15 ноября Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обобщение судебной практики по корпоративным спорам о предоставлении информации хозяйственными обществами. Документ подготовлен в целях выявления актуальных вопросов, возникающих у арбитражных судов в ходе применения закона при разрешении корпоративных споров о предоставлении информации хозяйственными обществами по требованию участников (акционеров) и содержит 19 разъяснений.
Адвокат МКА «ВЕРДИКТЪ» Юнис Дигмар отметил, что этот документ является долгожданным в среде юристов, специализирующихся на корпоративных спорах, поскольку он объединяет в себе разъяснения относительно разрешения основных вопросов, касающихся права участника (акционера) на доступ к информации о деятельности хозяйственного общества. «Примечательно, что указанное обобщение в основном сформировано на базе правоприменительной практики окружных арбитражных судов. В этом смысле это довольно необычный формат, который, на мой взгляд, является правильным с политико-правовой точки зрения, поскольку подчеркивает особую правоприменительную роль судов кассационной инстанции, а не просто является обзором судебной практики, основанным лишь на позициях Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ. При этом, являясь именно обобщением, документ не содержит каких-либо новых позиций, которые существенным образом повлияли бы на развитие судебной практики, за исключением, на мой взгляд, трех разъяснений, требующих особого внимания», – полагает он.
Адвокат, старший партнер МКА «Ионцев, Ляховский и партнеры» Максим Ионцев отметил, что Верховный Суд довольно продолжительное время не обобщал судебную практику по спорам о предоставлении информации и документов участникам хозяйственных обществ. «Между тем корпоративные отношения постоянно и динамично развиваются. Указанное в полной мере относится и к различным злоупотреблениям правом, которым ВС РФ уделил должное внимание в этом документе», – полагает он.
Вопросы, связанные с определением круга лиц, имеющих право на получение информации о деятельности хозяйственных обществ
В п. 1, в частности, отмечено, что при разрешении споров о предоставлении информации участникам (акционерам) хозобществ суды должны устанавливать обстоятельства, касающиеся наличия или отсутствия у истца вышеуказанного статуса на день его обращения к обществу с требованием о предоставлении информации в зависимости от характера спора, а также на день рассмотрения спора.
В следующем пункте помимо прочего указано, что при наличии корпоративного конфликта участник ООО наряду с иными документами может представить суду в подтверждение своего статуса вступившее в силу судебное решение о наличии у него статуса участника общества.
Исходя из п. 3, если истец представляет неактуальную выписку из реестра владельцев именных ценных бумаг (выписку по счету депо), то при наличии сомнений в том, является ли он акционером на день рассмотрения спора, процессуальная обязанность по опровержению указанного статуса обычно возлагается на АО, поскольку последнее может самостоятельно проверить актуальность предоставленной истцом информации.
В п. 4 отмечено, что лицо, у которого выкуплены акции ПАО, вправе требовать предоставления информации о деятельности общества, связанной с определением цены выкупленных акций. Обычно суды признают за лицами, у которых выкуплены акции ПАО в порядке, установленном положениями ст. 84.3 и 84.8 Закона об АО, право на получение доступа к отчету оценщика о рыночной стоимости приобретаемых ценных бумаг, удовлетворяя соответствующие требования.
Максим Ионцев указал на сложности, которые возникают у вышедших участников, ввиду необходимости определения действительной стоимости доли и справедливой цены выкупа акций. «Нередко абсолютно разумные иски об истребовании информации, необходимой для справедливого ее расчета, наталкиваются на формальную позицию судов, основанную на констатации прекращения корпоративной связи вышедшего участника и общества. ВС внес в эту ситуацию необходимую определенность», – заметил эксперт.
Как следует из п. 5 Обобщения, если устав общества не содержит положений о необходимости получения согласия иных его участников на вступление наследника в общество, то требования последнего о предоставлении информации, связанной с деятельностью общества, рассматриваются судом по существу, поскольку в таком случае принявшее наследство лицо становится участником общества и обладает соответствующими корпоративными правами.
Если же устав общества запрещает вхождение наследников в состав участников ООО либо предусматривает необходимость получения согласия других участников, которое не получено наследником, доля участия в уставном капитале переходит к обществу, а наследник может получить выплату действительной стоимости доли и, соответственно, вправе требовать предоставления информации о деятельности общества только в пределах объема информации, имеющей отношение к определению действительной стоимости доли.
В спорах о предоставлении АО информации, стороной в которых выступают наследники акционера, суды отмечают, что со дня смерти наследодателя, которому принадлежали акции ПАО, наследник является владельцем акций в порядке наследования в силу прямого указания закона, а также участником АО; такое лицо после принятия наследства и получения свидетельства о праве на наследство вправе запрашивать информацию о деятельности общества.
В п. 6 отмечено, что Законом об АО прямо не урегулирован порядок предоставления информации о деятельности общества члену коллегиального органа управления. В таких спорах суды применяют по аналогии закона ст. 91 Закона об АО, предусматривающую обязанность по предоставлению обществом акционерам документации о его хозяйственной деятельности. При этом в случаях обращения в суд членов совета директоров с требованием о предоставлении информации (документов) АО за период, предшествующий их избранию в коллегиальный орган общества, суды отказывают в предоставлении такой информации, если указанные лица не обосновали, что запрашиваемые документы и информация нужны им для принятия взвешенного решения по вопросам повестки дня заседания совета директоров или для исполнения ими своих обязанностей членов совета директоров.
Аналогичным образом могут разрешаться споры по искам членов коллегиальных органов управления ООО (правление, дирекция и др.), если уставом общества предусмотрено образование таких органов наряду с единоличным исполнительным органом общества, поскольку корпоративный статус членов коллегиальных органов хозобществ не имеет существенных различий.
В п. 7 документа, в частности, разъяснено, что в отдельных ситуациях не исключается возможность возложения судом на хозобщество обязанности по предоставлению информации о его деятельности фактическому бенефициару общества, например при утрате истцом корпоративного контроля за деятельностью общества по причине противоправных действий третьих лиц, в иных аналогичных случаях, требующих обеспечения эффективной судебной защиты.
Юнис Дигмар отметил, что по закону корпоративное право на получение информации о деятельности общества, о принятых решениях и совершенных обществом сделках принадлежит лишь лицу, обладающему статусом участника или акционера общества. «Однако ВС РФ в Обобщении указывает на наличие такого права не только у участников обществ, но и контролирующих лиц и бенефициарных владельцев, которые имеют возможность оказывать влияние на деятельность общества и контролировать его через сложную корпоративную структуру, к примеру, когда бенефициарный владелец является участником компании, которая, в свою очередь, является участником общества. Обоснование наличия у бенефициара права на получение информации Суд объясняет возможностью привлечения к ответственности в виде взыскания убытков лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица», – отметил он.
Кроме того, добавил Юнис Дигмар, ВС фактически признал право таких бенефициаров на предъявление множественного косвенного иска, что до настоящего времени не допускалось ни материальными нормами, ни правоприменительной практикой: «Это первый, очень серьезный шаг на пути расширения перечня лиц, хотя формально и не являющихся участниками, но тем не менее обладающих подобными корпоративными правами, который сделан на уровне высшей судебной инстанции».
Согласно п. 8 требования о предоставлении информации (документов) к хозобществам могут предъявляться не только его участниками, но и иными лицами (например, арбитражными управляющими, налоговыми, антимонопольными органами). Споры о предоставлении информации указанным субъектам не являются корпоративными, поскольку они регулируются не нормами корпоративного права, а положениями иных НПА.
Вопросы предоставления информации
В п. 9 Обобщения отмечено, что при рассмотрении споров, связанных с определением объема требуемой информации, суды обоснованно учитывают имеющиеся различия в регулировании прав участников ООО и прав акционеров.
Как указано в п. 10, суды должны исходить из того, что в действующем регулировании не содержится норм, которыми устанавливались бы какие-либо ограничения в перечне документации, касающейся внутренней деятельности общества, с которой участник общества вправе знакомиться и получать заверенные копии. При этом Закон об ООО предусматривает возможность установления в уставе порядка получения информации об обществе, но не допускает возможности ограничения прав участников на информацию.
В п. 11, в частности, говорится, что акционер, не обладающий 25% и более голосующих акций, по общему правилу не имеет права на ознакомление с содержанием гражданско-правовых договоров общества и на получение копий договоров, за исключением случаев, когда иное предусмотрено уставом общества. По аналогичным основаниям суды отказывают в удовлетворении требований акционеров, владеющих менее 25% голосующих акций, о предоставлении выписок (копий) из банков, отражающих движение средств по расчетным счетам общества.
Такой подход, заключил ВС, правомерен, поскольку банковские выписки, содержащие сведения о движении денег по счетам АО, служат основанием для отражения в бухгалтерском учете общества соответствующих денежных операций, т.е. относятся к документам бухгалтерского учета АО. Если электронная версия запрашиваемого документа на момент предъявления акционером требования размещена на сайте общества в интернете в свободном доступе либо раскрыта в порядке, предусмотренном законодательством РФ о ценных бумагах для раскрытия информации, суды должны признать отказ общества в предоставлении такой информации обоснованным.
Юнис Дигмар заметил, что Верховный Суд пришел к выводу, что понятие «документ бухгалтерского учета» в Законе об АО применяется в более широком смысле по сравнению с понятием «первичный учетный документ», используемым в Законе о бухгалтерском учете. «Как разъяснено Судом, бухгалтерские документы – это любые документы, имеющие существенное значение для правильного ведения бухгалтерского учета, в том числе к ним относятся гражданско-правовые договоры и выписки из банков, которые в неразрывной связи с первичными учетными документами формируют бухгалтерский учет. При этом высшая судебная инстанция ссылается на определения Экономколлегии ВС РФ за 2017–2018 гг. Тем не менее приведенная в Обобщении позиция расходится с разъяснениями, которые были даны в более позднем Определении ВС РФ № 305-ЭС20-4519 от 3 сентября 2020 г. по делу № А40-144859/201, где прямо указано, что информация о заключенных договорах, в том числе о выданных займах и кредитах, о задолженности, а также выписки с банковского счета не относятся к числу документов, которые составляются в ходе бухгалтерского учета», – отметил эксперт.
В связи с этим, по словам адвоката, истец вправе запросить указанные документы, даже обладая менее 25% голосующих акций, при условии наличия разумной деловой цели в получении соответствующей информации. «Тем более не в полной мере последовательной видится представленная в Обобщении позиции Суда относительно отсутствия у такого акционера права на ознакомление с содержанием гражданско-правовых договоров общества, в том числе с получением пусть и не самого текста договора, а лишь основной информации о его условиях. Указанный вывод существенным образом ограничивает права миноритариев, в том числе их право на судебную защиту, поскольку общество в лице органов его управления или лиц, фактически его контролирующих, мотивируя подобным образом отказ в предоставлении информации по сделке, может скрывать экстраординарные сделки, оспаривание которых значительно затрудняется», – подчеркнул Юнис Дигмар.
В п. 12 помимо прочего отмечено, что суды оценивают условия соглашений о конфиденциальности, предлагаемых хозобществами к заключению своим участникам (акционерам) в качестве условия реализации прав последних на информацию, при этом условия таких документов должны соответствовать положениям гражданского законодательства, определяющим пределы свободы договора. В деле № А75-2057/2018 при наличии расписки участника (акционера) о неразглашении информации суды апелляции и кассации указали на отсутствие у такого лица обязанности по заключению соглашения о конфиденциальности по утвержденной обществом стандартной форме, предусматривающего обязанность участника предоставить независимую гарантию банка в обеспечение исполнения обязательства по уплате штрафа за разглашение, незаконное использование конфиденциальной информации в сумме 5 млн руб., посчитав это условие соглашения обременительным.
В свою очередь, наличие в запрашиваемом документе конфиденциальной информации может повлечь отказ в ее предоставлении по основаниям, не связанным с конфиденциальностью документа. Так, в деле № А56-22042/2020 суд округа отказал участнику в удовлетворении требования о предоставлении документов с информацией о персональных данных работников ООО, поскольку участник не доказал, что это нужно для защиты его прав и законных интересов.
Максим Ионцев отметил, что в этом разъяснении фактически дана оценка достаточно распространенной схеме требования предоставления участником общества банковской гарантии для обеспечения уплаты штрафа за разглашение информации, содержащей коммерческую тайну: «Такое требование, включенное в соответствующее соглашение, эффективно препятствовало реализации прав акционеров и участников».
Согласно п. 13 предоставление участнику (акционеру) копий документов без удостоверения верности копии оригиналу со стороны общества расценивается судами как неисполнение последним установленной законом обязанности по предоставлению информации, если в запросе участника (акционера) содержалась просьба о предоставлении документа именно в виде заверенной копии.
В Обобщении отмечается, что на практике у судов возникают вопросы при рассмотрении дел, связанных с предоставлением электронной информации. ВС отметил, что отказ судов в удовлетворении требования о получении информации, нужной для обеспечения онлайн-доступа участника к специализированным программам, в которых общество ведет бухгалтерский учет, является правильным, поскольку законом предусмотрена обязанность обеспечить доступ к информации, содержащейся на компьютерных файлах, путем изготовления копий или переноса на бумажный носитель такой информации, но не путем организации онлайн-доступа, предполагающего создание дополнительной учетной записи.
В п. 14 отмечено, что в качестве недобросовестного поведения участников (акционеров) суды расценивают постоянное изменение исковых требований (дополнение в список документов), непредоставление обществу срока для исполнения требования о передаче документов в добровольном порядке. В качестве злоупотребления правом суды расценивают неоднократные требования участника о предоставлении одних и тех же документов в условиях корпоративного конфликта.
В п. 15, в частности, поддержана судебная практика по признанию правомерным отказа АО в предоставлении документов в ситуации, когда приведенная акционером в запросе формулировка его цели являлась абстрактной, а просьба со стороны общества конкретизировать цель запроса документов и раскрыть деловой интерес акционера в их получении не была удовлетворена. «Одновременно следует согласиться с подходом судов, устанавливающих наличие у акционеров правомерного интереса к получению информации в ситуации, когда внутри общества имеет место корпоративный конфликт и общее собрание акционеров в течение длительного времени не проводится, то есть имеет место недопустимое сокрытие информации о деятельности общества со стороны контролирующего общество акционера», – указано в документе.
В следующем пункте разъяснено, что для отказа в предоставлении информации нужно, чтобы запрошенный документ не только относился к периодам деятельности общества, со времени которых до момента обращения с требованием прошло от трех лет и более, но и не имел ценности с точки зрения его анализа (например, экономического и юридического).
Судебная неустойка, судебные расходы и исполнимость судебного акта
В п. 17 помимо прочего отмечено, что судебная практика исходит из допустимости установления судебной неустойки по требованиям участников (акционеров) о предоставлении информации и документов со стороны хозобществ. При этом судебная неустойка, в отличие от классической неустойки, несет в себе публично-правовую составляющую, поскольку она служит мерой ответственности на случай неисполнения судебного акта, устанавливаемой судом, для дополнительного воздействия на должника.
При определении справедливого размера судебной неустойки по искам участников (акционеров) о предоставлении информации суды учитывают широкий круг обстоятельств. Устанавливая судебную неустойку, они определяют период ее начисления как за один день неисполнения, так и за иные периоды (в частности, недели). Нюансы в установлении размера судебной неустойки носят объективный характер, продиктованный спецификой исполняемого в натуре обязательства, а применяемые судами подходы к определению размера неустойки не противоречат п. 1 ст. 308.3 ГК РФ.
Юнис Дигмар заметил, что эта позиция ВС РФ связана с порядком определения суммы астрента, присуждаемого судом на случай неисполнения ответчиком судебного акта об обязании предоставить документы. «Ранее указанный вопрос достаточно развернуто был рассмотрен в Постановлении Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. № 22 “О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта”, который в последующем был отменен Постановлением Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 “О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств”. В последнем документе вопрос порядка определения суммы астрента был освещен не так развернуто, как в отмененном постановлении, – имелась лишь ссылка на необходимость учета “каучуковых” принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения должником выгоды из незаконного или недобросовестного поведения, – напомнил адвокат. – Однако в п. 17 Обобщения приведены конкретные обстоятельства, подлежащие судебной оценке при определении суммы астрента: объем испрашиваемой документации, наличие каких-либо препятствий для передачи документов (степень затруднительности исполнения судебного акта), соразмерность неустойки финансовому бремени ответчика, важность истребуемых документов для истца, частичное предоставление документов ответчиком до вынесения решения, степень сопротивления ответчика по добровольному исполнению обязательства. Полагаю, что указанное разъяснение должно внести определенные коррективы в судебную практику, исключив отдельные перегибы дискреции судов, в том числе и в банкротных спорах».
Максим Ионцев подтвердил, что астрент является действенной мерой, обеспечивающей исполнение вступившего в силу судебного акта. «Суды различных субъектов РФ по-разному относятся к использованию этого инструмента. ВС, отдельно упоминая о способе обеспечения исполнения решения, фактически пояснил нижестоящим судам о необходимости его активного использования», – заметил адвокат.
В п. 18 указано, что подаче иска о предоставлении информации должно предшествовать обращение участника (акционера) к хозобществу с соответствующим требованием, поэтому при последующем добровольном предоставлении ему доступа к запрашиваемой информации со стороны общества в ходе рассмотрения дела суды тем не менее взыскивают судебные расходы с общества. При этом суды не делают различий для ситуации, когда добровольное удовлетворение требований участника (акционера) повлекло за собой отказ такого лица от иска и, как следствие, прекращение производства по делу, и для ситуаций, когда добровольное удовлетворение требований истца ко дню рассмотрения дела стало основанием для отказа в удовлетворении иска.
При частичном удовлетворении требований участника (акционера) хозобщества о предоставлении информации судами не применяются положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек ввиду неимущественного характера требования.
В п. 19, в частности, отмечено, что если хозобщество не обладает нужными документами и не имеет возможности их восстановления, оно обязано известить заявителя об отсутствии документов и о причинах их отсутствия, кроме того, причины такого отсутствия, невозможность восстановления и передачи каких-либо документов должны быть обоснованы и документально подтверждены. В противном случае действует презумпция нахождения документов у этого общества. При удовлетворении требования участников (акционеров) о предоставлении информации (документов), требующих восстановления, судам нужно устанавливать срок, до истечения которого документ (его копия) должен быть восстановлен и предоставлен участнику (акционеру).
