Судебный департамент при Верховном Суде РФ опубликовал статистические сведения о работе арбитражных судов субъектов РФ по делам о банкротстве за 2021 г.
На показатели повлиял мораторий на банкротство
Как следует из данных отчета, в 2021 г. по сравнению с 2020 г. значительно возросло количество заявлений о признании банкротом граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, а также почти вдвое выросло число заявлений о банкротстве юрлиц.
Руководитель арбитражной практики АБ г. Москвы «Халимон и партнеры» Игорь Ершов в комментарии «АГ» пояснил, что на показатели 2020 г. повлияли объявленный тогда мораторий на банкротство, а также разрешение споров между участниками оборота в досудебной стадии: «Подобное соотношение, полагаю, объясняется более низкой финансовой дисциплиной граждан по сравнению с юридическими лицами, большой закредитованностью физлиц, что, в свою очередь, обусловлено процессами в экономике и на рынке труда, а также различными критериями для банкротства юридических и физических лиц».
Соруководитель практики «Реструктуризация и банкротство» КА «Регионсервис» Павел Кирсанов отметил, что в 2021 г. количество поступивших заявлений о признании должника банкротом в отношении юридических и физических лиц весьма значительно. «Этот рост нельзя назвать неожиданным, но, анализируя его причины, ошибочно говорить только о последствиях моратория на банкротство. Безусловно, мораторий сыграл существенную роль, однако в качестве основной причины я бы отметил общее состояние экономики, которая не успела в значительной мере оправиться от последствий пандемии коронавируса», – пояснил он.
«Для создания эффекта “стабильности” судам в 2021 г. пришлось рассмотреть 39 504 дела, что в 1,6 раза больше числа дел, рассмотренных в 2020 г. (24 735). Тем не менее, даже несмотря на рост, увеличение судебной нагрузки закономерно привело к увеличению количества нерассмотренных заявлений о признании должника банкротом», – добавил Павел Кирсанов.
Вместе с тем, добавил адвокат АП г. Москвы Вячеслав Голенев, рост показателей демонстрирует, что личное банкротство востребованно, а реабилитационная процедура работает. Относительно бизнеса он отметил, что обязательства в размере от 300 тыс. до 3 млн руб. – самые распространенные в экономике, особенно в сфере малого и среднего бизнеса. Если они переходят в разряд неоплатных, ради которых заявители-кредиторы и должники «идут в банкротство», это, по мнению эксперта, свидетельствует об «агонии» экономики «малых дел» малого предпринимательства и его «мелких личных нужд». «Добавьте к этому последствия пандемии и усталость народа от нее, “прыгающие” курс рубля и цену на нефть, внешнее давление – и на выходе можно сделать вывод о риске ухудшения экономического развития. Крупный бизнес, конечно, выживет – как и те, у кого имеется хоть какая-то “подушка безопасности”. С трудом, но выживут госкорпорации и бюджетники», – полагает Вячеслав Голенев.
Касательно перспектив для малого и среднего бизнеса эксперт считает, что их развитие возможно при условии быстрой адаптации к «структурному изменению экономики» – т.е. если они смогут оперативно перестроить закупки и логистику. В противном случае, добавил он, такой бизнес рискует попасть в отчет Суддепа по банкротству за 2023 г. (так как сейчас введен мораторий, многие банкротства начнутся в 2023 г., добавил Вячеслав Голенев).
Банкротство: заявители, обеспечительные меры, суммы
Адвокат МГКА «Делькредере» Александр Спиридонов обратил внимание, что с заявлениями о банкротстве граждан чаще обращались сами должники (85% случаев), а о банкротстве юридических лиц – кредиторы (59% заявлений). В обоих случаях размер требований для возбуждения банкротного дела чаще всего составлял от 500 тыс. до 3 млн руб.
Павел Кирсанов отметил ставший традиционным высокий процент дел, по которым производство было прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве юрлиц. «В отчетный период по указанному основанию было прекращено производство практически по 60% дел. В связи с этим представляет интерес статистика использования ФНС и кредиторами положений ст. 61.19 Закона о банкротстве, касающихся привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ вне рамок банкротного дела в случае прекращения производства по нему», – пояснил он.
Александр Спиридонов назвал самым частым основанием для прекращения дел о банкротстве отсутствие средств для финансирования процедуры: «А вот заключение мирового соглашения, к сожалению, не такое частое явление – на него приходится лишь 3,5% случаев прекращения производства в 2021 г.».
Адвокат АП Саратовской области Денис Шашкин полагает, что с учетом количества заявлений, оставленных без рассмотрения, а также прекращения производства по делу (около 6500 дел) наиболее быстрыми и эффективными можно считать процедуры банкротства граждан. «При этом стоит учитывать, что статистика формируется с учетом уже имеющихся дел в производстве на начало отчетного периода, поэтому завершенность некоторых дел относится к делам, в том числе возбужденным в прошлые годы», – пояснил он.
Александр Спиридонов обратил внимание, что в 2021 г. суды вынесли 33 588 определений о введении реструктуризации долгов гражданина, что на 39% больше, чем в 2020 г. В 82% случаев план реструктуризации не представлялся, что в очередной раз указывает на неэффективность данной процедуры банкротства граждан, считает эксперт.
Павел Кирсанов указал: из 33 588 дел, по которым была введена процедура реструктуризации долга, только 128 закончились погашением задолженности в соответствии с планом реструктуризации. При этом в 28 242 делах данная процедура завершилась введением процедуры реализации имущества. «Из приведенных цифр следует, что реструктуризация долга, на которую многие возлагали большие надежды, пока не пользуется большой популярностью, а в тех делах, где ее все-таки применяют, она оказывается малоэффективной», – считает он.
Адвокат КА «Люди Дела» Василий Котлов отметил, что по сравнению с наложением ареста чаще применяется мера в виде запрета определенных действий. Менее эффективно возложение обязанности совершать определенные действия, что обусловлено спецификой исполнения таких определений. Среди востребованных мер эксперт отметил приостановление реализации имущества. Значительным, по мнению Василия Котлова, является процент иных мер обеспечения, прямо не предусмотренных процессуальным законом: такие меры в 2020 и 2021 гг. применялись в каждом шестом случае.
Денис Шашкин указал, что рассмотрение ходатайств по обеспечению заявлений и отмене таковых мер остается наиболее сложными в практической работе. При этом согласно статистике удовлетворяются примерно 50% заявлений, но отменяются – около 70%.
Количество споров о субсидиарной ответственности возросло
Всего за 2021 г. суды завершили процедуры, в которых общая сумма требований кредиторов составила 1,5 трлн руб., отметил Денис Шашкин. Из этих требований удовлетворены лишь 7,9% (123 млрд руб.). «Из отчета неясно, но, скорее всего, в размер удовлетворенных требований включены как обеспеченные, так и не обеспеченные залогом имущества должника. То есть можно предположить, что большая часть из этих 123 млрд руб. – удовлетворение залоговых требований. Шанс на удовлетворение необеспеченных требований по-прежнему минимален», – добавил он.
Вячеслав Голенев обратил внимание на возросшее число споров о субсидиарной ответственности. Данный инструмент, заметил он, востребован кредиторами и используется в целях восстановления конкурсной массы должника – организации, пострадавшей от действий бенефициара.
По мнению Игоря Ершова, заявления об оспаривании сделок должника, а также о привлечении к субсидиарной ответственности и о взыскании убытков – даже при незначительности количества – вызывают наибольшую обеспокоенность всех участников оборота – должников, контролирующих их лиц, контрагентов должника и кредиторов. «Подтверждением данного тезиса является то, что 39-42% заявлений об оспаривании сделок, 51-54% заявлений о взыскании убытков с органов управления должника и 50-53% заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности удовлетворены судами», – отметил эксперт.
Он также обратил внимание на крайне незначительное количество заявлений о взыскании убытков с арбитражных управляющих, что порождает вопрос: почему КДЛ привлекать к гражданско-правовой ответственности разумно и необходимо, а арбитражный управляющий остается «неприкосновенной фигурой», хотя может активно управлять юридическим лицом (в 2020 г. заявлений о взыскании убытков с органов управления должника и о привлечении к субсидиарной ответственности было рассмотрено в 12,3 раза больше, чем о взыскании убытков с арбитражных управляющих, а в 2021 г. – в 10,7 раза больше).
Василий Котлов отметил существенный (в 2,5 раза в отношении юрлиц и в 1,8 раза в отношении граждан) рост количества заявлений, поданных уполномоченными органами. Отдельно он обратил внимание на «стандартно низкое» количество вынесенных определений об утверждении мирового соглашения (219 в 2020 г. и 295 в 2021 г.). Между тем, добавил Василий Котлов, качество мировых соглашений и их исполняемость повысились – уменьшилось количество рассмотренных и удовлетворенных заявлений о расторжении мирового соглашения по делам о банкротстве граждан (с 39 до 35 и с 21 до 16 соответственно), а также по делам о банкротстве юрлиц (со 110 до 88 и с 60 до 49 соответственно).
Текст: Марина Нагорная
Инфографика: Павел Садчиков, Андрей Тронин
