17 марта Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС19-4636 (17 – 19) по делу № А56-116888/2017 об оспаривании кредиторами организации-банкрота ее платежных операций по перечислению денег адвокату, защищавшему ее сотрудника в рамках уголовного дела.
Суды посчитали выплату гонорара защитнику нарушением прав кредиторов
В октябре 2014 г. ООО «Хохтив Девелопмент Руссланд» заключило с адвокатом АП Ленинградской области Павлом Даниловым соглашение об оказании юридической помощи этой организации, ее работникам и иным лицам в рамках уголовного дела на стадии предварительного расследования. В 2015 г. на основании соглашения адвокат осуществлял защиту сотрудника фирмы Е. в период с января по октябрь 2015 г. «ХДР» перечислило защитнику свыше 1 млн руб. на счет коллегии адвокатов, в которой он состоит. В графе «назначение платежа» указывалось: «платежи для адвоката Павла Данилова по соглашению от 30 октября 2014 г.».
Поскольку платежные операции были совершены в трехлетний период подозрительности, предшествующий возбуждению дела о банкротстве общества «ХДР», его кредиторы В. и ООО «Олимп ФС» оспорили их в арбитражный суд. Суд признал спорные операции недействительными и взыскал с адвоката полученные им от банкрота средства. Апелляция и кассация поддержали это решение. При этом суды исходили из того, что в материалах дела отсутствовало письменное поручение общества «ХДР» на оказание юрпомощи Е., при этом отдельное соглашение с подзащитным адвокат не заключал, а обществу «ХДР» услуги не оказывал, поскольку оно не привлекалось к участию в уголовном деле.
Как указали суды, адвокат знал, что получатель услуг и плательщик не совпадают. Они также указали на отсутствие разумных экономических причин для заключения обществом «ХДР» соглашения с адвокатом, так как он не мог не осознавать наличие конфликта интересов общества и его сотрудников (обвиняемых), действия которых причинили ущерб работодателю.
Суды также отметили, что на момент совершения платежей в пользу адвоката общество «ХДР» уже обладало признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества. Сам адвокат, по их мнению, должен был знать о финансовом положении заказчика, в том числе о неисполнении им обязательств пред кредиторами, однако вопреки этому получил от него плату за оказанные Е. юридические услуги. По мнению судов, спорные платежи вышли за рамки обычной хозяйственной деятельности общества «ХДР», поскольку до возбуждения уголовного дела подобного рода операции им не осуществлялись.
Верховный Суд защитил гонорар адвоката
С кассационными жалобами в Верховный Суд РФ обратились сам Павел Данилов, его коллегия и представитель общества-банкрота. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отметила, что в рассматриваемом споре с момента совершения последнего из спорных платежей прошло более одного года до дня возбуждения дела о банкротстве общества «ХДР». Соответственно, расчетные операции не могли быть оспорены по специальным основаниям недействительности как операции с предпочтением или неравноценные операции. В связи с этим они подлежали проверке на соответствие требованиям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, согласно которому недействительной является подозрительная сделка (операция), совершенная должником в трехлетний период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве, в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.
Верховный Суд счел ошибочным вывод нижестоящих инстанций о том, что расчетные операции в пользу адвоката осуществлялись в целях причинения вреда имущественным правам кредиторам. Он пояснил, что организация вправе заключить с адвокатом договор возмездного оказания услуг своему работнику. Он может быть заключен как в качестве дополнительной меры соцподдержки работника, привлекаемого к уголовной, административной, гражданско-правовой ответственности за действия, не связанные с трудовыми отношениями, так и в случае непосредственной заинтересованности работодателя в исходе сопровождаемого адвокатом дела, имеющего прямое либо косвенное отношение к имущественному положению, репутации самого работодателя.
«Избрание подобной модели построения договорных отношений, улучшающей положение работника по сравнению тем, что установлено трудовым законодательством, само по себе не свидетельствует о направленности договора на причинение вреда кредиторам доверителя. Вопреки выводам судов, в рассматриваемом случае при вступлении в договорные отношения с адвокатом Павлом Даниловым в ходе оказания услуг и получения платы за оказанные услуги интересы общества “ХДР” и его сотрудников, привлекаемых к уголовной ответственности, полностью совпадали», – отмечено в определении ВС.
Как пояснил Суд, потерпевшим по уголовному делу являлось не общество «ХДР», а его контрагент – ООО «Инвестиционная компания Пулковская». Суть предъявленных руководителю и работникам общества обвинений сводилась к тому, что ими перед руководителем и единственным участником компании «Пулковская» создавалась лишь видимость надлежащего выполнения работ по сделке между ними. Как само общество «ХДР», так и его работники, отрицавшие данные обстоятельства, были напрямую заинтересованы в том, чтобы доказать обратное в любом процессе, в том числе и в уголовном.
«Действия общества “ХДР”, направленные на привлечение адвоката, являлись стандартными с точки зрения любой организации, попавшей в сходные обстоятельства, их истиной целью было получение квалифицированной юридической помощи. Отсутствие упомянутого в тексте договора письменного поручения общества “ХДР” на оказание юридической помощи Е. не свидетельствует об оказании услуг за рамками анализируемой сделки. Несоблюдение простой письменной формы лишало стороны соглашения права ссылаться в подтверждение его условий на свидетельские показания, но не лишало их права приводить письменные и другие доказательства (п. 1 ст. 162 ГК РФ)», – подчеркнул ВС.
Он добавил, что письменные акты сдачи-приемки услуг, подписанные обществом «ХДР» и адвокатом, также указывают на выражение заказчиком воли на защиту адвокатом интересов именно Е. Эти документы подтверждают факт оказания услуг в рамках договорных отношений как на стадии предварительного расследования, так и в судах, поскольку Павел Данилов в соответствии с требованиями законодательства об адвокатуре продолжил осуществлять защиту, а заказчик соответствующие услуги принял. При этом Павел Данилов не был лицом, аффилированным с обществом «ХДР» или его работниками, он не консультировал их до возбуждения уголовного дела, не имел ни прямого, ни косвенного отношения к действиям, совершенным ранее в отношении компании «Пулковская».
Верховный Суд подчеркнул, что, оказывая юридическую помощь, адвокат обязан был исходить из презумпции невиновности своего подзащитного. Разрешение вопроса о возможности заключения независимым адвокатом договора с организацией о защите интересов ее работника в рамках уголовного дела не может обусловливаться возложением на данного адвоката такой обязанности как проверка имущественного положения организации-доверителя. «Подход, занятый судами, фактически свелся к тому, что адвокат под страхом недействительности не вправе заключать договор с организациями, находящимися в сложном финансовом положении, имеющими неисполненные обязательства, – указано в определении ВС. – По сути, он блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию для такого рода организаций, которым впоследствии могут быть противопоставлены как преюдициальные отдельные обстоятельства, установленные в рамках уголовного дела (ч. 4 ст. 69 АПК РФ). Факт оказания услуг адвокатом подтвержден документально».
Суд также обратил внимание, что в рамках обособленного спора не заявлялись доводы о том, что в целях причинения вреда кредиторам стороны договора об оказании юридических услуг при определении цены сделки действовали явно недобросовестно, нижестоящими судами не устанавливались соответствующие обстоятельства. Таким образом, ВС отменил судебные акты по делу и отказал в удовлетворении заявленных требований кредиторов.
Эксперты позитивно отнеслись к подходу ВС
Партнер юридической компании Tenzor Consulting Group Антон Макейчук отметил, что Верховный Суд обратил внимание правоприменителей на проблематику необоснованного признания недействительными договоров, заключаемых между адвокатами и организациями, находящимися в финансово неблагополучном состоянии. «Абсолютно оправданно ВС РФ в очередной раз указал на невозможность формального подхода к процессу доказывания обстоятельств, которые должны быть подтверждены в случае оспаривания сделок должника по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, поскольку установленные в названной статье презумпции все-таки остаются опровержимыми», – подчеркнул он.
По мнению эксперта, Верховный Суд совершенно справедливо отметил, что заключение адвокатом договора об оказании юрпомощи с организацией, находящейся в предбанкротном состоянии, для защиты интересов ее сотрудников в рамках уголовного дела не свидетельствует о презюмируемом намерении причинить вред кредиторам. «В целом изложенная позиция благотворно скажется на судебной практике, поскольку она подкрепляет механизм соблюдения конституционных гарантий сотрудников организаций-должников на получение квалифицированной юридической помощи, а также выступает “гарантом” для адвокатов при принятии решения о необходимости заключения подобных договоров с неустойчивыми в материальном плане компаниями», – подытожил Антон Макейчук.
Старший юрист банкротной практики АБ «Юшин и Партнеры» Ольга Кацай напомнила, что для признания сделки недействительной в рамках п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию. «Верховный Суд счел, что заявитель не доказал, что адвокату Павлу Данилову могло быть известно о неправомерной цели должника. Вместе с тем в этом обособленном споре ВС рассмотрел необходимость должной степени осмотрительности в призме Закона об адвокатуре. Как указал Суд, при ином подходе (отказе адвоката от дальнейшей защиты) это блокирует саму возможность доступа к правосудию», – заметила она.
Адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян с сожалением констатировал, что судебные ошибки, которые были допущены нижестоящими инстанциями по данному делу, на практике не единичны. «По какой-то невероятной для меня причине в некоторых судебных актах можно обнаружить аналогичные выводы, что адвокат, оказывая помощь юридическому лицу, якобы должен обладать информацией о финансовом положении такой организации. Попытки закрепления на практике презумпции осведомленности адвокатов о финансовом состоянии доверителей не только противоречат нормам права, но и не имеют какого-либо логического объяснения. Чем обусловлены такие судебные ошибки правоприменителя – неточным пониманием сущности адвокатской деятельности, своеобразным представлением о внутрикорпоративных отношениях в хозяйственном обществе или тенденцией к усилению “прокредиторской” системы банкротства, сложно сказать», – отметил он.
В рассматриваемом деле, по словам эксперта, Верховный Суд абсолютно верно обратил внимание на недопустимость подхода, при котором юрлицо было бы лишено возможности получения квалифицированной помощи от адвоката, даже при условии наличия финансовых трудностей у такой организации. «Поводом для оптимизма в какой-то степени для адвокатского сообщества, на мой взгляд, выступают акценты на независимость и особый правовой статус адвоката, сделанные высшей судебной инстанцией в этом определении, что демонстрирует уяснение принципов адвокатуры. Основной тезис комментируемого судебного акта сводится к тому, что помощь адвоката не может причинять вреда кредиторам, поскольку она направлена на пользу доверителю, потенциальному должнику и несет в себе публично-правовые функции. Данный судебный акт также подтверждает мысль о том, что приглашение юрлицом адвоката для оказания помощи – это норма, и такое приглашение, т.е. волеизъявление, само по себе не может считаться выходом за рамки обычной хозяйственной деятельности», – убежден Мартин Зарбабян.
Он добавил, что реализация права на защиту или получение квалифицированной помощи не должны квалифицироваться в качестве сознательного поведения должника, направленного на лишение кредитора возможности получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. В связи с этим такая правовая позиция представляет большую ценность для судебной практики, так как способна предупредить возможные ошибки при рассмотрении аналогичных дел.
Редакция «АГ» связалась с адвокатом Павлом Даниловым, но он воздержался от комментариев.
