Как ранее сообщала «АГ», 28 марта Президиум ВС РФ опубликовал Обзор судебной практики Верховного Суда № 1 за 2018 г. Судебная коллегия по административным делам представила пять правовых позиций по различным категориям административных споров, эксперты «АГ» проанализировали четыре из них.
Так, п. 34 обзора поясняет, что рассмотрение дела о помещении несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа осуществляется в соответствии с нормами КАС РФ, в том числе с его положениями об обжаловании судебных актов в суде апелляционной и кассационной инстанций. Указано и на то, что следует учитывать конкретные обстоятельства дела, в том числе наличие (отсутствие) у несовершеннолетнего заболеваний, препятствующих его содержанию и обучению в указанном учреждении.
Адвокат АП г. Москвы Василий Ваюкин отметил, что фактически в данном споре стоял вопрос о лишении права несовершеннолетнего на судебную защиту при обжаловании судебных актов первой и апелляционной инстанций. По его мнению, Верховный Суд справедливо указал, что специальные нормы, касающиеся процедур рассмотрения отдельных категорий дел, не могут рассматриваться как отменяющие действие общих процессуальных правил разрешения соответствующих дел. «Более того, Судебная коллегия указала на игнорирование нижестоящими судами факта наличия у несовершеннолетнего заболеваний, препятствующих помещению его в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа», – пояснил Василий Ваюкин. Он также предположил, что если бы Верховный Суд оставил акты нижестоящих инстанций без изменения, то через несколько лет дело бы рассматривалось в Европейском Суде по правам человека, и, вероятнее всего, результат был бы не в пользу России.
Пункт 35 обзора объясняет, что отсутствие государственной регистрации публичного сервитута не является препятствием для рассмотрения и разрешения судом административного искового заявления о признании недействующим нормативного правового акта, установившего данный сервитут.
Комментируя правовую позицию ВС, Василий Ваюкин отметил, что суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что отсутствие факта государственной регистрации публичного сервитута не дает оснований административному истцу для оспаривания нормативно-правовых актов, поскольку он еще не является субъектом соответствующих правоотношений. «Между тем Верховный Суд указал на ошибочность подобного толкования действующего законодательства, поскольку в данном случае необходимо ориентироваться на сам факт издания нормативно-правового акта (и, как следствие, на факт его вступления в силу после официального опубликования). Таким образом, само по себе отсутствие государственной регистрации публичного сервитута никак не может влиять на право собственника земельного участка на оспаривание соответствующего нормативно-правового акта», – указал адвокат. Он пояснил, что важность данной позиции Верховного Суда заключается в том, что процесс оспаривания обременения земельных участков публичным сервитутом отчасти будет упрощен для собственников таких земельных участков.
Юрист Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья» Максим Мартьянов также проанализировал п. 35 обзора. По его мнению, позиция, которую выразил Верховный Суд РФ в Определении № 49-КГ17-29, справедлива и основывается на верном понимании сущности института оспаривания нормативных правовых актов.
Эксперт считает обоснованным указание ВС на то, что для целей оспаривания акта, которым орган власти устанавливает публичный сервитут на частной земле, факт государственной регистрации такого сервитута не имеет значения. «При этом суд исходил из того, что ч. 1 ст. 208 КАС РФ управомочивает субъекта обжаловать нормативный правовой акт в случае, если такой акт был применен к субъекту либо если заявитель является субъектом правоотношений, регулируемых оспариваемым актом», – указал Максим Мартьянов.
Он пояснил, что в ситуации, когда сервитут, установленный нормативным правовым актом, не зарегистрирован в ЕГРН, нельзя говорить о применении нормативного акта к субъекту, поскольку норма, закрепленная в нем, не была реализована ни одним из известных теории права способов – исполнением, применением, использованием. «Однако поскольку публичный сервитут ограничивает правомочия собственника земельного участка, постольку предметом регулятивного воздействия норм, устанавливающих публичный сервитут, предстают абсолютные отношения собственности, возникающие между собственником земельного участка и неограниченным кругом лиц», – пояснил юрист.
Максим Мартьянов заключил, что, таким образом, Верховный Суд теоретически верно и последовательно истолковал норму ч. 1 ст. 208 КАС РФ, указав на принципиальную возможность оспаривать собственником земельного участка нормативный акт, устанавливающий публичный сервитут на его участие, при отсутствии регистрации такого сервитута.
В п. 36 обзора Суд установил, что правовое регулирование, предусматривающее необходимость получения предварительного согласия законодательного органа субъекта Российской Федерации на передачу религиозным организациям объектов религиозного назначения, являющихся объектами культурного наследия и находящихся в государственной собственности субъекта РФ, не противоречит действующему федеральному законодательству.
Комментируя данный пункт, Василий Ваюкин указал, что этот вопрос весьма специфичен, и напрямую затрагивает интересы лишь непосредственно религиозных организаций, которые до сих пор не получили в собственность те или иные объекты религиозного назначения. Однако он посчитал, что позиция Судебной коллегии и в данном случае выглядит вполне логичной, поскольку речь идет об имуществе, находящемся в собственности субъекта РФ, поэтому закономерно, что вопрос о его отчуждении находится в ведении законодательного органа этого субъекта РФ.
«Это же касается не менее специфичного вопроса относительно выпуска безнадзорных животных в среду обитания в месте их отлова – подобное противоречие очевидно не только с точки зрения соотношения федерального законодательства с законодательством субъекта РФ, но и даже с обывательской точки зрения», – высказался адвокат относительно п. 37 обзора, в котором рассматривался вопрос о противоречии действующему федеральному законодательству правового регулирования в отношении безнадзорных животных.
