3 апреля Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС20-19905 (13, 14) по делу № А40-216654/2019, в котором указал, что факт заключения соглашения об оказании юридической помощи с адвокатами в условиях имущественного кризиса доверителя не является основанием для признания соглашения недействительным по правилам п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Банкротство лица, заключившего соглашение с адвокатским бюро
23 октября 2018 г. Адвокатское бюро ЕМПП г. Москвы (исполнитель) и Дмитрий Мазуров (заказчик) заключили соглашение об оказании юридической помощи. Для выполнения принятых на себя обязательств адвокатское бюро помимо прочего привлекало иностранных специалистов (в связи с необходимостью представления интересов заказчика в суде другого государства). В ходе исполнения соглашения стороны подписали двусторонние акты сдачи-приемки оказанных услуг. Дмитрий Мазуров перечислил АБ ЕМПП в счет оплаты оказанной юридической помощи 11 млн руб. четырьмя платежами.
17 сентября 2019 г. было возбуждено дело о банкротстве Дмитрия Мазурова, а 16 июня 2020 г. он признан банкротом. В процедуре реализации имущества должника финансовый управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительными и применении последствий недействительности в отношении соглашения об оказании юридической помощи и платежей по нему на общую сумму 11 млн руб.
Суды по-разному подошли к вопросу оспаривания сделки
Определением Арбитражного суда г. Москвы от 30 ноября 2021 г. в удовлетворении заявления было отказано. Суд исходил из того, что услуги правового характера Дмитрию Мазурову оказаны, их цена не являлась завышенной. Соглашение, платежные операции не направлены на причинение вреда кредиторам должника – напротив, адвокатское бюро защитило должника от иска иностранной компании на сумму свыше 900 млн руб. Расчеты по договору, как установил суд, совершены в рамках обычной деятельности гражданина.
Финансовый управляющий не согласился с определением и обжаловал его, указав в апелляционной жалобе в том числе на то, что вследствие оплаты услуг из конкурсной массы выбыли 11 млн руб., которые могли пойти на погашение ранее возникшей задолженности, что причинило вред кредиторам. Девятый арбитражный апелляционный суд Постановлением от 29 марта 2022 г. отменил определение первой инстанции, удовлетворив требования управляющего.
Как указала апелляционная инстанция, положения законодательства о банкротстве об особенностях оспаривания сделок, совершенных в процессе обычной деятельности, не подлежат применению в делах о банкротстве граждан; разумных причин для заключения Дмитрием Мазуровым соглашения с адвокатским бюро не имелось. В период совершения и исполнения сделки гражданин отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества. Кроме того, апелляционный суд сослался на недоказанность адвокатским бюро факта оказания юридической помощи (несения им расходов при ее оказании). Арбитражный суд Московского округа поддержал выводы апелляционной инстанции.
ВС не выявил нарушений прав кредиторов должника
Впоследствии АБ ЕМПП и адвокат данного бюро Василий Трегубов, не согласившись с постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, обратились в Верховный Суд с кассационными жалобами, в которых просили оспариваемые постановления отменить, оставив в силе определение суда первой инстанции.
Изучив дело, ВС указал, что соглашение об оказании юридической помощи, исходя из момента его заключения, могло быть оспорено лишь по специальным основаниям недействительности, предусмотренным ст. 61.2 Закона о банкротстве, как подозрительная сделка. Расчетные операции также охватываются периодами подозрительности, установленными указанной нормой. Суд напомнил, что для признания подозрительной сделки недействительной необходимо, чтобы имели место по меньшей мере либо неравноценное встречное исполнение обязательств со стороны контрагента должника, либо направленность сделки на причинение вреда имущественным правам кредиторов. При этом в Законе о банкротстве закреплены опровержимые презумпции, которые могут быть использованы для доказывания противоправной цели сделки.
Судебная коллегия сочла правильным вывод суда первой инстанции относительно того, что привлечение Дмитрием Мазуровым адвокатов и оплата их юридической помощи – даже если соответствующие действия совершены в условиях имущественного кризиса заказчика, – сами по себе не свидетельствуют о недействительности соглашения и расчетных операций.
ВС подчеркнул, что Конституцией РФ гарантировано право на получение квалифицированной юридической помощи. Это означает, что каждое заинтересованное лицо должно иметь реальную возможность привлечения специалиста в области права, что придает отношениям по оказанию юридических услуг определенное публично-правовое значение (п. 1 ст. 1, п. 1 ст. 2 Закона об адвокатуре, постановления КС от 17 декабря 2015 г. № 33-П, от 18 июля 2019 г. № 29-П).
«Подход, занятый судами апелляционной инстанции и округа, фактически свелся к тому, что адвокаты под страхом недействительности не вправе заключать договор с гражданином, находящимся в сложном финансовом положении, имеющим неисполненные обязательства. С таким подходом судебная коллегия согласиться не может, так как, по сути, он блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию для такого рода граждан», – отмечается в определении.
Как указал ВС, в рассматриваемом случае суд первой инстанции установил, что факт оказания услуг адвокатами – членами адвокатского бюро и его сотрудниками подтвержден документально. Как поясняется в определении, часть суммы, полученной от Дмитрия Мазурова, бюро направило на оплату услуг привлеченных им зарубежных специалистов, представлявших интересы заказчика в суде Республики Кипр, а также на возмещение расходов на перевод документов, представляемых в иностранный суд. ВС также обратил внимание, что суд первой инстанции пришел к выводу о возникновении положительного эффекта для имущественной массы должника вследствие привлечения им адвокатов, который выразился в снятии судебных претензий со стороны международной компании на сумму свыше 900 млн руб.
Экономколлегия подчеркнула, что, разрешая вопрос о равноценности предоставления со стороны адвокатского образования, суд первой инстанции проанализировал справки о стоимости аналогичных услуг в других юридических фирмах, а также внесудебное заключение. Суд не нашел оснований полагать, что, определяя цену соглашения об оказании юридической помощи, стороны действовали недобросовестно, а именно – намеренно завысили цену по отношению к расценкам других адвокатов таких же уровня профессионализма и репутации.
ВС обратил внимание, что апелляционный суд не привел мотивы, по которым не согласился с выводами первой инстанции. При этом общие ссылки апелляции на недоказанность как самого факта оказания квалифицированной юридической помощи, так и возникновения расходов на стороне адвокатского бюро Верховный Суд посчитал не соответствующими документам, имеющимся в деле. Вопреки выводам апелляции, действия Дмитрия Мазурова по привлечению адвокатов являлись стандартными с точки зрения любого гражданина, попавшего в сходные обстоятельства, связанные с предъявлением иска на значительную сумму в иностранном суде, – то есть имели разумное обоснование. Их истинной целью было получение квалифицированной юридической помощи, разъяснил ВС. Он также указал, что аффилированность (формально-юридическая или фактическая) адвокатов, а также привлеченных ими соисполнителей с Дмитрием Мазуровым судами не установлена.
Учитывая, что соглашение и платежи по нему не направлены на достижение противоправного результата в виде причинения вреда кредиторам должника, а цена юридической помощи не являлась завышенной, Верховный Суд пришел к выводу, что требования финансового управляющего не подлежали удовлетворению на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве. При этом два последних платежа по соглашению (от 19 марта 2019 г. и от 14 мая 2019 г.) на общую сумму 3,5 млн руб. совершены в шестимесячный период, предусмотренный п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, и поэтому подлежали проверке на предмет предпочтительности, добавил ВС.
В определении также отмечается, что суд первой инстанции, осуществляя такую проверку, верно указал, что п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве установлен запрет на оспаривание сделок (операций), повлекших предпочтительное удовлетворение требований кредитора, совершенных в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником (при условии соответствия цены сделки (операции) 1-процентному пороговому значению, предусмотренному данной нормой).
В определении поясняется, что положения указанного пункта носят универсальный характер и направлены на защиту стабильности гражданского оборота. Они подлежат применению ко всем должникам ввиду отсутствия соответствующей специальной нормы в ст. 213.32 Закона о банкротстве, регулирующей особенности оспаривания сделок граждан. ВС подчеркнул, что выводы суда апелляционной инстанции об обратном ошибочны. При применении п. 2 ст. 61.4 следует учитывать специфику осуществления экономической деятельности гражданами, особенности расчета стоимости их активов.
Обращаясь к п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63, Судебная коллегия разъяснила: бремя доказывания того, что сделка была совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, лежит на другой стороне сделки. Бремя доказывания того, что цена сделки превысила 1% от стоимости активов должника, несет лицо, оспаривающее сделку. Финансовый управляющий не доказал, что каждый из двух последних платежей или их общая сумма превысили 1% от стоимости всех активов должника, уточнил ВС.
Таким образом, платежи по соглашению об оказании юридической помощи не могли быть признаны недействительными и на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве. Обстоятельства, указывающие на злоупотребления правом со стороны адвокатского бюро, не были установлены судами, что исключало возможность применения к спорным отношениям положений ст. 10 и 168 ГК.
По итогам рассмотрения дела Верховный Суд посчитал, что у апелляционного суда не имелось оснований для отмены законного и обоснованного определения суда первой инстанции, а суд округа эти ошибки не устранил. В связи с этим ВС отменил обжалуемые адвокатами судебные акты, оставив в силе определение первой инстанции.
Комментарии заявителей жалоб в ВС
В комментарии «АГ» Василий Трегубов отметил, что в данном случае суды апелляционной и кассационной инстанций поставили адвокатское бюро, реализующее предусмотренные Конституцией права граждан на получение квалифицированной юридической помощи и судебную защиту, в один ряд с другими лицами, имеющими отношение к возникновению у должника задолженности перед кредиторами. «Несмотря на кажущуюся незначительность спора, он имеет серьезное значение для юридического сообщества, поскольку отказ в удовлетворении жалоб мог привести к ситуации, когда адвокаты вынуждены были бы отказывать в оказании квалифицированной юридической помощи лицам, имеющим хотя бы малейшие признаки возможного банкротства. Это могло повлечь невозможность квалифицированной защиты прав значительной части населения страны», – полагает он.
Адвокат, партнер АБ ЕМПП Мерген Дораев подчеркнул, что Верховный Суд учел ключевые доводы поданной кассационной жалобы, уделив особое внимание поиску баланса между сложившейся практикой оспаривания соглашений адвокатов с доверителями и конституционным правом на квалифицированную юридическую помощь. Он отметил, что нижестоящие суды применили распространенную в аналогичных делах презумпцию, что адвокат «является профессиональным участником рынка и, представляя интересы должника в судебных процессах, не мог не знать о предъявляемых к должнику требованиях кредиторов в крупном размере, а также о том, что имеются требования с наступившим сроком исполнения». Не соглашаясь с такой презумпцией, ВС указал, что данный подход де-факто ограничивает права доверителей, имеющих просроченные обязательства, поскольку означает, что адвокаты должны отказываться от оказания квалифицированной юридической помощи таким лицам, пояснил Мерген Дораев.
Другим интересным правилом рассматриваемого определения, полагает адвокат, является применение к гражданам по аналогии специального исключения, не позволяющего оспаривать сделки, заключенные в рамках обычной хозяйственной деятельности юрлиц (п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве). ВС сформулировал критерии для оценки таких сделок: действия по заключению и исполнению соглашения не должны выходить «за пределы поведения, ожидаемого от любого гражданина, находившегося в аналогичной ситуации», уточнил Мерген Дораев. «При этом обращает на себя внимание осторожность, с которой Верховный Суд подошел к формированию новых подходов, указывая на принципиальную возможность оспаривания соглашений с адвокатами по банкротным основаниям, а также на необходимость оценки таких соглашений на предмет отсутствия признаков недобросовестности», – поделился он.
Эксперты положительно оценили подход ВС
Адвокат Nextons Владимир Кондратьев отметил актуальность проблемы, поднятой Верховным Судом. Так, ВС в очередной раз обратил внимание нижестоящих судов на недопустимость применения формального подхода при разрешении споров об оспаривании сделок должников в рамках дел о банкротстве и на необходимость проверять все подлежащие доказыванию обстоятельства.
«В судебной практике можно найти различные примеры, когда ВС вставал как на сторону лиц, оспаривающих заключенные с должником соглашения об оказании юридической помощи, так и на сторону должника и привлеченных им адвокатов. В каждом конкретном случае Верховный Суд проверял выводы нижестоящих судов о цели заключения сделки, реальности ее исполнения, наличии аффилированности между ее участниками и равноценности встречного предоставления», – пояснил адвокат.
Владимир Кондратьев согласился с изложенной в определении позицией о том, что в данном деле аффилированность между адвокатами и должником судами не установлена, привлечение адвокатов и оплата их юридической помощи сами по себе не свидетельствуют о недействительности соглашения и расчетных операций. «Указанный подход видится обоснованным, учитывая, что сделки с должниками на практике могут иметь разный характер. Тем не менее ограничение должника в праве на получение квалифицированной юридической помощи недопустимо», – подчеркнул адвокат.
Необычным, но вполне допустимым, по мнению Владимира Кондратьева, является вывод ВС о том, что оспариваемая сделка не может быть также признана недействительной на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве, поскольку совершена в рамках обычной хозяйственной деятельности должника, несмотря на то что он является физлицом. Адвокат заметил, что в судебной практике указанный вопрос при рассмотрении дел о банкротстве граждан, не имеющих статус индивидуального предпринимателя, судами разрешался по-разному. Например, как рассказал Владимир Кондратьев, в Уральском и Центральном округах суды, отождествляя понятия хозяйственной и предпринимательской деятельности, считали, что понятие «обычная хозяйственная деятельность» не может быть применено к должникам-гражданам, поскольку они не являются предпринимателями и не ведут бухгалтерию. Суды в Московском округе, напротив, применяли указанный критерий при рассмотрении вопросов об оспаривании действий должников по выплате кредита.
«Верховный Суд поставил точку в вопросе о возможности применения п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве при оспаривании сделок должников – физических лиц. Исходя из формального прочтения нормы, в ней действительно не указано, что она может применяться только к коммерческим организациям и предпринимателям; специальных правил к оспариванию сделок должников-граждан ст. 213.32 Закона о банкротстве также не содержит, поэтому с позицией ВС сложно не согласиться, – подчеркнул Владимир Кондратьев.
Адвокат КА «Люди дела» Игорь Кобзарев указал, что оспаривание арбитражными управляющими соглашений с адвокатами в обособленных спорах банкротных процессов формирует крайне вредную и опасную практику, препятствующую возможности реализации гражданами конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. «При оспаривании соглашений управляющие в качестве доводов зачастую указывают, что адвокат, являясь профессиональным юридическим консультантом, не мог не знать о финансовых проблемах доверителя уже ввиду самого факта оказания юрпомощи. Если учитывать данную позицию, то все, кто оказался в сложной финансовой ситуации, не могут реализовать свои права, предусмотренные ст. 48 Конституции, что не только нелепо, но и незаконно», – подчеркнул он.
Адвокат выразил удовлетворение тем, что в последнее время судебная практика не идет по данному пути. Как пояснил Игорь Кобзарев, «первой ласточкой» было Определение ВС от 17 марта 2022 г. по делу № А56-116888/2017, в котором сформулирован принцип, что сам по себе факт заключения соглашения с адвокатом в период признаков неплатежеспособности (банкротства) доверителя не является основанием для признания соглашения недействительным по правилам п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Этот принцип получил развитие и в рассматриваемом деле. «Отрадно, что ВС поставил точку в деле по существу, отменив незаконные судебные акты апелляционной и кассационной инстанций и оставив в силе судебный акт об отказе в признании сделки недействительной, а не направил дело на новое рассмотрение. Адвокатское сообщество получило “в копилку” еще одно знаковое дело», – резюмировал он.
