За последние несколько лет практика преследования адвокатов за их профессиональную деятельность, которая раньше была скорее исключением, чем правилом, распространилась по всей стране. Подтверждение тому – несколько громких кейсов: Эмиля Кубердинова, обвиняемого в распространении символики запрещенной в России организации, Лидии Голодович, Михаила Беняша, которых обвиняют в применении насилия к представителям власти, Андрея и Михаила Зломновых, обвиняемых в оскорблении следователя ФСБ, – и список на этом не заканчивается.
Появление перечисленных дел – результат активной гражданской позиции адвокатов либо их стремления хорошо делать свою работу: Лидия Голодович, к примеру, была задержана после того, как пыталась обеспечить явку свидетеля на судебное заседание.
Идея консолидации адвокатского сообщества для защиты несправедливо преследуемых коллег давно витает в воздухе. Последний раз адвокаты сплотились, когда началось преследование Михаила Беньяша: стало ясно, что потребность в такой самоорганизации высока. Неформальные адвокатские объединения в определенных сферах, на наш взгляд, более эффективны, чем традиционные органы адвокатского самоуправления – они более гибкие и мобильные, меньше зависят от внешних влияний.
Порой на неформальном уровне удается сделать то, чего по определенным причинам не могут или, возможно, не хотят делать советы адвокатских палат, их комиссии и другие официальные структуры. Например, деятельность созданных при советах некоторых региональных палат комиссий по защите профессиональных прав адвокатов практически не финансируется и осуществляется на общественных началах. Это обстоятельство лишает их необходимой оперативности реагирования, что не может не сказаться на эффективности деятельности.
Идея создания Фонда помощи адвокатам возникла у нескольких инициативных представителей адвокатского сообщества, успешно зарекомендовавших себя в делах, связанных с защитой профессиональных прав адвокатов. Они и вошли в совет Фонда.
Очевидно, что на голом энтузиазме вести защиту невозможно, необходимы финансовые средства – чтобы, например, привезти защитников из одного региона в другой, оплатить услуги экспертов или специалистов. Одно дело, когда адвокат готов посвящать защите прав коллег собственное время, другое – участвовать в такой защите финансово.
Компенсировать эти расходы можно путем краудфандинга – в частности, собрать средства коллег, которые сами не готовы тратить на это свое время, но могут оказать материальную помощь. Организацией данного процесса среди прочего и будет заниматься Фонд защиты адвокатов.
На данный момент мы не планируем регистрации Фонда в качестве юридического лица, поскольку происходящие сейчас события требуют принятия срочных мер, и мы не считаем необходимым тратить драгоценное время на решение бюрократических проблем.
Никто из совета Фонда не получает компенсации за свое участие в нем, поэтому все собранные средства будут передаваться исключительно благополучателям – полная прозрачность движения средств будет обеспечена.
Собранными средствами Фонд будет поддерживать защиту коллег, которых преследуют за профессиональную деятельность. Речь идет не только об уголовных и административных, но и дисциплинарных делах – в тех случаях, когда палата, в которой состоит адвокат, несправедливо привлекает его к дисциплинарной ответственности.
В совет Фонда входят авторитетные адвокаты, имеющие значительный практический опыт, в частности, защиты профессиональных прав адвокатов. Это адвокаты АП г. Москвы Юрий Костанов, Константин Ривкин и Александр Пиховкин, адвокаты АП Санкт-Петербурга Александр Мелешко, Юрий Новолодский и автор настоящей статьи, а также адвокат АП Удмуртской Республики Дмитрий Талантов. Это единомышленники, которые при рассмотрении заявок будут руководствоваться здравым смыслом и совестью – именно они будут рассматривать поступившие заявки и определять в каждом случае, связано ли преследование с профессиональной деятельностью адвоката. Мы только начинаем работу – в конце 2018 г. в Фонд начали поступать заявки. Пока их получено около десятка, некоторые уже взяты в работу.
Так, Фонд оказал помощь адвокатам Михаилу Беньяшу и Андрею Маркину. В первом случае были покрыты расходы, связанные с проездом и проживанием защитников, а во втором – выделены средства на проведение психолого-лингвистической экспертизы и услуги нотариуса.
Отмечу, что совет Фонда не проводит очных заседаний – мы общаемся в специально созданном чате, где проходят обсуждения рассматриваемых заявок и голосования по ним. Пока мы только вырабатываем критерии для отбора заявок, на сегодняшний день для нас важны два критерия – сам факт преследования, а также его основание – в связи с профессиональной деятельностью. Мы принимаем заявки только от преследуемых адвокатов или их защитников (представителей), поскольку нельзя оказывать помощь тому, кто сам ее не ищет.
Фонд осуществляет исключительно финансовую поддержку защиты адвоката, выделяемые им средства могут пойти только на покрытие сопутствующих защите расходов (на услуги специалистов, командировки и т. п.). Важно подчеркнуть, что мы также не предоставляем средства на компенсацию расходов для выплаты адвокатских гонораров. Презюмируется, что адвокаты, участвующие в защите преследуемого коллеги, работают в деле на условиях pro bono. Члены совета Фонда также участвуют в его работе на волонтерских началах.
Мы открыты к сотрудничеству и предложениям, однако нужно понимать, что у всех членов совета Фонда есть своя адвокатская практика, а их участие в работе Фонда – волонтерская деятельность. Поэтому пока мы ограничиваем наше участие сбором средств и их распределением. Если комиссии по защите прав адвокатов адвокатских палат увидят потенциал в сотрудничестве с Фондом, мы, конечно, будем открыты для взаимодействия.
В заключение отмечу, что наша стратегия – формирование адвокатского сообщества, в котором действуют эффективные механизмы взаимопомощи. Преследование адвокатов чаще всего имеет очевидную цель – помешать защитнику участвовать в конкретном процессе, вывести из дела, наказать за взгляды и убеждения, особенно если они идут вразрез с навязываемой сверху повесткой.
Сейчас взгляды адвокатского сообщества и официальных органов самоуправления на адвокатскую деятельность часто расходятся – в первую очередь в вопросах о том, имеет ли адвокат право критиковать названные органы или, как было с Виталием Буркиным, – судейское сообщество, участвовать в протестной активности, иметь ярко выраженную гражданскую позицию. Мы считаем, что адвокат, как и любой гражданин России, имеет право высказывать свою позицию, и в случае политического преследования коллеги готовы оказывать ему юридическую и материальную поддержку.
Адвокатам, столкнувшимся с подобными ситуациями, важно понимать, что они могут рассчитывать на помощь коллег – материальную, юридическую или любую иную. Наша задача – вселить в коллег по адвокатскому цеху такую уверенность.
