В Определении № 306-ЭС20-21765 Верховный Суд отказал в удовлетворении иска Министерства лесного, охотничьего хозяйства и природопользования Пензенской области, требовавшего признать недействительным соглашение о переуступке прав и обязанностей по договору аренды лесного участка, на которое ранее дало согласие.
2 ноября 2015 г. был проведен аукцион по продаже права на заключение договора аренды лесного участка для заготовки древесины. Его выиграло ООО «Крона-плюс». 16 ноября 2015 г. между обществом и министерством был заключен договор. 25 декабря было подписано дополнительное соглашение к нему. Оба документа зарегистрировали в установленном законом порядке.
20 января 2017 г. «Крона-плюс» и ООО «Сурский лес» с согласия министерства заключили соглашение о переуступке прав и обязанностей по договору аренды лесного участка. Государственная регистрация документа произведена 9 июня 2019 г. Исходя из соглашения, «Крона-плюс» уступила свои права и обязанности по договору аренды лесного участка новому арендатору – «Сурский лес».
В соответствии с положениями ч. 9 и 18 ст. 83 Лесного кодекса Федеральным агентством лесного хозяйства в период с 16 июля по 2 августа 2019 г. была проведена плановая выездная проверка исполнения министерством переданных полномочий РФ в области лесных отношений и расходования средств субвенций, по результатам которой выявлены нарушения законодательства.
В акте от 2 августа 2019 г. агентство указало, что на момент уступки прав и обязанностей по договору аренды лесного участка действовал п. 7 ст. 448 ГК в редакции Закона № 42-ФЗ, которым были внесены изменения в часть первую ГК. Согласно ей, если в соответствии с законом заключение договора возможно только путем проведения торгов, победитель торгов не вправе уступать права и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора. Обязательства по такому договору должны быть исполнены победителем торгов лично, если иное не установлено в соответствии с законом. Таким образом, по мнению агентства, соглашение о переуступке прав и обязанностей по договору аренды лесного участка имеет признаки недействительной сделки и подлежит отмене.
28 ноября 2019 г. агентство направило в адрес губернатора Пензенской области предписание, которым возложило на него обязанность в срок до 1 мая 2020 г. обеспечить устранение нарушений, допущенных при переуступке прав и обязанностей по договору аренды лесного участка, заключенному с обществом «Крона-плюс» по результатам торгов, а также принять меры, направленные на недопущение выявленных нарушений.
Министерство обратилось в арбитражный суд. Оно сослалось на необходимость выполнения до 1 мая 2020 г. предписания агентства, учитывая ч. 1 ст. 74 Лесного кодекса и п. 7 ст. 448 ГК. Министерство попросило признать соглашение о переуступке недействительным в соответствии со ст. 166 ГК.
При вынесении решения суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 10, 166, 168, 422, п. 7 ст. 448 (в редакции Закона № 42-ФЗ, вступившего в силу 1 июня 2015 г.), ст. 615 ГК, ч. 6 ст. 71 Лесного кодекса, разъяснениями, содержащимися в п. 75 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Он пришел к выводу, что, так как договор аренды лесного участка заключен по результатам проведения торгов и после вступления в силу п. 7 ст. 448 ГК, на него распространяются ограничения, введенные данной нормой.
Учитывая, что на момент заключения договора аренды лесного участка и соглашения о переуступке приобретение в аренду лесных участков было возможно лишь по результатам торгов, суд пришел к выводу о наличии оснований для признания соглашения о переуступке недействительной (ничтожной) сделкой ввиду его несоответствия закону. При этом суд отклонил доводы общества «Сурский лес» о заключении спорного соглашения о переуступке с согласия министерства, поскольку решение министерства о выдаче согласия на совершение сделки с арендованным лесным участком принято с нарушением требований закона. Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили решение в силе.
«Сурский лес» обратился в Верховный Суд с кассационной жалобой. ВС обратил внимание, что суды, признавая по правилам п. 2 ст. 168 ГК недействительным соглашение о переуступке, руководствовались п. 7 ст. 448 ГК. Между тем, заметил ВС, они должны были учесть, что лесное законодательство в соответствии с ч. 2 ст. 3 Лесного кодекса имеет приоритет в отношениях, связанных с оборотом лесных участков. Суд указал, что ч. 6 ст. 71 ЛК РФ о том, что победитель конкурса или единственный участник конкурса, с которым заключен договор аренды лесного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности, в соответствии с ч. 10 ст. 80.2 настоящего Кодекса, не вправе уступать права и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из указанного договора, а также сдавать предоставленный лесной участок в субаренду, устанавливающая запрет на уступку права и перевод долга в определенных случаях, была введена Законом от 29 декабря 2017 г. № 471-ФЗ, то есть после заключения соглашения о переуступке.
Более того, заметил ВС, ч. 6 ст. 71 Лесного кодекса предусматривала запрет на уступку прав по договорам аренды, заключенным по конкурсу, тогда как право на заключение договора аренды лесного участка по настоящему делу было реализовано министерством посредством такого вида конкурентной процедуры, как аукцион.
Однако, обратил внимание Суд, Законом от 4 февраля № 3-ФЗ «О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования правового регулирования лесных отношений» ч. 6 ст. 71 ЛК РФ была изложена в новой редакции, содержащей запрет сдавать арендованный лесной участок в субаренду, передавать арендатору права и обязанности по договору аренды другим лицам в случае заключения договора аренды не только посредством конкурса, но и аукциона на право заключения договора аренды лесного участка.
Таким образом, Верховный Суд отказал в удовлетворении иска.
В комментарии «АГ» партнер юридической фирмы INTELLECT Александр Латыев положительно отнесся к определению, отметив, что положения п. 7 ст. 448 ГК оказались слишком жесткими и не вполне отвечающими реалиям экономической деятельности в стране.
«Ранее судебная практика поправила это положение в части уступки возникших из таких договоров денежных требований, а затем и в текст закона были внесены соответствующие изменения. Теперь же перед судом был поставлен другой вопрос – о соотношении этого общего, но при этом более нового правила ГК с нормами специальных законов. То, что в конечном итоге приоритет был отдан специальному регулированию, следует признать правильным: в конце концов, на уровне общего закона урегулировать все возможные варианты практически невозможно. И даже то обстоятельство, что первое предложение п. 7 ст. 448 ГК не предусматривает возможности изменения его другими законами (такая оговорка есть во втором предложении, но в нем речь идет уже, скорее, не об уступке, а о возложении исполнения), не должно вводить в заблуждение», – указал он. Если бы ВС не отдал предпочтение нормам Лесного кодекса, то следующей «жертвой», посчитал эксперт, могли бы стать уже, например, правила п. 9 ст. 22 Земельного кодекса, позволяющие осуществлять перенаем земельных участков без согласия собственника.
Еще одним примечательным моментом судебного акта, по мнению Александра Латыева, явилось то, что коллегия ВС использовала довольно оригинальный способ толкования закона в контексте его будущих изменений. «Исходя из того, что в Лесном кодексе норма, запрещающая перенаем, появилась уже после того, как была совершена оспариваемая сделка, был сделан вывод о том, что ранее такого запрета не было. В принципе, здесь вполне было возможно и иное толкование – с указанием на то, что до введения такого прямого запрета в ЛК его следовало выводить напрямую из п. 7 ст. 448 ГК. Либеральный подход Суда позволяет теперь в отношении тех законов, где такой запрет так и не появился (в первую очередь в ЗК), утверждать, что в регулируемых ими отношениях запрет не действует, а действуют прямо противоположные правила специального законодательства», – резюмировал он.
Адвокат АП Московской области Валентина Ященко отметила, что cложившаяся практика применения п. 7 ст. 448 ГК все это время ограничивала победителя торгов на переуступку его прав и обязанностей по договору аренды, заключенному по результатам аукциона, императивно возлагая на него обязанность исполнить обязательство лично. На основании данной статьи суды зачастую признавали недопустимыми уступку прав и перевод долга по договору, заключенному на торгах.
Вместе с тем, указала она, существует и иная позиция, которую подтвердил ВС в определении относительно возможности уступки права с согласия арендодателя. Эта позиция также имеет свое правовое обоснование. Так, из содержания п. 2 ст. 607 ГК, п. 3 ст. 3 ЗК РФ и из положений п. 5 ст. 22 ЗК РФ прямо следует возможность арендатора передавать свои права и обязанности по договору аренды, а значит, требования п. 7 ст. 448 ГК не подлежат применению в случае согласования арендодателем, отметила Валентина Ященко.
Адвокат заметила, что аналогичная позиция содержится в письме Минэкономразвития от 17 сентября 2015 г. № Д23и-4569 «О рассмотрении обращения», а также в письме Минэкономразвития от 24 апреля 2017 г. № ОГ-Д23-4755 «О рассмотрении обращений».
«Как правильно указал Верховный Суд, п. 2 ст. 615 ГК наделяет арендатора правом с согласия арендодателя сдавать арендованное имущество в субаренду (поднаем) и передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу (перенаем), предоставлять арендованное имущество в безвозмездное пользование, а также отдавать арендные права в залог и вносить их в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных товариществ и обществ или паевого взноса в производственный кооператив, если иное не установлено ГК, другим законом или иными правовыми актами», – указала она.
Валентина Ященко обратила внимание, что в указанных случаях ответственным по договору перед арендодателем остается арендатор. Следовательно, уступка этого права другому лицу не посягает на публичные интересы, а также не противоречит принципу конкуренции при проведении торгов и недопущения предоставления лицу, не участвующему в проведении торгов, необоснованных преимуществ, не посягает на исключение возможности для лица, не участвующего в торгах.
По мнению адвоката, такой подход будет применим только к правоотношениям, возникшим из соглашений об уступке прав, заключенных до 4 февраля, то есть до внесения изменений в ст. 71 ЛК РФ, запретившую передавать права и обязанности по договору аренды лесного участка независимо от формы торгов, а значит, определение существенно не изменит дальнейшую сложившуюся судебную практику.
Управляющий партнер Zharov Group Евгений Жаров отметил, что в определении ВС прослеживается начало тенденции, по которой в связи со значимостью объекта договора аренды ради публичного интереса не были проигнорированы существенные обстоятельства.
Адвокат указал, что ранее в судебной практике возникали споры, где оспаривалась возможность переуступки прав в данной сфере. Как правило, государственные органы и прокуроры ссылались на нарушение законодательства о защите конкуренции, что повлекло нарушение прав неопределенного круга лиц. Также, отметил он, были ссылки на п. 7 ст. 448 ГК. Данные доводы отклонялись с указанием на приоритет норм лесного законодательства перед нормами гражданского законодательства, так как на тот момент в п. 6 ст. 71 ЛК был установлен запрет на уступку права и перевод долга по обязательствам, возникшим из договора аренды, а также на передачу предоставленного лесного участка в субаренду только для победителя конкурса или единственного участника конкурса, с которым заключен договор аренды лесного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности.
«Таким образом, нормы лесного законодательства, являющиеся специальными при разрешении настоящего спора, не содержали императивного запрета на передачу в субаренду лесного участка, арендованного на основании договора аренды, заключенного по результатам торгов в форме аукциона. А п. 7 ст. 448 ГК, по мнению судов, допускает возможность подобного регулирования», – заключил Евгений Жаров.
