3 сентября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС23-30144 по делу № А40-265796/202, в котором разъяснил порядок исключения из состава ООО участника с 50% долей при наличии затяжного корпоративного конфликта, когда в его поведении обнаружены ряд злоупотреблений правом.
В апреле 2013 г. было создано ООО «Меридиан» для реализации проекта по строительству одноименной частной автодороги, соединяющей Китай и Европу через Россию. Александр Рязанов и Роман Нестеренко обладают по 50% долей в уставном капитале этого общества.
В декабре 2022 г. Александр Рязанов обратился в суд с иском об исключении Романа Нестеренко из «Меридиана» со ссылкой на совершение последним действий, препятствующих деятельности общества. По словам истца, на начальном этапе оба участника активно участвовали в реализации проекта: при этом Александр Рязанов финансировал запуск проекта, вложив него в общей сложности 1,3 млрд руб., а вклад ответчика был интеллектуальным, он управлял проектом. По заявлению истца, начиная с середины 2021 г., Роман Нестеренко утратил интерес к хозяйственной деятельности «Меридиана» и перестал участвовать в реализации проекта, в том числе отказывался финансировать деятельность ООО, систематически блокировал принятие значимых для общества и достижения целей проекта корпоративных решений. В результате общество не могло продолжать реализацию проекта.
Суд отказал в удовлетворении иска, а апелляция и кассация поддержали его решение. Они посчитали, что требование об исключении участника из ООО удовлетворяется только при грубом характере допущенных им нарушений (наличие вины нарушителя, негативных последствий для общества), когда последствия действий такого лица не могут быть устранены без лишения его возможности участвовать в управлении обществом. В данном же случае, по мнению судов, отсутствует такая совокупность обстоятельств, поскольку в «Меридиане» имеется корпоративный конфликт между равноправными участниками, обусловленный различными коммерческими подходами истца и ответчика при принятии решений по управлению обществом. Они добавили, что ответчик в период корпоративного конфликта не уклонялся от участия в общих собраниях участников ООО, регулярно запрашивал у генерального директора пояснения по хозяйственной деятельности фирмы, истребовал документацию, нужную для подготовки к собраниям участников.
Изучив кассационную жалобу Александра Рязанова, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда напомнила, что участники ООО объединены общей целью, обязаны действовать в общих интересах и не должны подрывать доверие между собой, противопоставляя собственные интересы интересам общества. По своей правовой природе исключение участника из ООО представляет собой расторжение в судебном порядке договора об учреждении общества со стороной, допустившей существенное нарушение своих обязательств по ведению общего дела. Такая мера обеспечивает недопущение сохранения ситуации, в которой участники в значительной степени лишаются того, на что они вправе были рассчитывать при заключении или присоединении к этому договору, а не назначение санкции за правонарушение.
Как пояснил ВС, при определении ожиданий партнеров от ведения общего дела и оценке действий участника, к которому был предъявлен иск об исключении из ООО, нужно учитывать не только коммерческий характер деятельности корпорации, но и то, как участники планировали вести деятельность для достижения результата. При этом равное распределение долей между двумя участниками увеличивает риски невозможности принятия решений по вопросам деятельности ООО ввиду расхождения позиций участников, поскольку каждый из них фактически наделен неограниченным правом вето, что усложняет рассмотрение спора судом. Однако само по себе это обстоятельство не предопределяет невозможность исключения одного из участников по иску другого. Соответственно, обеспечение продолжения деятельности ООО, в котором доли участников разделены поровну, если этому будет способствовать исключение одного из участников, следует рассматривать как допустимый способ разрешения корпоративного конфликта, парализующего деятельность общества, когда учредительными документами фирмы или корпоративным договором не предусмотрен иной способ разрешения конфликта, а переговоры между участниками не дают положительного результата и ни одним из них не принято решение о выходе из общества.
В этом деле, заметил Суд, предполагалось, что участники «Меридиана» помимо исполнения обычных обязанностей, связанных с ведением бизнеса, будут финансировать соответствующий проект или, по крайней мере, не препятствовать привлечению дополнительных инвестиций иными способами, способствовать получению необходимых разрешений для строительства автодороги, тем более в ситуации, когда за счет вложений участников уже сделаны ряд приготовлений к реализации проекта, в том числе произведены отводы земельных участков под строительство автомагистрали, получены нужные согласования и т.д. Несмотря на это, начиная с 2021 г., Роман Нестеренко блокировал утверждение годовых отчетов и бухгалтерских балансов общества, воздержался от одобрения сделки, направленной на получение услуг Аналитического центра при Правительстве РФ по оценке прогнозного трафика автомагистрали «Меридиан», отказался возложить на участников дополнительную обязанность по финансированию деятельности общества. Ответчик также обратился с иском о взыскании с ООО более 138 млн руб. по договорам займа и впоследствии подал в суд заявление о банкротстве общества (дело № А40-29908/2023). Все это может говорить о нарушении участником своих обязанностей по приложению усилий для достижения цели, которую стороны имели в виду при учреждении общего дела.
«Вопреки позиции нижестоящих судов, указанные обстоятельства не могут демонстрировать только лишь различие в коммерческих подходах участников к управлению обществом. Каждый участник общества имеет правомерный, охраняемый законом интерес в достижении хозяйственной цели создания общества, поэтому другие члены корпорации не вправе блокировать деятельность общества, за исключением ситуации предоставления очевидных доказательств того, что дальнейшее продолжение экономической деятельности является невозможным или заведомо убыточным», – заключил ВС РФ.
В определении отмечается: Роман Нестеренко должен был доказать, что его действия были направлены на достижение поставленных целей иным способом, что дальнейшая деятельность ООО на данный момент уже невозможна, в том числе в связи с отпадением возможности реализации проекта, ради которого оно создавалось. Такие доказательства не были представлены ответчиком. Поэтому нельзя согласиться с выводом нижестоящих судов о том, что имеющийся в «Меридиане» корпоративный конфликт между равноправными участниками обусловлен только различными коммерческими подходами сторон при принятии решений по управлению фирмой.
Верховный Суд добавил: когда доли в ООО распределены поровну между двумя участниками, действительно, не во всех случаях возможно достоверно установить, кто из участников инициировал корпоративный конфликт и, таким образом, ответственен за утрату доверия между участниками, а кто – лишь поддерживал конфликт, стремясь отстоять свои законные интересы. Если корпоративный конфликт носит затяжной характер и его возникновение повлекло за собой череду взаимных действий обоих участников, в том числе действий, имеющих внешне правомерный характер (отказ в принятии решений, предложенных другим участником, в связи с наличием сомнений в их коммерческой целесообразности при отсутствии предложения альтернативных разумных экономических решений, систематическое блокирование принятия решений по жизненно необходимым вопросам деятельности общества и т.д.), суд должен выявить, кто из участников в действительности сохраняет интерес в ведении общего дела, а кто стремится извлечь преимущество из конфликта, создавая основные препятствия для достижения целей деятельности ООО.
В этом деле, счел ВС, суды фактически устранились от оценки поведения Нестеренко с точки зрения того, содействует ли он реализации инфраструктурного проекта или его поведение направлено на достижение иных целей, в том числе имеются ли в поведении ответчика признаки утраты им заинтересованности в продолжении деятельности общества и стремления получить собственную выгоду из блокировки принятия решений по вопросам деятельности ООО. Суды также оставили без оценки то, отвечали ли результаты голосования ответчика интересам общества, какими мотивами он объяснял свое голосование против принятия соответствующих решений.
В то же время, как указывалось истцом и не опровергнуто ответчиком, после возникновения разногласий между участниками Роман Нестеренко стал голосовать так, чтобы деятельность общества была приостановлена или прекращена, а именно: предложил сократить всех сотрудников, кроме руководителя; голосовал против внесения дополнительных вкладов в уставный капитал ООО для погашения задолженности перед контрагентами, не отрицая наличие таковой и необходимости ее погашения; отказывался утверждать операционный бюджет и источники финансирования деятельности общества на 2022 г., а также годовой отчет за 2021 г. по формальным причинам. Этот гражданин также голосовал против решения об увеличении уставного капитала общества за счет вклада Александра Рязанова на сумму 23 млн руб. для погашения имеющегося у ООО долга перед самим же Романом Нестеренко по договору займа, однако, как указывалось выше, затем ответчик обратился в суд за взысканием задолженности и с заявлением о банкротстве общества.
Мотивы соответствующего голосования Романа Нестеренко, изложенные в протоколах общих собраний участников, сводились к отсутствию у него обязанности и намерения финансировать деятельность ООО, к несогласию с формой представленных отчетов при отсутствии спора по их содержанию либо не приведены вовсе. При этом не предложены обоснованные альтернативные решения по вопросам деятельности общества со стороны ответчика. Совокупность такого поведения не может не создавать сомнений в том, что ответчик по-прежнему заинтересован в ведении общего дела, блокируя принятие всех решений, направленных на реализацию проекта, однако оно не получило оценки в судебных актах.
Кроме того, заметил ВС, действия Романа Нестеренко, отказавшегося согласовать увеличение капитала ООО для погашения задолженности перед ним самим, но впоследствии обратившегося в суд с заявлением о банкротстве общества ввиду наличия задолженности перед ним же, имеют очевидные признаки злоупотребления правом, которые не должны были игнорироваться судами. «Обращение в суд за истребованием переданных юридическому лицу заемных средств, инициирование процедуры банкротства отчетливо показывают намерение ответчика не продолжать осуществление предпринимательской деятельности, а завершить ее, вернув суммы произведенных инвестиций», – заключил ВС.
Он добавил, что такое поведение ответчика заведомо наносит вред общему делу. Кроме того, истцом неоднократно обращалось внимание на то, что он предлагал ответчику выкупить его долю участия в ООО с учетом текущего финансового положения общества, однако Нестеренко потребовал увеличить цену выкупа в 40 раз без какого-либо экономического обоснования. Это обстоятельство вкупе с поведением ответчика при голосовании по вопросам повестки общего собрания участников может свидетельствовать о том, что ответчик не заинтересован ни в реализации первоначального проекта, ни в ведении общего дела с истцом в отношении иных проектов, а намеренно парализует деятельность общества, чтобы создать такие условия, при которых Александр Рязанов будет вынужден выкупить у Романа Нестеренко его долю на несправедливых условиях.
Без внимания и оценки судов также осталось и то, что в рамках ранее рассмотренного дела № А40-14828/23-48-122 было установлено, что Роман Нестеренко злоупотреблял правом, стремясь причинить вред генеральному директору общества «Меридиан» и второму участнику Александру Рязанову. В связи с этим ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Старший партнер МКА «Ионцев, Ляховский и партнеры» Максим Ионцев отметил, что иски об исключении недобросовестного участника из ООО, даже если ставился вопрос об исключении миноритария, традиционно ранее встречали крайне осторожный подход судов. «В ситуации, когда возникал конфликт между двумя участниками с долями по 50%, количество отказных решений серьезно возрастало. Суды не вникали обычно в содержательные моменты, руководствуясь формальными доводами. В связи с этим определение ВС РФ является крайне важным и полезным для практической деятельности. Верховный Суд в очередной раз отошел от формального подхода, сформулировав ряд рекомендаций, которые помогут успешно разрешать корпоративные конфликты цивилизованно», – считает он.
Во-первых, по словам эксперта, ВС указал на необходимость системной и комплексной оценки поведения сторон в конфликте, рекомендуя при этом судам вникать в суть конфликта, а не ограничиваться констатацией невозможности этого. «В рассматриваемой ситуации он собрал вместе ряд деталей, не получивших должную оценку нижестоящих судов, очевидно свидетельствующих о недобросовестности ответчика. Во-вторых, ВС сформулировал еще одну важную рекомендацию о распределении бремени доказывания. Ответчик должен активно доказывать свою добросовестность, объясняя мотивы своих решений и поступков», – полагает Максим Ионцев.
Партнер АБ K&P.Group Александр Рубин считает, что ВС РФ сделал справедливый вывод о том, что ведение совместного бизнеса партнерами налагает на них определенные обязательства по должной осмотрительности, даже в том случае, если один из них формально принимает участие и голосует в собраниях участников. «При создании совместного бизнеса учредители договариваются о совместном ведении дел, направленных на единую цель. Это утверждение корреспондируется с нормой, закрепленной в ст. 65.2 ГК РФ. Суды нижестоящих инстанций формально изучили обстоятельства дела в строгом соответствии с нормой закона и не увидели в действиях ответчика грубых нарушений положений действующего законодательства, регламентирующих деятельность корпораций, которые могли бы послужить поводом для наступления такого вида ответственности, как исключение из совместного бизнеса», – отметил он.
Вместе с тем, по словам эксперта, как правильно отметил ВС, целью применения судами такого способа защиты права, как требование исключения участника из корпорации, является не публичное порицание в виде санкции, а недопущение ситуаций, в которых добросовестный участник оказывается в невыгодном для себя положении, поскольку он лишается того, на что он вправе был рассчитывать при создании или присоединении к корпорации. «В свете указанных обстоятельств ВС создает правообразующую практику, в соответствии с которой недобросовестность действий участника корпорации, которая сама по себе не носит грубый характер, но явно направлена на создание препятствий для совместного ведения дел, должна быть расценена судами как повод для удовлетворения требований об исключении из такой корпорации», – заключил Александр Рубин.
