В августе 2016 г. в «Новой адвокатской газете» № 15 были опубликованы объединенные общей темой статьи: «Разъяснить права» и «Труднореализуемое право», авторы которых – высокопрофессиональные члены адвокатского сообщества Дамир Кинжибаев и Евгений Рубинштейн. Материалы, рассказывающие о проблемных моментах вступления адвоката в уголовное дело, вызвали желание поделиться случаем из своей практики.
События, о которых пойдет речь ниже, произошли в марте текущего года в одном из небольших городков Тамбовской области.
В производстве следователя Ч. находилось уголовное дело. Дело начиналось громко: обыски с участием бойцов ОМОН, доставления всех и вся в отдел полиции. «На выходе» следствие имело: у кого-то кража с квалифицирующими признаками, у кого-то присвоение и растрата, но явно не «дело века».
Гражданин Д. проходил по делу свидетелем, я являлся его адвокатом.
Допрос прошел формально – стандартно. Никакого «конструктивного» для следствия содержимого в нем не было, да в принципе и не могло быть. «...Работаю там-то, – показывал гражданин Д., – такого-то знаю». Вот, собственно, и все...
Через два дня, по тому же делу приглашают меня адвокатом к гражданке М., которая также имела статус свидетеля... День был выходной, в местном линейном отделе полиции – тишина. Пришлось изрядно подождать.
Наконец, зайдя в кабинет следователя с доверительницей, приступил к стандартной для адвоката процедуре, регламентирующей вступление в дело: предъявил следователю Ч. ордер и удостоверение. Все согласно требованиям ч. 4 ст. 49 УПК РФ.
И здесь началось нечто невообразимое: Ч. ордер принять отказалась, заявив, что я не имею право участвовать в деле в качестве адвоката – представителя М., так как уже участвовал в допросе свидетеля Д. Процитировал Ч. УПК РФ в части, касающейся запрета адвокату на вступление в дело: противоречий между М. и Д. нет решительно никаких, да и статусы у них – свидетелей. Согласно ч. 6 ст. 49 УПК РФ: «Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого» – чего в данном случае явно не наблюдалось. Однако в ответ услышал недвусмысленное: «Покиньте кабинет, я Вас больше не задерживаю».
В адрес следователя Ч. доверительница направила факс, в котором М. просила изложить основания отказа в допуске адвоката и назначить время проведения следственного действия с моим участием. Письменный ответ следователя Ч.: «...в ваших интересах найти другого защитника...» и никакого упоминания о том, что причиной отказа допуска защитника явилось непредъявление мной ордера.
Забегая вперед, скажу, что усилиями защиты ни Д., ни М. обвинение предъявлено не было, способ остаться в деле защитнику также был найден. Но обо всем по порядку...
Обратился с жалобой в суд на незаконные действия следователя Ч. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» содержит положение о том, что незаконный отказ в допуске защитника может являться предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.
В процессе разбирательства жалобы в суде следователь Ч., видимо, осознав, чем грозит ей признание судом ее действий незаконными, заявила: «...да, в такой-то день адвокат с гражданкой М. явился для проведения следственного действия, но... ордер мне не показывал». Немедленно, на обозрение суда мной был представлен ордер, выписанный именно в надлежащий день на имя М. Более того, М., присутствовавшая в судебном заседании, дала показания, что действительно, ордер, как и удостоверение, адвокатом предъявлялись.
Доводы о том, что:
– здравый смысл и сама сущность профессии адвоката исключают утаивание или сокрытие от лица, осуществляющего предварительное следствие, ордер;
– если уж я действительно не предъявил ордер, почему следователем не было вынесено мотивированное постановление об отказе в допуске защитника;
– если бы противоречия в показаниях М. и Д. имели место, я отказался бы от защиты (представительства) в деле в силу положений Кодекса профессиональной этики адвоката.
Казалось бы, фраза «суду все ясно» в полной мере относится к описанной ситуации, но приведенные аргументы не возымели никакого действия. В удовлетворении жалобы мне было отказано.
Попутно хочется отметить, насколько вольно суд распорядился сроком рассмотрения жалобы. Прокурор (заблаговременно извещенный судом о принесении жалобы и имевший предостаточно времени на изучение всех необходимых материалов, а именно: двух протоколов допросов свидетелей М. и Д.) вдруг попросил отложить рассмотрение жалобы так как ему захотелось «более детально ознакомиться с делом»… Разумное разрешение ходатайства прокурора напрашивалось само собой: на чтение двух протоколов (по страничке каждый) и поиску в них несуществующих «противоречий» суду логично было бы объявить перерыв на 10–15 минут. Вместо этого рассмотрение жалобы было перенесено на пять дней!
Примечательно, что суд, отказывая в удовлетворении жалобы, предложил следующее толкование ст. 49 УПК РФ в части, касающейся механизма вступления в уголовное дело адвоката: « ...в создавшейся ситуации ничто не мешало адвокату Аршанскому явиться к следователю в другое время, а ордер... направить по почте».
Вот так! По почте!
Почему, спрашивается, адвокат как сторона защиты, будучи равным со стороной обвинения, ставится в унизительное процессуальное положение?
Почему адвокат должен являться к следователю в «другое» время, когда время и место проведения следственного действия уже определены?
С каких пор адвокат должен направлять следователю ордер по почте, когда согласно требованиям ч. 4 ст. 49 УПК РФ единственным условием вступления защитника в дело является предъявление следователю ордера и удостоверения, что и было сделано?
Но на практике получается, что выставляет тебя следователь за дверь по одной ей (ему) понятным соображениям, а ты, господин адвокат, не серчай... Чем в суд с жалобой обращаться, возьми да и пошли ордерок по почте, да не позабудь ходатайство приложить: пустите меня, мол, товарищ следователь, в другое время…
Про апелляционное и кассационное обжалование не вижу смысла рассказывать. Решение суда первой инстанции было оставлено в силе.
Считаю, что речь идет больше, чем о частном случае из практики одного адвоката. Создается нездоровый прецедент: любой следователь может выставить адвоката из кабинета и, если что, – сказать: «...А он ордер не показывал».
Готовлю надзорную жалобу в Верховный Суд... Надеюсь на торжество Закона.
События, о которых пойдет речь ниже, произошли в марте текущего года в одном из небольших городков Тамбовской области.
В производстве следователя Ч. находилось уголовное дело. Дело начиналось громко: обыски с участием бойцов ОМОН, доставления всех и вся в отдел полиции. «На выходе» следствие имело: у кого-то кража с квалифицирующими признаками, у кого-то присвоение и растрата, но явно не «дело века».
Гражданин Д. проходил по делу свидетелем, я являлся его адвокатом.
Допрос прошел формально – стандартно. Никакого «конструктивного» для следствия содержимого в нем не было, да в принципе и не могло быть. «...Работаю там-то, – показывал гражданин Д., – такого-то знаю». Вот, собственно, и все...
Через два дня, по тому же делу приглашают меня адвокатом к гражданке М., которая также имела статус свидетеля... День был выходной, в местном линейном отделе полиции – тишина. Пришлось изрядно подождать.
Наконец, зайдя в кабинет следователя с доверительницей, приступил к стандартной для адвоката процедуре, регламентирующей вступление в дело: предъявил следователю Ч. ордер и удостоверение. Все согласно требованиям ч. 4 ст. 49 УПК РФ.
И здесь началось нечто невообразимое: Ч. ордер принять отказалась, заявив, что я не имею право участвовать в деле в качестве адвоката – представителя М., так как уже участвовал в допросе свидетеля Д. Процитировал Ч. УПК РФ в части, касающейся запрета адвокату на вступление в дело: противоречий между М. и Д. нет решительно никаких, да и статусы у них – свидетелей. Согласно ч. 6 ст. 49 УПК РФ: «Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого» – чего в данном случае явно не наблюдалось. Однако в ответ услышал недвусмысленное: «Покиньте кабинет, я Вас больше не задерживаю».
В адрес следователя Ч. доверительница направила факс, в котором М. просила изложить основания отказа в допуске адвоката и назначить время проведения следственного действия с моим участием. Письменный ответ следователя Ч.: «...в ваших интересах найти другого защитника...» и никакого упоминания о том, что причиной отказа допуска защитника явилось непредъявление мной ордера.
Забегая вперед, скажу, что усилиями защиты ни Д., ни М. обвинение предъявлено не было, способ остаться в деле защитнику также был найден. Но обо всем по порядку...
Обратился с жалобой в суд на незаконные действия следователя Ч. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» содержит положение о том, что незаконный отказ в допуске защитника может являться предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.
В процессе разбирательства жалобы в суде следователь Ч., видимо, осознав, чем грозит ей признание судом ее действий незаконными, заявила: «...да, в такой-то день адвокат с гражданкой М. явился для проведения следственного действия, но... ордер мне не показывал». Немедленно, на обозрение суда мной был представлен ордер, выписанный именно в надлежащий день на имя М. Более того, М., присутствовавшая в судебном заседании, дала показания, что действительно, ордер, как и удостоверение, адвокатом предъявлялись.
Доводы о том, что:
– здравый смысл и сама сущность профессии адвоката исключают утаивание или сокрытие от лица, осуществляющего предварительное следствие, ордер;
– если уж я действительно не предъявил ордер, почему следователем не было вынесено мотивированное постановление об отказе в допуске защитника;
– если бы противоречия в показаниях М. и Д. имели место, я отказался бы от защиты (представительства) в деле в силу положений Кодекса профессиональной этики адвоката.
Казалось бы, фраза «суду все ясно» в полной мере относится к описанной ситуации, но приведенные аргументы не возымели никакого действия. В удовлетворении жалобы мне было отказано.
Попутно хочется отметить, насколько вольно суд распорядился сроком рассмотрения жалобы. Прокурор (заблаговременно извещенный судом о принесении жалобы и имевший предостаточно времени на изучение всех необходимых материалов, а именно: двух протоколов допросов свидетелей М. и Д.) вдруг попросил отложить рассмотрение жалобы так как ему захотелось «более детально ознакомиться с делом»… Разумное разрешение ходатайства прокурора напрашивалось само собой: на чтение двух протоколов (по страничке каждый) и поиску в них несуществующих «противоречий» суду логично было бы объявить перерыв на 10–15 минут. Вместо этого рассмотрение жалобы было перенесено на пять дней!
Примечательно, что суд, отказывая в удовлетворении жалобы, предложил следующее толкование ст. 49 УПК РФ в части, касающейся механизма вступления в уголовное дело адвоката: « ...в создавшейся ситуации ничто не мешало адвокату Аршанскому явиться к следователю в другое время, а ордер... направить по почте».
Вот так! По почте!
Почему, спрашивается, адвокат как сторона защиты, будучи равным со стороной обвинения, ставится в унизительное процессуальное положение?
Почему адвокат должен являться к следователю в «другое» время, когда время и место проведения следственного действия уже определены?
С каких пор адвокат должен направлять следователю ордер по почте, когда согласно требованиям ч. 4 ст. 49 УПК РФ единственным условием вступления защитника в дело является предъявление следователю ордера и удостоверения, что и было сделано?
Но на практике получается, что выставляет тебя следователь за дверь по одной ей (ему) понятным соображениям, а ты, господин адвокат, не серчай... Чем в суд с жалобой обращаться, возьми да и пошли ордерок по почте, да не позабудь ходатайство приложить: пустите меня, мол, товарищ следователь, в другое время…
Про апелляционное и кассационное обжалование не вижу смысла рассказывать. Решение суда первой инстанции было оставлено в силе.
Считаю, что речь идет больше, чем о частном случае из практики одного адвоката. Создается нездоровый прецедент: любой следователь может выставить адвоката из кабинета и, если что, – сказать: «...А он ордер не показывал».
Готовлю надзорную жалобу в Верховный Суд... Надеюсь на торжество Закона.
