установления вышеприведенных обстоятельств невозможно постановление законного и обоснованного решения, однако суд от их установления уклонился.
Он заметил: удовлетворяя иск, суд не учел, что заявленные прокурором требования к собственникам и другим лицам, владеющим имуществом, являющимся ОКН, без охранного обязательства, в данной норме закона не указаны. При этом первая инстанция пришла к выводу, что обязанность по содержанию и использованию ОКН, включенного в реестр в целях содержания в надлежащем техническом состоянии без ухудшения физического состояния или изменения предмета охраны данного объекта, несут лица, указанные в п. 11 ст. 46.6 Закона об объектах культурного наследия, к которым отнесены собственники и лица, в оперативном управлении которых указанное имущество находится.
Суд первой инстанции исходил из того, что охранное обязательство в отношении спорного ОКН отсутствует, ввиду чего оснований для возложения на ФКУ УИИ УФСИН России по Волгоградской области как на лицо, в чьем оперативном управлении находится одно из помещений, обязанности выполнять условия охранного обязательства (при его фактическом отсутствии) не имеется, равно как и не имеется оснований для освобождения ТУ Росимущества в Волгоградской области от обязанности по надлежащему содержанию ОКН. Между тем, как подчеркнул ВС, суд возложил такую обязанность на администрацию г.о. Камышин, в оперативном управлении которой находится нежилое помещение, собственником которого является этот городской округ, т.е. судебное решение содержит противоречивые выводы о возможности возложения обязанности не только на собственника, но и на организацию, в оперативном управлении которой находится нежилое помещение.
В определении отмечено, что требование о соблюдении законодательства не может быть способом зашиты, обеспечивающим восстановление нарушенного права, поскольку соблюдение закона является обязанностью всех граждан и организаций РФ. В данном деле суду надлежало дать оценку правильности избранному прокурором способу защиты нарушенного права на предмет соответствия ст. 12 ГК и способности привести к восстановлению нарушенного права.
Судебная коллегия также напомнила, что в силу п. 6 ст. 45 Закона о культурном наследии к проведению работ по сохранению ОКН, включенного в реестр, или выявленного ОКН допускаются юридические лица и индивидуальные предприниматели, имеющие лицензию на осуществление деятельности по сохранению таких объектов в соответствии с законодательством о лицензировании отдельных видов деятельности. «Возлагая на администрацию городского округа обязанность разработать проектную документацию на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия, суд первой инстанции не учел, что ответчик не имеет лицензии на разработку научно-проектной документации, в связи с чем решение суда является неисполнимым», – уточнил ВС.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что в настоящем случае судом первой инстанции при постановлении решения не были соблюдены требования о законности и обоснованности судебного акта, а потому допущенные нарушения, не исправленные судами апелляционной и кассационной инстанций, являются существенными и непреодолимыми. Он отменил решения нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение.
Комментируя определение, адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Мария Стальнова отметила, что изложенная в нем позиция ВС не является новой (Определение от 25 июня 2024 г. по делу № 44-КГ24-8-К7). «Основным проблемным вопросом здесь стало установление лица или лиц, обязанных совершать действия, направленные на сохранение объекта культурного наследия. Верховным Судом РФ в качестве нарушения норм материального права, допущенного судом первой инстанции и не исправленного вышестоящими инстанциями, указано, что не установлен собственник здания в целом, поскольку ОКН является само здание, а не находящиеся в нем помещения. Между тем в соответствии с п. 1 ст. 287.2 ГК при государственной регистрации прав на образованные в здании или сооружении помещения или машино-места право собственности на здание, сооружение в целом прекращается. Госрегистрация прав на здание, в состав которого входят помещения, не предусмотрена. В данном контексте можно сделать вывод, что, вероятно, суд первой инстанции не устанавливал общее количество помещений в данном доме, чтобы констатировать, что собственниками здания являются собственники помещений и общего имущества данного дома. Также, вероятно, суд первой инстанции не устанавливал, прекратилось ли право собственности на здание в целом», – рассуждает Мария Стальнова.
Касательно отсутствия охранного обязательства адвокат подчеркнула, что обязанность по сохранению ОКН является публичной; даже при отсутствии надлежащим образом оформленных охранных документов собственник такого объекта обязан совершать определенный законом объем действий, направленных на его сохранение.
Адвокат АБ «Халимон и партнеры» Константин Смолокуров полагает, что в данном случае имеет место правовая неопределенность в части применения нормы ст. 47.6 Закона об объектах культурного наследия в отношении нежилых зданий, разделенных на помещения, которая заполняется судами в немногочисленной практике на свое усмотрение и понимание. «В законе в отношении жилого здания имеется ст. 56.1 “Особенности государственной охраны объекта культурного наследия, являющегося жилым помещением или многоквартирным домом”. Однако особенности в отношении нежилого здания законом не установлены, что в целом соответствует общему регулированию жилых домов – т.е. урегулированных и нежилых, собственники помещений в которых либо руководствуются общими нормами, либо смотрят по аналогии регулирование правоотношений в многоквартирных домах», – отметил эксперт.
Константин Смолокуров обратил внимание, что схожий вопрос нашел свое отражение в Определении ВС от 17 мая 2022 г. № 14-КГ22-1-К1, содержащем аналогичные выводы, однако схожий вопрос дошел до ВС снова. Адвокат отметил: кадастрирование единого здания на отдельные помещения означает, что вместо одного законного владельца здания выступает множественность лиц, как, например, в вопросе аренды земли под зданием. «ВС верно отметил, что нижестоящие суды не установили надлежащих ответчиков по делу и не установили перечень их обязательств. С учетом вышеизложенного, а также принимая во внимание то обстоятельство, что данная категория дел является малочисленной, стоит признать рассматриваемое определение полезным и интересным для практики, между тем полагаю, что данный вопрос, с учетом его значимости, должен быть в первую очередь урегулирован законодательно, а не на уровне сложившейся судебной практики», – считает он.
