10 декабря состоялось заседание Пленума Верховного Суда РФ, на котором был рассмотрен и отправлен на доработку в редакционную комиссию проект постановления о некоторых вопросах применения положений ст. 9.1 Закона о банкротстве, который предусматривает введение моратория на банкротство. В общей сложности документ включает 23 разъяснения, некоторые из которых имеют альтернативные варианты толкования, что и стало основанием для доработки проекта.
Адвокат КА «ЮрПрофи» Илья Лясковский полагает, что проект документа, с очевидностью подготовленный наскоро и с обилием внутренних противоречий, а также взаимоисключающих альтернатив, все же получился крайне интересным и смелым. «По всей видимости, его разработчики преследовали не только прямую цель – разъяснить применение ст. 9.1 Закона о банкротстве, но и воспользовались возможностью реализовать многие дремлющие идеи, имеющие значение для экономического правосудия в целом и лишь в малой степени относящиеся к обусловленному эпидемиологической обстановкой мораторию. Однако сейчас проект явно недоработан», – отметил он.
Общие положения
В п. 1 отмечено, что целью введения моратория, предусмотренного ст. 9.1 Закона о банкротстве, является обеспечение стабильности экономики путем поддержки отдельных хозяйствующих субъектов. Правила о моратории не применяются к лицам, в отношении которых на день введения такой меры возбуждено дело о банкротстве.
Адвокат юридической фирмы ART DE LEX Сергей Жук полагает, что абз. 1 п. 2 ст. 9.1 Закона о банкротстве вызвал затруднения в применении, так как далеко не все арбитражные суды усмотрели его толкование как однозначное неприменение моратория к делам о банкротстве, возбужденным до его объявления. «Многие арбитражные суды предпочитали приостановить производство, хотя такое основание прямо не предусмотрено ст. 143 и 144 АПК РФ либо иным федеральным законом. Это вызвано скорее целью моратория и исключительностью условий, при которых допустимо его введение, а также существенностью последствий продолжения дела о банкротстве. Данное разъяснение вносит ясность в правовое положение должника и его кредиторов и вновь подтверждает недопустимость процессуальных решений, не урегулированных законом», – убежден он.
Как следует из п. 2 документа, на лицо, которое отвечает правительственным требованиям о введении в действие моратория, распространяются правила о моратории независимо от того, обладает оно признаками неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества либо нет.
Комментируя такое разъяснение, Сергей Жук подтвердил, что законодательные новеллы о моратории и применении соответствующих мер поддержки отдельным хозяйствующим субъектам действительно включены в Закон о банкротстве, что вызывало немало трудностей в осознании цели и сферы применения данных норм.
«Если рассматривать мораторий как отказ государства в принуждении должника через судебное банкротство выплачивать задолженность, то действия суда по возвращению предъявленного в период моратория заявления кредитора либо прекращению производства по ошибочно принятому заявлению кредитора носят формальный характер и не предполагают выяснения обстоятельств наличия признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества должника. Сложность состоит в том, что применение иных мер поддержки наиболее пострадавших организаций практически нивелируется судами, когда понятия “должник” или “неплатежеспособность”, “недостаточность” имущества необоснованно ставятся в предмет доказывания, например по делам о взыскании неустойки или процентов согласно ст. 395 ГК РФ», – отметил эксперт.
Он добавил, что такой подход идет вразрез с идеей законодателя не только выручить находящихся в плохом финансовом положении субъектов предпринимательства, но и не позволить с трудом справляющимся с объективными испытаниями компаниям утерять стабильность в условиях, далеких от обычной экономической активности. «Предложенные в п. 2 пояснения должны положительно отразиться на складывающейся судебной практике и внести понимание о реабилитационной роли ст. 9.1 Закона о банкротстве», – заключил Сергей Жук.
По мнению юриста банкротного направления юридической фирмы VEGAS LEX Станислава Шибулкина, такое широкое толкование сферы действия моратория было очевидно, так как еще на раннем этапе действия данного инструмента была введена возможность отказа от моратория. «Мораторий вводился по формальному критерию, без конкретных указаний относительно финансового положения лиц. Его преимущества и ограничения равным образом действуют для всех должников. В связи с данной позицией ВС РФ компании, которые нарушили ограничения, введенные мораторием, должны будут предпринять соответствующие меры по восстановлению нарушенных прав заинтересованных лиц», – отметил он.
В п.3 проекта отмечено, что мораторий вводится со дня вступления в силу соответствующего акта Правительства РФ, если последним не установлено иное. При расширении таким ведомством перечня лиц, на которых распространяется данная мера, следует исходить из того, что в отношении таких лиц мораторий действует со дня изменения названного перечня, если иное не установлено российским правительством.
Предложена альтернативная редакция последнего абзаца разъяснения: в случае принятия Правительством РФ в период действия моратория решения о расширении перечня лиц, на которых он распространяется, следует исходить из того, что в отношении таких лиц мораторий действовал со дня принятия правового акта о введении моратория, а не со дня изменения перечня, если правительством не установлено иное.
По мнению Сергея Жука, второй вариант последнего абзаца п. 3 явно актуальнее его основной версии. «Действующее в настоящее время Постановление Правительства РФ от 12 октября 2020 г. № 1587 о продлении моратория относится к организациям и ИП, код основного вида деятельности которых в соответствии с ОКВЭД указан в перечне пострадавших отраслей российской экономики. Данный перечень утвержден на правительственном уровне синхронно с введением моратория в апреле 2020 г., однако ранее упоминаемые при первоначальном моратории перечни утверждаются не правительством, а сформированной правительственной комиссией по повышению устойчивости развития российской экономики», – пояснил адвокат.
Он добавил, что деятельность комиссии, например, может быть затруднена объемом анализа данных о предполагаемых претендентах на включение в специализированный перечень. «Такой исход приведет к упущению ценного времени и несправедливому вычеркиванию жизнеспособных, но находящихся в сложном периоде организаций из действующих мер государственной поддержки. К сожалению, единовременность действий государственных механизмов не всегда достижима, поэтому разумнее было бы обращаться к более общему началу и самой заложенной Правительством РФ идее отнесения того или иного сегмента экономики в перечень нуждающихся в протекции», – уверен Сергей Жук.
В п. 4 отмечено, что предусмотренные мораторием мероприятия предоставляют лицам, на которых он распространяется, некоторые преимущества (в частности, освобождение от уплаты неустойки и иных финансовых санкций) и одновременно накладывают на них дополнительные ограничения (например, запрет на выплату дивидендов, распределение прибыли).
Любое лицо, на которое распространяется действие моратория, вправе отказаться от применения такой меры, внеся сведения об этом в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве. Отказ от моратория вступает в силу со дня опубликования соответствующего заявления и влечет неприменение к отказавшемуся лицу всего комплекса преимуществ и ограничений со дня введения моратория в действие, а не с момента отказа от моратория. Если же лицо докажет, что отказ от моратория вызван улучшением его экономического положения, произошедшим вследствие использования мер поддержки, предусмотренных мораторием, то последствия введения моратория к нему не применяются с момента отказа от моратория.
Комментируя это разъяснение, Сергей Жук отметил, что предоставляемые преимущества лицам, на которых распространяется мораторий, имеют положительное значение тогда, когда они действительно необходимы конкретному субъекту. «В отсутствие такой необходимости сопутствующие ограничения могут нанести вред, избежать которого возможно, исключительно публично объявив об этом через внесение соответствующих сведений в ЕФРСБ. Помимо позитивного влияния на репутационную составляющую такие сведения в реестре открыто сообщают всем кредиторам о возможности естественного поведения по отношению к объявившему об отказе от моратория предпринимателю, позволяющего, например, произвести зачет встречных требований», – пояснил он. Как полагает эксперт, правильно было бы не оговаривать лимит вариантов, при которых мораторий перестает действовать с момента отказа, а не с момента внесения сведений в ЕФРСБ.
По словам Станислава Шибулкина, лицо может отказаться от моратория в силу своей платежеспособности, а также если ограничения моратория мешают ему вести обычную хозяйственную деятельность. В таком случае отказ будет действовать с момента введения моратория в отношении данного должника.
«Есть и другой вариант: если лицо восстановило свою платежеспособность благодаря мораторию, то последствия отказа от него могут действовать с момента отказа, а не с начала введения моратория. В таком случае должники смогут воспользоваться преимуществами в отношении приостановления исполнительных производств и начисления финансовых санкций. Данные разъяснения отвечают интересам как платежеспособных, так и пострадавших от кризиса должников. ВС РФ дал кредиторам действенный инструмент по борьбе с недобросовестным поведением должников в период действия моратория, в частности по выводу имущества, – оспаривание таких сделок возможно и без введенной в отношении должника процедуры банкротства на общих основаниях, предусмотренных ГК РФ, что позволит кредиторам и заинтересованным лицам своевременно защитить свои права», – отметил юрист.
Илья Лясковский полагает, что п. 3 и 4 проекта предусматривают возможность ретроспективного изменения правоотношений на случай расширения перечня лиц, на которых распространяется мораторий, и при отказе таких лиц от применения этой меры. «При общей нежелательности такого приема законодательной (а в данном случае ‒ “законоразъяснительной”) техники здесь он оказывается еще и несправедливым. Так, п. 4 проекта предлагает лишать лиц, отказавшихся от применения к ним моратория, тех преимуществ, которыми уже ранее воспользовались. При этом почему-то не учитывается, что связанные с мораторием ограничения фактически окажутся снятыми лишь после отказа», – отметил адвокат.
В п. 5 документа отмечено, что в период действия моратория достаточным основанием для возврата заявления кредитора о признании должника банкротом является отнесение его к числу лиц, на которых распространяется мораторий. При разрешении вопроса о возможности принятия заявления к производству суды не исследуют обстоятельства, касающиеся возникновения задолженности. Вместе с тем в ситуации, когда уполномоченным органом должника-юрлица принято решение о его ликвидации, отнесение такого ликвидируемого должника к числу лиц, на которых распространяется действие моратория, не препятствует подаче кредитором заявления о признании должника банкротом.
Исходя из п. 6, положения п. 3 ст. 9.1 Закона о банкротстве не исключают возможность рассмотрения в период действия моратория исков к должникам, на которых распространяется мораторий. Исполнительные листы в этот период выдаются судами, на их основании может быть возбуждено исполнительное производство.
Со дня введения в действие моратория исполнительное производство по имущественным взысканиям по требованиям, возникшим до введения моратория, приостанавливается на основании акта о введении в действие моратория до его возобновления. Это означает недопустимость применения мер принудительного исполнения в период действия моратория, а также невозможность исполнения исполнительного документа, предъявленного взыскателем непосредственно в банк или иную кредитную организацию. В случае поступления исполнительного документа в банк в отношении должника, на которого распространяется действие моратория, кредитная организация принимает такой исполнительный документ и оставляет его без исполнения до окончания действия моратория. В ходе приостановленного исполнительного производства судебным приставом-исполнителем могут быть осуществлены отдельные исполнительные действия (например, наложение ареста, установление запрета на распоряжение имуществом).
Также предлагается разъяснение, что в период действия моратория не приостанавливается исполнительное производство по требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о выплате заработной платы и выходного пособия, об уплате алиментов. В альтернативной редакции данного пункта предлагается исключить это указание.
Комментируя разъяснение, Илья Лясковский отметил, что в п. 6 проекта Пленум ВС РФ исключает из общего правила о приостановлении в силу моратория исполнительных производств в отношении попавших под него должников те производства, которые возбуждены по наиболее социально значимым требованиям. «Проявление такого патернализма можно было бы приветствовать, но лишь тогда, когда оно исходило бы от законодательного органа», – подчеркнул он.
В п. 7 разъясняется, что в период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами, неустойка, пени за просрочку уплаты налога или сбора, а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие. В частности, это означает, что не подлежит удовлетворению предъявленное в общеисковом порядке заявление кредитора о взыскании с такого лица финансовых санкций, начисленных за период действия моратория. Лицо, на которое распространяется действие моратория, вправе заявить возражения об освобождении от уплаты неустойки и в том случае, если в суд не подавалось заявление о его банкротстве.
Вместе с тем, если при рассмотрении спора о взыскании неустойки или иных финансовых санкций, начисленных за период действия моратория, будет доказано, что ответчик, на которого распространяется мораторий, в действительности не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, а его ссылки на указанные обстоятельства являются проявлением заведомо недобросовестного поведения, суд может удовлетворить иск полностью или частично, не применив возражения о наличии моратория.
Поскольку перечень последствий, наступающих в связи с введением моратория, является исчерпывающим, финансовые санкции не заменяются процентами, предусмотренными п. 4 ст. 63 и п. 2 ст. 213.19 Закона о банкротстве (в отсутствие дела о банкротстве, возбужденного в течение трех месяцев после прекращения действия моратория). Проценты, подлежащие уплате за пользование денежными средствами, предоставленными по договору займа, кредитному договору либо в качестве коммерческого кредита, не являются финансовыми санкциями. Следовательно, при разрешении споров о взыскании указанных процентов следует исходить из того, что в период действия моратория эти проценты, по общему правилу, продолжают начисляться (в отсутствие дела о банкротстве, возбужденного в трехмесячный срок, судебной рассрочки).
Как пояснил Илья Лясковский, в рассматриваемом пункте Пленум ВС поправляет Правительство РФ, установившее перечень лиц, на которые распространяется мораторий. «Судам предлагается устанавливать, действительно ли ответчик, на которого мораторий распространяется по формальным критериям, “заслуживает” таких преимуществ. Безосновательно толкуя закон сontra legem, Пленум усложняет правоприменение, крайне расширяя предмет доказывания по многим делам и плодя множество новых вопросов», – убежден он.
Станислав Шибулкин полагает, что тем самым ВС РФ дал кредиторам действенный инструмент по борьбе с недобросовестным поведением должников в период действия моратория, в частности по выводу имущества, – оспаривание таких сделок возможно и без введенной в отношении должника процедуры банкротства на общих основаниях, предусмотренных ГК РФ, что позволит кредиторам и заинтересованным лицам своевременно защитить свои права.
Как отмечено в п. 8 документа, введение в отношении лица моратория не приостанавливает его деятельность. В период действия моратория лицо, в частности, вправе предоставлять исполнение по сделкам, обязательства по которым возникли до начала действия моратория, заключать новые сделки. Но если оно в период моратория совершает сделки (действия, направленные на исполнение обязательств или обязанностей), нарушая права и законные интересы кредиторов, например отчуждает свое имущество по заведомо заниженной цене третьим лицам, такие сделки (действия) признаются недействительными по иску кредитора в отсутствие возбужденного дела о банкротстве.
«Особо интересна идея о внеконкурсном оспаривании сделок должника, попавшего под мораторий (п. 8 проекта). Не являясь принципиально новой, она впервые может быть реализована в руководящем разъяснении Пленума ВС и в дальнейшем распространиться на судебную практику, уже не связанную с действием моратория. Представляется, что это положение проекта недостаточно развито: особенно не хватает ориентиров для применения норм об обеспечении (в т.ч. предварительном) таких исков ‒ без него они во многих случаях окажутся бессмысленными», – полагает Илья Лясковский.
Станислав Шибулкин считает, что тем самым дополнительно защищаются сделки должника в период моратория, так как они совершены в рамках обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное. «В таком случае данные сделки не будут автоматически оспорены как сделки с предпочтением. Тем не менее данная преференция не будет действовать, если кредитор сможет доказать, что должник был неплатежеспособен до возникновения основания для введения моратория. В таком случае недобросовестные должники не смогут использовать мораторий как способ защиты сделок, совершенных с предпочтением», – полагает юрист.
В п. 9 отмечено, что в период действия моратория приостанавливаются обязанности должника и иных лиц, предусмотренные ст. 9 и п. 1 ст. 213.4 Закона о банкротстве. Это означает, что в объем ответственности, установленной ст. 61.12 Закона о банкротстве, не включаются требования кредиторов, возникшие в период действия моратория. В то же время при принятии решения о ликвидации должника-юрлица сохраняется обязанность ликвидационной комиссии (ликвидатора) по обращению в суд с заявлением о признании ликвидируемого должника банкротом.
Если условия, указанные в п. 1, п. 3.1 ст. 9 Закона о банкротстве, возникли задолго до появления обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория, и руководителю должника либо иным органам управления было заведомо известно об отсутствии какой-либо возможности успешного преодоления кризиса, контролирующее должника лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника о собственном банкротстве в отведенный законом срок, исчисляемый без учета срока действия моратория. Но пока не доказано иное, предполагается, что обозначенные в вышеуказанных пунктах условия возникли после появления обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория. Бремя доказывания того, что преодоление кризиса было явно невозможно, лежит на лице, настаивающем на привлечении к субсидиарной ответственности.
Станислав Шибулкин полагает, что в рассматриваемом случае преимуществом наделены и контролирующие должника лица. «Если в отношении компании возбуждено дело о банкротстве в трехмесячный срок, компенсационное финансирование не будет понижено в очередности требований кредиторов. На текущий момент позиция ВС РФ в отношении компенсационного финансирования довольно однозначна, фактически данное требование субординируется в большинстве случаев. Новые разъяснения Пленума защищают интересы добросовестных контролирующих лиц, которые действительно пытались спасти свою компанию в период моратория путем предоставления дополнительного финансирования», – заключил эксперт.
Дела о банкротстве, возбужденные после начала действия моратория
В п. 10 отмечено, что предусмотренные п. 4 ст. 9.1 Закона о банкротстве особенности рассмотрения дел о несостоятельности применяются в случае возбуждения дела о банкротстве не только в трехмесячный срок, но и в течение срока действия моратория.
В качестве возможного варианта предложено дополнить этот пункт разъяснением о том, что специальные правила о рассмотрении дел, возбужденных в трехмесячный срок, применимы и в том случае, если уведомление о намерении обратиться в суд с заявлением о банкротстве опубликовано в течение трех месяцев после прекращения моратория.
В делах о банкротстве, возбужденных в трехмесячный срок, состав и размер требований кредиторов (включая проценты, уплачиваемые за пользование денежными средствами, предоставленными по договору займа, кредитному договору либо в качестве коммерческого кредита) определяются на день введения моратория, а не на день введения первой судебной процедуры банкротства. При установлении требований кредиторов по делам о банкротстве, возбужденным в трехмесячный срок, финансовые санкции и договорные проценты не учитываются с начала действия моратория, в том числе в период с момента окончания моратория и до момента возбуждения дела о банкротстве, а также в период банкротства. К соответствующим требованиям применяются общие положения п. 4 ст. 63 и п. 2 ст. 213.19 Закона о банкротстве со дня введения моратория.
В п. 11 разъяснено, что требования, возникшие после начала действия моратория, подлежат квалификации как текущие (в случае возбуждения дела о банкротстве в трехмесячный срок). До истечения трехмесячного срока кредиторы по таким требованиям не могут инициировать дело о банкротстве должника. При возбуждении дела о банкротстве после истечения вышеуказанного срока состав и размер требований кредиторов определяются по общим правилам ст. 4 Закона о банкротстве, а квалификация требований кредиторов как текущих происходит по общим правилам ст. 5 Закона о банкротстве.
В п. 12 проекта постановления указано, что по делам о банкротстве, возбужденным в трехмесячный срок, очередность удовлетворения требований о возврате финансирования, предоставленного должнику контролирующим его лицом в период действия моратория, не понижается, а определяется по общим правилам ст. 134 Закона о банкротстве.
Согласно следующему пункту в случае введения моратория периоды, предусмотренные абз. 2 п. 2 ст. 19, ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, по делам о банкротстве, возбужденным в трехмесячный срок, исчисляются со дня введения такой меры.
Исходя из п. 14 документа, п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве запрещает оспаривать ряд сделок, совершенных в рамках обычной хозяйственной деятельности. При этом следует учитывать особенности осуществления экономической деятельности в период моратория. Пока не доказано иное, презюмируется, что все сделки должника, в отношении которого действовал мораторий, совершены в рамках обычной хозяйственной деятельности.
Если в распоряжении контрагента должника действительно имелись сведения о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, наступивших по основаниям, не связанным с введением моратория, или о заведомом отсутствии реальной возможности преодоления этих признаков, сделка с таким контрагентом, совершенная в период действия моратория, может быть признана недействительной.
«Данный пункт вводит в российское банкротное право презумпцию совершения всех сделок попавшего под мораторий лица в рамках обычной хозяйственной деятельности (sic!). Видимо, разработчики проекта хотели указать другое, например, что изменения в экономике могут повлиять на характер обычной деятельности должника: те сделки, которые не были типичны до кризиса, могут в новых условиях оказаться волне разумными и оправданными», – предположил Илья Лясковский.
В п. 15 разъяснено, что в делах о банкротстве, возбужденных в трехмесячный срок, при наличии письменного согласия кредитора с условиями мирового соглашения, выданного в период действия моратория, при подсчете голосов на собрании кредиторов при решении вопроса о заключении мирового соглашения в соответствии с п. 2 ст. 15 и п. 2 ст. 150 Закона о банкротстве кредитор считается проголосовавшим за заключение мирового соглашения на указанных в согласии условиях.
Согласие действует и в том случае, если другим кредиторам мировым соглашением будут предоставлены лучшие условия по сравнению с давшим предварительное согласие кредитором. Если условия мирового соглашения не соответствуют согласию кредитора, при решении вопроса о заключении мирового соглашения на собрании кредиторов он вправе проголосовать по своему усмотрению.
Судебная рассрочка
Как следует из п. 16 документа, право на судебную рассрочку возникает, если заявление должника о собственном банкротстве подано в суд в течение срока действия моратория. При этом само дело о банкротстве может быть возбуждено после истечения срока действия моратория.
В альтернативной редакции этого пункта отмечено, что право на судебную рассрочку возможно, если уведомление о намерении обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве опубликовано в течение срока действия моратория. При этом дело о банкротстве может быть возбуждено после истечения срока действия моратория.
В следующем разъяснении отмечено, что при применении подп. 1 п. 3.1, абз. 2 п. 3.3 ст. 9.1 Закона о банкротстве сопоставляется выручка должника от реализации товаров, работ и услуг за отчетный период, а не чистая прибыль. Под отчетным периодом имеются в виду первый квартал, полугодие, девять месяцев календарного года, календарный год.
Из п. 18 следует, что должник, ходатайствующий о предоставлении судебной рассрочки, должен действовать добросовестно, в том числе содействовать кредиторам в получении необходимой информации. Поэтому в ходатайстве он должен раскрыть всех известных ему кредиторов. Вопрос о предоставлении судебной рассрочки решается на основании такого ходатайства в судебном заседании с извещением должника и всех известных кредиторов. Под днем предоставления судебной рассрочки следует понимать день оглашения резолютивной части определения о ее предоставлении.
В п. 19 проекта разъяснено, что судебная рассрочка применяется к обязательствам должника, просроченным на день возбуждения дела о банкротстве, а также к обязательствам, срок исполнения которых наступает в период со дня возбуждения дела о банкротстве и до дня окончания рассрочки. Иные обязательства исполняются в соответствии с их условиями.
При разрешении вопроса о том, подпадают ли под действие судебной рассрочки обязательства, по условиям которых срок исполнения не наступил, но считается таковым, а также обязательства, срок исполнения которых в соответствии с условиями обязательства наступает досрочно в связи с изменением финансового состояния должника, нарушением им графика платежей, введением в отношении должника процедуры банкротства, учитываются сроки исполнения, определенные первоначальными условиями этих обязательств (как если бы не было оснований для досрочного истребования долга).
Если просрочена лишь часть долга, включенного в реестр требований кредиторов в полном объеме, то судебная рассрочка распространяется только на просроченную на день возбуждения дела о банкротстве часть и ту часть, срок исполнения которой наступает в период со дня возбуждения дела о банкротстве и до дня окончания рассрочки; остальная часть подлежит погашению в сроки, определенные условиями обязательства (в сроки, указанные в договоре или установленные законом).
В п. 20 отмечено, что судебная рассрочка предоставляется в отсутствие согласия кредиторов. Вместе с тем суд вправе отказать в ее предоставлении, если возражающие против рассрочки кредиторы представят убедительные доказательства невозможности восстановления платежеспособности должника, не опровергнутые последним. Равным образом не подлежит удовлетворению ходатайство о предоставлении судебной рассрочки, если будет доказано, что после удовлетворения требований кредиторов, к которым применяется рассрочка, должник будет заведомо неспособен расплатиться с остальными.
Согласно следующему пункту, по общему правилу, срок судебной рассрочки составляет один год. Более продолжительные периоды рассрочки (два или три года) применяются при наличии особых условий. Вышеуказанные сроки предоставления судебной рассрочки могут быть сокращены судом только на основании ходатайства должника.
Исходя из п. 22, при предоставлении судебной рассрочки с момента введения моратория и до момента окончания судебной рассрочки не начисляются проценты за пользование чужими денежными средствами, неустойка, а также иные финансовые санкции в отношении требований, на которые эта рассрочка распространяется. Данные финансовые санкции на это время не заменяются процентами, предусмотренными п. 4 ст. 63 и п. 2 ст. 213.19 Закона о банкротстве.
При предоставлении судебной рассрочки на срок, не превышающий одного года, договорные проценты, в том числе проценты, являющиеся платой за пользование денежными средствами, не начисляются с момента введения моратория и до момента окончания судебной рассрочки. Эти проценты на указанный период не заменяются процентами, предусмотренными п. 4 ст. 63 и п. 2 ст. 213.19 Закона о банкротстве. После истечения первого года судебной рассрочки указанные договорные проценты начисляются в ранее согласованном сторонами размере, а при отсутствии такого согласования – в размере ключевой ставки Банка России, действовавшей в период судебной рассрочки.
В п. 23 проекта отмечено, что денежная сумма, подлежащая выплате по банковской гарантии, либо рыночная стоимость имущества, передаваемого в залог, должны быть не меньше той суммы задолженности, которая подпадает под действие судебной рассрочки.
