В России с каждым годом растет количество ипотечных сделок, заключенных между банками и лицами, состоящими в браке. После расторжения брака возникает много вопросов о том, как разделить имущество, находящееся в залоге, поскольку банки добровольно согласия о разделе такого имущества не дают. В числе таких вопросов: требуется ли согласие залогодержателя, если в суде предметом раздела является жилое помещение, находящееся в залоге?
В нашей практике был случай, когда супруги заключили брачный договор, в соответствии с которым все имущество находилось в общей совместной собственности, за исключением квартиры, ставшей впоследствии предметом спора в суде. Квартира была приобретена за счет кредитных средств и являлась предметом ипотеки. Интересно, что заключение брачного договора и его условия были требованием банка, преследовавшего свой коммерческий интерес, так как доверитель в период заключения кредитного договора находилась в декретном отпуске и была неплатежеспособна.
Доверитель обратилась к нам за юридической помощью. Требовалось добиться раздела имущества, нажитого в период брака, в том числе квартиры, в отношении которой заключен брачный договор, а также признания брачного договора недействительным. При этом доверитель хотела, чтобы квартира, которая по брачному договору являлась личной собственностью бывшего супруга, досталась ей. От остального она готова была отказаться.
В ходе судебного разбирательства стороны пришли к решению о заключении мирового соглашения в отношении квартиры, находившейся в залоге у банка. В мировом соглашении они просили признать брачный договор недействительным. В соответствии с текстом соглашения ответчик признавал, что квартира переходит в собственность доверителя, при этом доверитель обязалась компенсировать ответчику стоимость квартиры путем ежемесячного перечисления суммы, необходимой для исполнения кредитного обязательства.
В обоснование возможности заключения мирового соглашения доверитель привела следующие доводы.
В ходе судебного разбирательства банк подтвердил, что заключение брачного договора и его условия являлись исключительно его требованием. Значит, при заключении договора имел место порок воли участников сделки, которые действовали под давлением банка, но в интересах семьи и без намерения защитить свои личные материальные интересы в случае расторжения брака. Следовательно, сделка по заключению брачного договора недействительна в силу ее ничтожности, так как она являлась мнимой, стороны заключили ее лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.
Далее был сделан вывод, что признание брачного договора недействительным ведет к изменению режима собственности в отношении спорного имущества: квартиру следует считать общей совместной собственностью, и все обязанности по возврату кредита будут общими.
Наличие долговых обязательств не является основанием для отказа супругам в разделе общей совместной собственности, поскольку после раздела имущества не прекращается их обязанность нести обязательства по совместным долгам, предусмотренная п. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ.
Также были приведены доводы о том, что в данном случае согласие залогодержателя не требуется, так как оно необходимо при отчуждении имущества, при котором право собственности прекращается, а раздел имущества, находящегося в общей собственности супругов, не относится к основаниям прекращения права собственности, предусмотренным в ст. 235 Гражданского кодекса РФ. Субъектный состав собственников-супругов при разделе имущества не изменяется. Это указывает на существенное отличие изменения правового режима имущества от отчуждения.
У супругов отсутствует и акт распоряжения, в силу того что существование права общей совместной собственности возникает единовременно у обоих супругов в момент приобретения имущества в общую совместную собственность.
С учетом вышесказанного можно сделать вывод, что ипотека недвижимого имущества, приобретенного супругами в период брака, не может служить основанием для отказа в разделе этого имущества между супругами. Гарантией обеспечения прав кредиторов в данном случае является обязанность супругов нести обязательства по их совместным долгам, предусмотренная п. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ.
Также соответствуют требованиям ст. 334 Гражданского кодекса РФ и Закона № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» выводы о том, что при разделе квартиры, находящейся в залоге, не будут нарушены права залогодержателя, так как данный объект залога не выбывает из залога, а залогодержатель по-прежнему может осуществлять принадлежащее ему залоговое право.
Банк выразил свое несогласие с признанием брачного договора недействительным, полагая, что условия брачного договора не ставят доверителя в крайне неблагоприятное положение, квартира не является единственным жильем супругов, так как в собственности супругов есть иные квартиры.
Также банк был против утверждения мирового соглашения, считая, что кредитный договор, заключенный между банком и ответчиком, по смыслу ст. 8 Гражданского кодекса РФ не может быть основанием для возникновения долговых обязательств у доверителя, который не является стороной договора.
Банк, ссылаясь на ст. 308, 309, 310 Гражданского кодекса РФ, сделал вывод, что ответственность за нарушение договорного обязательства может нести лишь лицо, выступающее в качестве стороны обязательства. То есть распределение долгов при разделе совместно нажитого имущества путем признания обязательства одного из супругов их общими обязательствами по погашению задолженности по кредитным договорам, с отнесением обязательства по погашению задолженности на одного из супругов, не соответствует приведенным нормам права, так как направлено на изменение в одностороннем порядке условий и стороны кредитного договора, что противоречит закону.
Банк посчитал, что отнесение обязательства по погашению кредитной задолженности супруга, не являющегося стороной обязательства, по существу является переводом долга, который возможен только с согласия кредитора.
Банк также выразил несогласие на перевод долга с ответчика на доверителя и на признание долга ответчика по кредитному договору совместным долгом. Кроме того, банк полагал, что в соответствии с условиями закладной должник (ответчик) обязуется не отчуждать предмет ипотеки, не осуществлять его последующую ипотеку, не распоряжаться им без предварительного письменного согласия залогодержателя, а банк, в свою очередь, не давал своего согласия на отчуждение предмета ипотеки.
Нам удалось убедить суд, что права банка, являющегося законным владельцем закладной, а также кредитором по кредитному договору в отношении спорной квартиры, в случае ее раздела между супругами не нарушаются, так как объект залога не выбывает из залога, а залогодержатель по-прежнему может осуществлять принадлежащее ему залоговое право.
Указанная правовая позиция подтверждается разъяснениями, содержащимися в п. 11 «Обзора судебной практики по делам, связанным с реализацией права на материнский (семейный) капитал» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22 июня 2016 г.). Наличие обременения в виде ипотеки на приобретенный за счет средств материнского (семейного) капитала объект недвижимости (жилой дом, квартиру) не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования супругов о разделе данного имущества и определении долей детей в праве собственности на это имущество.
Удалось доказать, что при заключении брачного договора имел место порок воли участников сделки, которые действовали под давлением банка, но в интересах семьи и без намерения защитить свои личные материальные интересы в случае расторжения брака.
В итоге суд пришел к выводу, что условия мирового соглашения не противоречат закону и не нарушают права и законные интересы иных лиц (банка). Суд также принял во внимание, что по условиям мирового соглашения обязательства сторон по кредитному договору и залоговому обязательству не претерпят изменений, поскольку ответчик останется заемщиком по кредитному договору и в отношении квартиры останется залог как способ обеспечения исполнения обязательства ответчика по кредитному договору.
Но на этом история не закончилась. Росреестр приостановил регистрацию права собственности на квартиру, обосновав это отсутствием согласия залогодержателя, и попросил внести изменения в закладную в отношении залогодателя. Банк на этот раз пошел нам навстречу: в субъектный состав закладной были внесены изменения. Доверитель стала залогодателем, что дало возможность осуществить государственную регистрацию права собственности доверителя на спорную квартиру.
