Совет АП г. Москвы опубликовал решение о применении меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения в отношении адвоката, который включил в договор об оказании юридической помощи условие о «гонораре успеха» в форме автомобиля.
11 июля 2022 г. между С.В. и адвокатом Р. был заключен договор № 09-22 об оказании юридической помощи в виде консультации С.В. по вопросам гражданского права на сумму 5 тыс. руб.
В этот же день был заключен договор с аналогичным номером об оказании юридической помощи между адвокатами Е. и Р., с одной стороны, и гражданином С.В. – с другой. Предметом поручения являлось представление интересов К. по вопросу регистрации права собственности на земельный участок с целью его включения в наследственную массу, по вопросу наследования иного имущества, оставшегося после смерти его отца, а также по включению в наследственную массу совместно нажитого имущества, скрытого супругой умершего. Стороны, руководствуясь принципом свободы договора, согласовали в нем дополнительное вознаграждение адвоката Р., которое доверитель С.В. обязался выплатить в случае достижения адвокатом одного из результатов, указанных в соответствующем пункте. При этом в качестве уплаты вознаграждения было указано, что доверитель вправе передать в собственность адвокату Р. по договору купли-продажи принадлежащий доверителю на праве собственности автомобиль. При этом стороны определили стоимость указанного автомобиля в размере 1,8 млн руб.
Позднее, в связи с тем что собственником автомобиля являлся С.С., но не С.В., заключивший договор об оказании юридической помощи, адвокаты Е. и Р., с одной стороны, и С.С. и С.В., с другой стороны, заключили договор об оказании юридической помощи с номером № 09-22 и тем же предметом поручения (по наследственному делу), датированный также 11 июля 2022 г. В новом договоре кроме измененного состава сторон был также увеличен размер согласованного сторонами дополнительного вознаграждения до 2 млн руб., при этом порядок его уплаты через передачу автомобиля сохранился. Этот договор был зарегистрирован в документации Адвокатского бюро «Л.», в котором осуществляли свою деятельность Е. и Р., при этом не был расторгнут предыдущий договор.
30 сентября 2022 г. во исполнение договора С.С. и адвокат Р. заключили ДКП автомобиля и подписали акт приема-передачи. Доверители исполнили обязательства по оплате оказанной юридической помощи по наследственному делу в согласованном размере, включая уплату «гонорара успеха». 15 ноября того же года адвокат Р. платежным поручением перечислил на расчетный счет Адвокатского бюро «Л.» денежные средства в сумме 2 млн руб.
Впоследствии по жалобе граждан С.В и С.С. в Адвокатскую палату г. Москвы в отношении адвоката Р. было возбуждено дисциплинарное производство. Квалификационная комиссия заключила, что адвокат допустил нарушение п. 2 ст. 5 КПЭА, выразившееся в оформлении договора об оказании юрпомощи с предметом поручения в виде предоставления С.В. консультаций по гражданскому праву без цели реального оказания данной юридической помощи и ее оплаты со стороны доверителя. Комиссия сочла, что данный договор был заключен исключительно в целях замены этим договором договора от этой же даты и с аналогичным номером, заключенного адвокатами Р. и Е. с доверителями с предметом поручения в виде представления интересов К. по наследственному делу с размером вознаграждения адвоката Р. в сумме 2 млн руб.
Также в соответствии с заключением квалифкомиссии адвокат не исполнил, вопреки взаимосвязанным положениям пп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА, профессиональные обязанности перед доверителями. Это выразилось в заключении с ними договора с предметом поручения в виде представления интересов К. без предусмотренного ч. 1 ст. 452 ГК РФ письменного расторжения договора с аналогичным номером от этой же даты и с таким же предметом поручения, заключенного ранее с одним лишь С.В.
Как указала квалифкомиссия, установив в договоре условие вознаграждения, зависящее от результата оказания юридической помощи, адвокат Р. сформулировал его получение через недопустимую правовую конструкцию в виде закрепления за доверителем С.С. права передать в собственность адвокату по ДКП автомобиль в качестве уплаты вознаграждения. Это, по мнению комиссии, нарушило взаимосвязанные положения пп. 1, 4 п. 1 ст. 7, ст. 25 Закона об адвокатуре.
Помимо этого комиссия пришла к выводу, что адвокат Р. ненадлежаще исполнил профессиональные обязанности перед доверителями, что выразилось в оказании им юридической помощи К. по гражданскому делу без заключения соглашения в простой письменной форме, а лишь на основании устного соглашения.
Адвокат Р. в заседании совета палаты выразил несогласие с выводом комиссии о том, что им был заключен «подменный» договор. Он пояснил, что 11 июля 2022 г. в один день были заключены два договора: № 09-2022 и № 10-2022 с разным субъектным составом и с различными поручениями. Так, договор № 09-2022 был заключен с С.В. о консультации, он подписан, выполнен, оплачен, акт подписан, претензий по нему никаких нет. Договор № 10-2022 (по наследственному делу), по словам адвоката, был подписан всеми заявителями, исполнен в их интересах, никаких претензий по нему тоже не было. При этом адвокат Р. признал, что была допущена техническая ошибка в нумерации, поэтому два договора имеют одинаковый порядковый номер 09-2022, но он подчеркнул, что они различны по содержанию, по субъектному составу, а также числятся отдельно в реестре адвокатского бюро.
Вместе с тем адвокат согласился, что ему следовало оформить изменение субъектного состава доверителей, а не заключать новый договор. Отвечая на вопросы членов совета, Р. пояснил, что консультация С.В. по вопросам гражданского права по договору была дана в тот же день – 11 июля 2022 г., когда с ним был заключен второй договор с суммой вознаграждения в 1,8 млн руб. При этом адвокат не смог пояснить, по каким именно вопросам он консультировал доверителя.
Как отметил адвокат Р., по предложению доверителя в договоре была согласована уплата «гонорара успеха» путем передачи автомобиля. Затем выяснилось, что титульным владельцем автомобиля является не С.В., а его отец, поэтому был изменен субъектный состав и договор переподписали с указанием по просьбе доверителей суммы вознаграждения в размере 2 млн. руб., учитывая рыночную стоимость автомобиля. Адвокат подчеркнул, что так было сделано исключительно для удобства доверителей. Согласованная конструкция предусматривала, что автомобиль передается адвокату для продажи, чтобы «после продажи деньги положить на счет бюро», указал он.
В заседании совета также принимала участие представитель заявителей адвокат Г. Она указывала, что доверители не просили увеличить сумму гонорара успеха, поручение на продажу автомобиля в соглашении не содержится. По ее мнению, негативными последствиями допущенных адвокатом нарушений для доверителей являются утрата ими права собственности на автомобиль и отсутствие денег, а также подрыв доверия к адвокатуре. Г. отмечала, что о «технической ошибке» в нумерации договоров адвокат Р. стал говорить только после подачи жалобы в адвокатскую палату. Представитель заявителей настаивала, что никакой консультации за 5 тыс. руб. не было и она не требовалась, а этот договор был предложен взамен «большого договора», потому что у адвоката возникала обязанность по уплате налога, поэтому доверители и называют его подменным договором.
Выслушав доводы сторон, Совет АП г. Москвы пришел к выоду, что передача автомобиля адвокату являлась согласованным сторонами способом исполнения обязательств доверителей по уплате вознаграждения за оказанную юридическую помощь по договору, включая «гонорар успеха». Однако совет подчеркнул, что Р. сформулировал в договоре условия уплаты «гонорара успеха» через недопустимую правовую конструкцию, а потому признал презумпцию добросовестности адвоката в этой части дисциплинарных обвинений опровергнутой.
Совет палаты особо обратил внимание на недопустимость получения адвокатом вознаграждения за оказание юридической помощи, в том числе в качестве «гонорара успеха», путем передачи в собственность адвоката автомобиля или иного имущества, поскольку в силу прямого указания закона (п. 6 ст. 25 Закона об адвокатуре) вознаграждение подлежит обязательному внесению в кассу или на расчетный счет адвокатского образования, что предполагает его уплату только в денежной форме.
При этом в решении отмечается, что заключение ДКП автомобиля с учетом фактически сложившихся и описанных выше взаимоотношений между доверителями и адвокатом Р. в действительности не предполагало платы за автомобиль, поскольку сам этот автомобиль был способом уплаты вознаграждения адвокату. По этой причине совет признал необоснованным довод заявителей о неполучении ими денежных средств по договору купли-продажи автомобиля.
Совет признал обоснованным дисциплинарное обвинение в участии адвоката в оспаривании судебного приказа в отсутствие заключенного соглашения. Юридическая помощь К. по гражданскому делу оказывалась адвокатом Р. на основании устного соглашения с доверителями, что является нарушением положений п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре, пояснил он. Совет также согласился с квалификационной комиссией о нарушении адвокатом Р. требований законодательства об адвокатской деятельности, поскольку им был заключен новый договор с тем же предметом без расторжения предыдущего.
Вместе с тем Совет АП г. Москвы пришел к выводу о недоказанности дисциплинарного обвинения в нарушении п. 2 ст. 5 КПЭА, поскольку достаточных доказательств «подменного» характера договора № 09-22 в материалы дисциплинарного производства не было представлено. Объяснения адвоката не опровергнуты и частично подтверждаются подписанным заявителями актом об оказании юридической помощи по этому договору. При таких обстоятельствах совет палаты, вопреки заключению квалифкомиссии, прекратил дисциплинарное производство в данной части.
Совет принял во внимание, что нарушения допущены адвокатом Р. впервые, он фактически признал вину в их совершении, а сведений о причинении какого-либо существенного вреда интересам доверителей в материалах дисциплинарного производства не содержится. В связи с этим Совет АП г. Москвы применил к Р. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Адвокат АПМО Виктор Погудин назвал решение Совета АП г. Москвы справедливым. «Действительно, доверители могут предлагать в качестве оплаты услуг в том числе и свое имущество, что в соответствии с действующими нормами нельзя признать надлежащим способом, – подтвердил адвокат. – Считаю, что Совет посчитал возможным вынести адвокату предупреждение, опираясь на тот факт, что доверитель все-таки совершил сделку добровольно, и действительно хотел оплатить услуги адвоката, и, как может быть, после изменил свое решение, что привело к сложившейся ситуации. При этом могу предположить, что инициатива именно такой формы оплаты, скорее всего, была со стороны доверителя, а не адвоката».
Виктор Погудин добавил, что часто отношения адвоката и доверителя в силу их природы и доверительного характера могут привести к подобным ситуациям, что, как показала практика, не может быть лучше надлежащего оформления всех взаимодействий в соответствии с требованиями закона.
Адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк подчеркнула, что она всегда исходит из презумпции добросовестности адвокатов и считает случаи дисциплинарных проступков исключением из общего правила. «Вместе с тем считаю необходимым лишний раз напомнить, что адвокат как независимый советник по правовым вопросам, оказывающий квалифицированную юридическую помощь, должен в первую очередь озаботиться грамотными с юридической точки зрения формулировками условий соглашения с доверителем, чтобы избежать подобных казусов. Такой подход обеспечит самозащиту адвоката от необоснованных претензий доверителей», – считает она.
Светлана Тарасюк полагает, что в данном случае адвокат при исполнении обязанностей перед доверителями действовал добросовестно, но формулировка условия соглашения о получении гонорара через недопустимую правовую конструкцию дала основание доверителю обратиться в органы адвокатского самоуправления с жалобой, что повлекло дисциплинарную ответственность.
Адвокат КА «Хмыров, Валявский и Партнеры» Никита Карпович считает, что затронутая в решении проблема является актуальной, так как у многих доверителей в момент обращения к адвокату отсутствуют денежные средства для уплаты гонорара, но у них есть имущество – как движимое, так и недвижимое, и в моменте они очень готовы с ним расстаться. В таких ситуациях, заметил он, адвокаты зачастую сами начинают изобретать различные конструкции, и в большинстве случаев это делается из благих побуждений. «Я уверен, что на этапе подписания всех вышеперечисленных договоров у доверителя никаких сомнений не было – ему нужно было решение его проблем. Кроме того, адвокат должен был осмотреть автомобиль, что без доверителя он сделать не мог, а это опять же свидетельствует о согласии доверителя с отчуждением имущества, так как если бы его что-то не устраивало, то договор купли-продажи не был бы подписан с его стороны», – полагает адвокат.
Никита Карпович полностью согласился с позицией совета палаты, отмечая, что она четко расписана и аргументирована. «Уверен, что в будущем коллега учтет все замечания и будет действовать более “тонко”. Сама по себе проблема “гонорара успеха” всегда является актуальной для адвокатского сообщества, поэтому конкретный пример позволит скорректировать стратегии всем адвокатам», – резюмировал Никита Карпович.
