Верховный Суд вынес Определение № 303-ЭС23-148 по делу № А73-4912/2021, в котором напомнил, что в период действия банкротного моратория финансовые санкции, в том числе проценты за пользование чужими денежными средствами, не начисляются на требования, возникшие до введения такой меры, к лицу, подпадающему под ее действие.
В июле 2020 г. ООО «АврораИнжиниринг» и ООО «Армада» заключили договор субподряда на выполнение строительно-монтажных работ на транспортном объекте стоимостью в 600 тыс. руб. По условиям договора, субподрядчику, ООО «Армада», полагался аванс в размере 180 тыс. руб., на него также возлагалась обязанность предоставлять подрядчику не позднее третьего числа месяца, следующего за отчетным месяцем, полный пакет документов, в том числе акт формы № КС-2, справку о стоимости выполненных работ по форме № КС-3, счет, а также копии документации, подтверждающей право уполномоченных представителей субподрядчика на подписание этих документов. Подрядчик обязался оплатить выполненные работы в течение 30 дней с момента подписания акта формы № КС-2 и справки формы № КС-3.
1 сентября 2020 г. «Армада» передала представителю подрядчика акт формы № КС-2 № 1 от 31 августа на сумму 179 тыс. руб., после чего «АврораИнжиниринг» перечислила денежные средства в размере 274 тыс. руб. и позднее – 180 тыс. руб. При этом 22 октября компания направила субподрядчику уведомление о расторжении договора, потребовав вернуть аванс в размере 359 тыс. руб.
Поскольку претензия была оставлена без удовлетворения, общество «АврораИнжиниринг» обратилось в суд с иском о взыскании неосновательного обогащения на общую сумму в 362 тыс. руб. в виде неотработанного аванса, процентов за пользование чужими денежными средствами за период просрочки с 26 ноября 2020 г. по 26 февраля 2021 г. и далее по день фактической оплаты долга. В свою очередь, «Армада» подала встречный иск о взыскании стоимости выполненных, но не оплаченных работ и неустойки за просрочку оплаты выполненных работ, начисленной за период с 9 февраля по 26 апреля 2021 г. на общую сумму в 267 тыс. руб.
Суд удовлетворил иск «АврораИнжиниринг» частично, взыскав с «Армады» неосновательное обогащение в размере 180 тыс. руб., проценты за пользование чужими денежными средствами по день фактической оплаты долга. В удовлетворении встречного иска было отказано. Суд пришел к выводу о доказанности факта выполнения субподрядчиком и сдачи подрядчику по акту формы № КС-2 № 1 от 31 августа 2020 г. работ на сумму 179 тыс. руб. Признав договор расторгнутым 26 ноября 2020 г. и отметив, что акт о приемке работ формы № КС-2 № 1 на сумму 420 тыс. руб. был направлен в адрес подрядчика после расторжения договора, суд не выявил оснований для удовлетворения встречных исковых требований.
В свою очередь, апелляция посчитала недоказанным факт сдачи работ, указанных в акте формы № КС-2 № 1, и удовлетворила первоначальный иск в полном объеме, в остальной части решение нижестоящего суда было оставлено без изменения. Оснований для удовлетворения встречного иска апелляцией не было установлено. Кассация согласилась с этим.
Рассмотрев кассационную жалобу «Армады», Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда не согласилась с выводами апелляции и окружного суда в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами по день фактической оплаты долга. Со ссылкой на разъяснения Постановления Пленума ВС РФ от 24 декабря 2020 г. № 44 «О некоторых вопросах применения положений ст. 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» Суд напомнил, что в период действия моратория финансовые санкции, в том числе проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ), не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие. Вышеуказанный мораторий применяется в отношении всех участников гражданско-правовых отношений, за исключением ряда лиц, прямо указанных в п. 2 вышеуказанного постановления.
Поскольку «Армада» не относится к субъектам, в отношении которых установлены такие исключения, а требование «АврораИнжиниринг» возникло до введения в действие моратория, взыскание апелляцией процентов за пользование чужими денежными средствами по день фактической оплаты долга в период действия Постановления Правительства РФ от 28 марта 2022 г. № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами» нельзя считать правомерным, указал ВС. В свою очередь, окружной суд неверно истолковал требования постановления, ошибочно указав на возможность применения моратория только в отношении юрлиц, основной вид деятельности которых включен в перечень отраслей российской экономики, в наибольшей степени пострадавших в условиях ухудшения ситуации в результате распространения новой коронавирусной инфекции.
В остальной части первоначального иска, заметил Суд, выводы апелляции соответствуют материалам дела и установленным обстоятельствам. Не выявив надлежащих документальных свидетельств, подтверждающих факт выполнения и сдачи работ субподрядчиком до расторжения договора, суд признал обоснованными требования о взыскании 359 тыс. руб. неотработанного аванса и 3 тыс. руб. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 26 ноября 2020 г. по 26 февраля 2021 г. «Отказывая в удовлетворении встречного иска, суды исходили из того, что направление субподрядчиком акта формы № КС-2 № 1 на сумму 420 902,99 руб. спустя более четырех месяцев с момента завершения указанных в нем работ и после расторжения договора не влечет возникновение у подрядчика обязанности по оплате работ», – отмечено в определении.
В связи с этим ВС отменил судебные акты апелляции и окружного суда в части взыскания с «Армады» процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 27 февраля 2021 г. по день фактической оплаты долга. Дело в этой части было направлено на новое рассмотрение в апелляционный суд, в остальной части судебные акты двух инстанций были оставлены без изменения.
Адвокат КА «Регионсервис» Александр Личман напомнил, что одним из последствий введения моратория является освобождение должника от начисления финансовых санкций на те требования, которые возникли до введения моратория. «Однако такая мера защиты применяется по отношению только к тем должникам, на которых распространялся мораторий. Так, “коронавирусный” мораторий распространялся на лиц, осуществляющих деятельность в наиболее пострадавших отраслях российской экономики. Перечень отраслей определялся Правительством РФ. А “cанкционный” мораторий применялся ко всем субъектам, независимо от того, в какой отрасли экономики они осуществляли деятельность, исключения были установлены Правительством РФ. В рамках обсуждаемого спора судами рассматривалось требование о взыскании с должника процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 26 ноября 2020 г. по дату фактической оплаты долга. Указанный период охватывает два моратория – “коронавирусный” – с 6 апреля 2020 г. до 7 января 2021 г. – и “санкционный” – с 1 апреля до 1 октября 2022 г., чего судами учтено не было», – пояснил он.
По словам эксперта, в зависимости от того, за какой период взыскиваются проценты, для ответчика наступают разные последствия, а поэтому суд должен применять разные правила – «коронавирусного» или «санкционного» моратория. «Если в первом случае нужно проверять, осуществляет ли должник деятельность в наиболее пострадавших отраслях экономики, то во втором случае этого делать не нужно. Кроме того, у стороны есть право доказать недобросовестность должника, а именно – что он в действительности не пострадал от обстоятельств, которые стали основанием для введения моратория, и формально ссылается на него во избежание ответственности. В таких случаях суд на основании ст. 10 ГК РФ может отказать в защите права и взыскать финансовую санкцию с должника, хотя формально на него и распространяется мораторий. Несмотря на то что практика по этому вопросу еще не сформировалась, основания для такого применения закона имеются, и в нашей практике есть соответствующие примеры. Например, в одном из дел нам удалось доказать, что компания, на которую не распространялся мораторий, пострадала в условиях ухудшения ситуации из-за распространения новой коронавирусной инфекции, суд учел это обстоятельство и снизил на этом основании размер ответственности», – рассказал Александр Личман.
Управляющий партнер «АВЕРТА ГРУПП» Алексей Шаров отметил, что на фоне продолжающихся экономических проблем Правительство РФ все чаще прибегает к такой мере поддержки бизнеса, как введение моратория на возбуждение дел о банкротстве. «Тем не менее, как показывает рассматриваемое дело, судам не всегда просто разобраться в обновленных правилах, и в частности определить круг лиц, к которым они должны применяться. Ранее мораторий на банкротство устанавливался в период пандемии коронавируса, тогда Правительство РФ распространило соответствующие меры (Постановление от 3 апреля 2020 г. № 428) на компании, осуществляющие деятельность в наиболее пострадавших отраслях экономики. В свою очередь, аналогичный мораторий 2022 г. (Постановление от 28 марта 2022 г. № 497) таких ограничений не содержит и применяется ко всем юрлицам и гражданам, в том числе ИП», – пояснил он.
Такое решение Правительства РФ, заметил эксперт, подвергалось критике, профессиональное сообщество начало предлагать скорректировать условия применения моратория, в частности уточнить круг субъектов, подпадающих под его действие. «Ограничительного толкования правил 2022 г. придерживались и суды нижестоящих инстанций в этом деле, присудившие истцу проценты за пользование чужими денежными средствами, в том числе за период действия моратория. Вопрос о том, какие представители бизнеса подпадают под действие моратория, лежит скорее в плоскости экономической политики и сам по себе не относится к компетенции ВС РФ. С точки зрения действующих норм права, ВС верно исправил очевидную ошибку нижестоящих судов, указав на необходимость применения норм права, содержащихся в Постановлении Правительства РФ 28 марта 2022 г. № 497, и недопустимость начисления процентов в период его действия», – полагает Алексей Шаров.
Старший юрист юридической фирмы Tomashevskaya & Partners Ксения Томилина напомнила, что еще в 2020 г. Пленум Верховного Суда в п. 7 Постановления от 24 декабря 2020 г. № 44 закрепил, что если при рассмотрении спора о взыскании неустойки или иных финансовых санкций, начисленных за период действия моратория, будет доказано, что ответчик, на которого распространяется мораторий, в действительности не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, и ссылки данного ответчика на указанные обстоятельства являются проявлением заведомо недобросовестного поведения, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий поведения ответчика может удовлетворить иск полностью или частично, не применив возражения о наличии моратория.
«На практике, как правило, обосновать оба критерия достаточно затруднительно. Для доказывания отсутствия оснований применения моратория можно воспользоваться публично доступными данными бухгалтерской отчетности. Например, снижение долговой нагрузки совместно с увеличением активов и ростом прибыли по итогам года могут свидетельствовать о том, что ответчик сумел подстроиться к новой экономической реальности или его деятельность не была затронута, что, вопреки обратной ситуации на рынке, способствовало получению положительных экономических результатов. В целом обсуждаемое определение ВС соответствует тенденции судебной практики на расширенное применение моратория на финансовые санкции и высокий стандарт доказывания неприменимости моратория», – полагает Ксения Томилина.
Адвокат МКА «ГРАД» Илья Лясковский полагает, что ВС РФ воспользовался поводом разъяснить нормы о моратории на начисление процентов, и это вполне уместно и своевременно, поскольку положения закона в этой части вряд ли можно охарактеризовать как логичные и понятные. «Как и многое другое в экстренной законодательной технике, эти нормы не ясны интуитивно. Стоит вспомнить, что такой мораторий вводится актом Правительства РФ, но его основные последствия устанавливаются Законом о банкротстве; причем общая сфера действия этого специального закона не должна учитываться – мораторий применяется в отношении и тех лиц, у которых нет никаких признаков несостоятельности, и в отношении которых не введены процедуры банкротства. Не способствует правильному правоприменению и название правительственного акта о введении моратория – примененное Верховным Судом в этом деле постановление озаглавлено как “О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами”. В действительности его сфера действия значительно шире заголовка», – заметил он.
В связи с этим, считает эксперт, неудивительно, что окружной арбитражный суд, вдумчиво и на высоком теоретическом уровне проанализировавший множество других оснований кассационной жалобы, касающихся значительно более существенных требований, ошибся в части начисления процентов. «Процессуальное решение Экономколлегии – о направлении дела в этой части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции – представляется явно неправильным. Верховный Суд счел необоснованными все доводы кассационной жалобы, касающиеся обстоятельств дела, но, тем не менее, пользуясь своим начальствующим положением, решил не заниматься пересчетом процентов, а “поручил” эту задачу нижестоящему суду. Такой подход вряд ли соответствует принципу процессуальной экономии», – считает Илья Лясковский.
Как отметила адвокат, партнер Правового бутика K’AMELAWT Анастасия Шамшина, ВС РФ фактически напомнил о порядке применения «санкционного» моратория на подачу заявлений о банкротстве. «При этом Суд подчеркнул, что со дня официального опубликования соответствующего правительственного постановления сроком на 6 месяцев был введен тотальный мораторий. То есть действие моратория распространялось на всех участников гражданско-правовых отношений, за исключением лиц, прямо указанных в п. 2 постановления Правительства РФ. При этом дважды введенные за последние три года ограничения имели свои особенности. В отличие от моратория, установленного положениями Постановления № 497, мораторий в связи с коронавирусной инфекцией, вводившийся Постановлением Правительства РФ от 3 апреля 2020 г. № 428, применялся в отношении ограниченного количества лиц», – заметила она.
