Смартфоны особого назначения
Проблемы, с которыми сталкиваются адвокаты при использовании технических средств в ходе оказания юридической помощи по уголовным делам, стали предметом нового исследования «АГ-Ракурса».
Дошли до ручки
Шанс отучить нижестоящих судей, а также следователей от попыток домысливать за законодателя нормы, препятствующие работе защитников, появился у Южного окружного военного суда. Апелляции предстоит рассмотреть жалобу адвоката АП Краснодарского края Гоар Галстян, которой следователь запретил использовать диктофон во время допроса, а суд первой инстанции, «творчески развив» УПК РФ, нашел, что следственный работник обладает таким полномочием («АГ» подробно писала об этой истории здесь).
Весной прошлого года Совет АП г. Москвы скрупулезно исследовал эту распространенную проблему в ходе дисциплинарного производства, возбужденного по представлению столичного главка Минюста. Совет пришел к однозначному заключению об отсутствии законодательного запрета защитнику применять технические средства при проведении следственных действий и отсутствии полномочий следователя по даче разрешения на применение защитником технических средств при проведении следственных действий или отказу в этом.
«Вишенкой на торте» стал пример с ручкой и бумагой, приведенный в качестве дополнительного подтверждения сделанных выводов. Их применение в ходе следственных действий не вызывает каких-либо возражений у следователей. Между тем правовое основание для использования ручки и бумаги в целях фиксации хода, содержания и результатов следственного действия аналогично рассматриваемому – этот способ не запрещен уголовно-процессуальным законодательством.
Как подытожил Совет палаты, ограничение права защитника использовать технические средства при проведении следственного действия не имеет разумного основания, не может быть оправдано законными интересами следствия или иными конституционно значимыми целями, допускающими соразмерные ограничения прав и свобод.
«Глубина, полнота и обоснованность решения Совета АП г. Москвы позволяют рассматривать его в качестве эталонного или, если хотите, прецедентного, – отметил тогда вице-президент ФПА Михаил Толчеев. – Им, на мой взгляд, следует последовательно руководствоваться дисциплинарным органам в своей практике. Весьма полезным оно будет и в ежедневной работе защитников, отстаивающих интересы доверителей».
Устаревшие приемы
Но если внутри корпорации эту тему можно считать закрытой, то во взаимоотношениях со следствием адвокатам нередко приходится полагаться на удачу, если не на смекалку. Сами следователи обычно объясняют запретительный зуд риском разглашения тайны следствия. Однако, как подчеркивает адвокат МКА «Князев и партнеры» Владимир Китсинг, исследовавший данную тему, это два совершенно разных вопроса. «Фиксация хода следственного действия сама по себе не может быть признана разглашением данных предварительного следствия, – говорит он, – поскольку отсутствует конструктивный признак – передача информации другим лицам. Добросовестность же адвоката в дальнейшем использовании записи может быть подкреплена подпиской о неразглашении данных предварительного следствия».
В случае с адвокатом Гоар Галстян постановление о запрете использовать диктофон во время допроса вынес следователь военного следственного отдела СКР по Краснодарскому гарнизону. А Краснодарский гарнизонный военный суд отказал защитнику в удовлетворении жалобы на действия следователя, заявив, в частности, что ни Закон об адвокатуре, ни УПК РФ не предусматривают полномочий адвоката применять средства фиксации в ходе допроса самостоятельно, без заявления соответствующего ходатайства следователю и получения его разрешения. Очевидно, пример с ручкой и бумагой, дезавуирующий подобные умозаключения, еще не дошел до местных судей. Вот где есть возможность отличиться при рассмотрении апелляционной жалобы у Южного окружного военного суда, которым сейчас руководит бывший подмосковный судья, к.ю.н. Михаил Птицын, претендующий, по версии «Коммерсанта, на кресло председателя Мосгорсуда.
А пока незаконными действия следователя посчитала Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края, куда обратилась за разъяснениями Гоар Галстян. Как указывается в заключении комиссии, использование адвокатом технических средств при производстве следственных и процессуальных действий носит уведомительный характер и не требует разрешения должностного лица. Напротив, запрещение следователем вести адвокату аудиозапись процессуального действия в отношении доверителя «представляет собой воспрепятствование адвокатской деятельности и свидетельствует о нарушении профессиональных прав адвокатов».
Попытки запереть адвокатов в технологических рамках прошлого, а то и позапрошлого века не только незаконны, но и абсурдны. «Это самодурство следственного органа, – считает член Совета АП Белгородской области Борис Золотухин. – Жизнь развивается стремительно. Я помню времена, когда эксперты утверждали, что никогда не будут пользоваться цифровыми фотоаппаратами и цифровой записью, потому что никто не мог определить, нет ли искажения – отсутствовала методика. Все это очень быстро прошло. Или, скажем, еще лет пять назад никто не допускал судебных допросов по видео-конференц-связи, а теперь они вовсю ведутся. И сегодня писать ручкой вслед за подзащитным протокол допроса – это бред. Все дело в инерции мышления наших процессуальных противников».
Мобильник раздора
Принадлежащие адвокатам технические средства стали причиной и другой серии конфликтов с правоохранителями. На основании внутренних инструкций управлений МВД о пропускном режиме защитникам стали запрещать проход в здания органов внутренних дел со смартфонами и планшетами. В ряде регионов адвокатам удалось решить эту проблему через суды или прокуратуру. Но недавно в Саратовской области суд первой инстанции при рассмотрении административного иска адвоката встал на сторону регионального ГУ МВД.
На некоторые выводы Кировского суда Саратова обратил внимание советник ФПА Евгений Рубинштейн. Например, о том, что необходимо подать следователю ходатайство о разрешении прохода в здание ГУ МВД с техническими средствами для ознакомления с материалами уголовного дела, после чего следователь определит, соответствует ли заявленная цель действительности. А если кто-то из следователей запретил пользоваться техническими средствами, то, по мнению суда, это существенное нарушение права на защиту, восстановления которого следует добиваться в еще одном судебном производстве – в порядке ст. 125 УПК РФ. «Похоже, что адвокатскому сообществу подбросили еще одну проблему – ограничение свободного доступа в следственные органы с техническими средствами», – предупреждает Евгений Рубинштейн.
Сейчас это решение адвокат-истец Иван Фролов обжалует в Саратовском областном суде. Он оспаривает, в частности, выводы суда, из которых следует, что осуществление полномочий адвоката для реализации права граждан, закрепленного в ст. 48 Конституции РФ, ставится на усмотрение должностного лица.
Собственность адвоката свята
Прямо противоположную позицию заняли, в частности, суды в Дагестане, признав в 2017 г. незаконным запрет адвокату проносить смартфон на территорию отдела полиции под предлогом внутреннего распоряжения регионального МВД.
В решении Советского суда Махачкалы, вынесенном по административному иску адвоката Мадины Алиевой, говорится: «Никто из сотрудников органа внутренних дел не вправе требовать от адвоката при входе в здание отдела полиции сдавать против его воли телефон, являющийся его собственностью».
Суд отметил, что ему не представлены «доказательства о том, каким образом и какой информацией конфиденциального характера мог противоправно завладеть или нарушить режим секретности в системе МВД по РД адвокат, явившийся к следователю для выполнения следственных действий по уголовному делу, если при нем будет находиться телефон “Айфон”».
Также в материалы дела не представлены доказательства, «которые бы свидетельствовали, что истица намеревалась пронести в административное здание отдела полиции упомянутый телефон с целью использования его в противоправных целях, в том числе для незаконной добычи какой-либо секретной информации».
Верховный суд Дагестана одобрил данный подход, оставив судебное решение без изменения.
Прокурор на стороне защиты
По словам президента АП Дагестана Акифа Бейбутова, поддержка судов позволила отчасти снять проблему с запретом для адвокатов проходить в здания ОВД со смартфонами, хотя и не повсеместно. «Это решение суда помогло и другим палатам, – говорит он. – Многие палаты брали его у нас, использовали при подаче аналогичных исков».
Как писала «АГ», в 2018 г. в Чувашии при переговорах руководства адвокатской палаты с республиканским МВД о прекращении изъятия телефонов в полиции адвокаты ссылались не только на практику КС РФ и ВС РФ, но и на соответствующее решение ВС Дагестана. В итоге договоренность о снятии запрета на посещение ОВД со смартфонами была достигнута.
Успешный опыт взаимодействия с местной властью есть и у Адвокатской палаты Псковской области. Здесь позицию стороны защиты приняла региональная прокуратура. В июне 2020 г. надзорный орган по жалобе адвоката Романа Каширина признал, что требование сотрудников полиции к адвокату о передаче на хранение при посещении отдела полиции личных электронных изделий бытового назначения (ноутбук, планшет, фотоаппарат, смартфон и т.д.) может ограничить право адвоката на оказание квалифицированной юридической помощи доверителю, т.е. является незаконным. В адрес руководства УМВД по Псковской области прокуратура направила требование об организации беспрепятственного доступа адвокатам со своими техническими средствами для оказания юридической помощи доверителям в помещениях полиции.
«Сейчас у нас таких проблем нет, – утверждает президент АП Псковской области Алексей Герасимов. – Раньше это была, так сказать, несколько скрытая проблема. То есть никто у адвокатов телефоны не отбирал, но если они начинали где-то в коридоре доставать мобильный телефон, то начальник ОВД либо его заместитель как-то за этой ситуацией смотрели. Но это не только в отношении адвокатов, это было в том числе и в отношении сотрудников».
Таким образом, можно сделать вывод, что попытки ограничить адвокатов в использовании технических средств удается нейтрализовать в первую очередь там, где адвокаты вместе с органами адвокатского сообщества проявляют настойчивость и изобретательность в выборе мер воздействия на оппонентов.
P.S. Когда этот материал уже готовился к публикации, стало известно, что Саратовский областной суд по иску другого саратовского адвоката, Виктора Кирилина, признал незаконным ограничение проноса защитниками смартфонов в здания органов внутренних дел региона. Суд, в частности, отметил, что законом в качестве мер антитеррористической защищенности не установлено ограничений в отношении адвокатов, связанных с проносом технических средств. Кроме того, оспариваемые положения инструкции регионального главка МВД не учитывают требования процессуального законодательства, регулирующего полномочия защитника, представителя, который вправе снимать за свой счет копии с материалов, в том числе с помощью технических средств, осуществлять свидания с лицом, которому требуется оказание квалифицированной защиты.
Областной суд признал не действующим положение инструкции о пропускном режиме в части ограничения прав посетителей, имеющих статус адвоката, на свободный доступ в здание ГУ МВД по Саратовской области и УМВД по г. Саратову с находящимися при них техническими средствами записи изображения и звука, радиоприемных, радиопередающих устройств и средств записи. Безусловно, это судебное решение станет серьезным аргументом в спорах с полицейскими для адвокатов и в других регионах.
