В Древней Греции речи писали заранее. При этом в большинстве случаев их составляли профессиональные ораторы, а произносили клиенты.
Интересный случай описывает Плутарх. Для одного афинянина оратор Лисий написал защитительную речь. Когда тот с нею ознакомился, она ему очень понравилась. Но через несколько дней клиент вернулся и заявил: «Когда я читал ее первый раз, я был в восхищении. При повторном прочтении она понравилась мне чуть меньше, на третий раз – еще меньше, а сейчас вообще не нравится. Напишите мне новую». Опытный оратор в ответ напомнил клиенту, что присутствующие в зале услышат речь только один раз.
В Древнем Риме ораторы, в том числе великий Цицерон, также, как правило, сочиняли свои речи на бумаге. О необходимости готовить речь заранее говорил и учитель риторики Квинтилиан.
Известнейший дореволюционный теоретик и практик судебного красноречия П. Сергеич в «Искусстве речи на суде» предостерегает:
«Знайте, читатель, что, не исписав нескольких сажен или аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь к речи с пером в руке. Остерегайтесь импровизации.
Отдавшись вдохновению, вы можете упустить существенное и даже важнейшее.
Можете выставить неверное положение и дать козырь противнику. У вас не будет надлежащей уверенности в себе.
Наконец, имейте в виду, что крылатый конь может изменить».
Король российской адвокатуры В.Д. Спасович и не менее известный и талантливый С.А. Андреевский составляли свои речи заранее.
А.Ф. Кони рассказывал, что во время произнесения одной из речей В.Д. Спасович вдруг запнулся на слове «черт» и, несколько раз произнеся его, продолжил. Когда во время перерыва А.Ф. Кони поинтересовался, не почувствовал ли он себя плохо, В.Д. Спасович признался, что просто забыл, о чем дальше должен был говорить.
Оппоненты В.Д. Спасовича, зная о том, что он все готовит заранее, иногда специально изменяли что-нибудь в тексте.
Слова придут сами собою
Не менее известный и блестящий оратор, присяжный поверенный Н.П. Карабчевский утверждал прямо противоположное.
Подогретое блюдо вряд ли произведет то впечатление, которое может быть достигнуто живой, рождающейся прямо на глазах у слушателей речью. Сам он никогда своих речей не писал.
Н.П. Карабчевский рассказывает про подготовку и другого не менее великого оратора – П.А. Александрова (защитника, произнесшего историческую речь по делу Веры Засулич), которая сводилась к тому, что вечером перед сном он два-три часа ходил по комнате, прожив, просмаковав свое выступление.
Ф.Н. Плевако первоначально свои речи целиком не записывал (писал «оазисами», как он сам объяснял). В последующем сразу после прений стал отдавать рукопись в газету.
А.Ф. Кони, возражая П. Сергеичу, советует молодым ораторам:
«Не пишите речей заранее, не тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тиши кабинетов строк, медленно ложившихся на бумагу, а изучайте внимательно материал, запоминайте его, вдумывайтесь в него – и затем следуйте совету Фауста: «Говори с убеждением, слова и влияние на слушателей придут сами собою!»
Французский адвокат XIX в. де Бетс высказывается о письменной подготовке так:
«Никогда не пишите своих речей. Между речью, написанной заранее и произнесенной устно, существует глубокая пропасть… Изучайте дело, углубляйтесь в него как можно больше; работайте всегда анализом. Изучайте событие со всеми его подробностями, разбирайте все предположения, допускаемые фактами. Изучайте юридические вопросы, возникшие или могущие возникнуть в деле хотя бы при неверном его освещении. Знайте процесс со всеми возможными исходами его... А потом пишите. Только не речь! Не план речи!.. Нет! Речь будет импровизацией на суде; до суда и не думайте о ней... Записать надо строгий аналитический разбор дела, разбор для себя; надо довести до совершенной точности и закрепить ваше понимание процесса… Вы знаете старинную поговорку: вопрос, верно поставленный, есть вопрос разрешенный… Каждое положение должно быть отточено, как сталь; кончайте только, когда признаете, что анализ доведен до математической точности... В этой записке у вас будут собраны все доводы, имеющие объективное значение в процессе; не заносите туда «ораторских доводов», то есть ложных аргументов, которые могут производить впечатление, но в строго логическом смысле силы не имеют».
Об одном из лучших французских адвокатов (не называя его имени) де Бетс повествует, что он писал свои речи. Но, добавляет автор, он подготавливал восемь речей, а произносил девятую. И эта последняя речь, которую оратор импровизировал в самом судебном заседании, была самой прекрасной.
И еще. В те дни, когда он произносил приготовленную речь, аудитория удивлялась его таланту, изяществу, эрудиции. Это было торжество актера. Но когда он позволял себе заменить подготовленную речь импровизацией, убедительность последней глубоко внедрялась в умы, увлекая сердца. В этих случаях была полная победа оратора над аудиторией.
Современный американский адвокат Джерри Спенс (за 50 лет выступлений в судах не проигравший ни одного уголовного дела, а гражданское дело проигравший последний раз 40 лет назад) первоначально все свои речи от начала до конца записывал и затем, дабы ни одного из доводов не забыть, в суде их зачитывал.
Почти все дела он проигрывал. И когда он уже подумывал о том, чтобы поменять профессию, случилось вот что.
Однажды во время очередного чтения речи листочки упали и рассыпались. Как ни пытался их собрать покрасневший от смущения оратор, ничего не получалось, он не мог найти нужное место. Он слышал смешки в зале, поймал перепуганный взгляд клиента.
Ему ничего не оставалось делать, кроме как говорить «своими словами». И вот он, время от времени спотыкаясь, начал выступать. И говорил около часа. А когда закончил, понял, что ни разу не заглянул в записи. Какая-то удивительная сила, поддержка, безотчетный разум взял верх, подобрал слова.
Он вернулся на место уставший, но довольный. Слушатели поздравляли его. Жюри вынесло вердикт в пользу его клиента.
С тех пор он всегда выступал без бумажки, но готовился очень усиленно. Он раз за разом проговаривал, продумывал и записывал свои аргументы. Джерри Спенс (как и де Бетс) объясняет секрет успешного выступления тщательным обдумыванием речи.
Американский адвокат считает, что подготовка оратора к выступлению сродни строительству каменного дома Наф-Нафа из известной сказки. Он рассказывает, что часто, пока его противники спят, он продолжает мысленно возвращаться к выступлению. Перед его кроватью всегда лежит блокнот для записи новых идей и доводов.
Представляется, что все приведенные виды подготовки к выступлению заслуживают внимания и как минимум частично пересекаются.
Современному оратору целесообразно использовать опыт предшественников, не игнорируя при этом свою индивидуальность и предпочтения.
Интересный случай описывает Плутарх. Для одного афинянина оратор Лисий написал защитительную речь. Когда тот с нею ознакомился, она ему очень понравилась. Но через несколько дней клиент вернулся и заявил: «Когда я читал ее первый раз, я был в восхищении. При повторном прочтении она понравилась мне чуть меньше, на третий раз – еще меньше, а сейчас вообще не нравится. Напишите мне новую». Опытный оратор в ответ напомнил клиенту, что присутствующие в зале услышат речь только один раз.
В Древнем Риме ораторы, в том числе великий Цицерон, также, как правило, сочиняли свои речи на бумаге. О необходимости готовить речь заранее говорил и учитель риторики Квинтилиан.
Известнейший дореволюционный теоретик и практик судебного красноречия П. Сергеич в «Искусстве речи на суде» предостерегает:
«Знайте, читатель, что, не исписав нескольких сажен или аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь к речи с пером в руке. Остерегайтесь импровизации.
Отдавшись вдохновению, вы можете упустить существенное и даже важнейшее.
Можете выставить неверное положение и дать козырь противнику. У вас не будет надлежащей уверенности в себе.
Наконец, имейте в виду, что крылатый конь может изменить».
Король российской адвокатуры В.Д. Спасович и не менее известный и талантливый С.А. Андреевский составляли свои речи заранее.
А.Ф. Кони рассказывал, что во время произнесения одной из речей В.Д. Спасович вдруг запнулся на слове «черт» и, несколько раз произнеся его, продолжил. Когда во время перерыва А.Ф. Кони поинтересовался, не почувствовал ли он себя плохо, В.Д. Спасович признался, что просто забыл, о чем дальше должен был говорить.
Оппоненты В.Д. Спасовича, зная о том, что он все готовит заранее, иногда специально изменяли что-нибудь в тексте.
Слова придут сами собою
Не менее известный и блестящий оратор, присяжный поверенный Н.П. Карабчевский утверждал прямо противоположное.
Подогретое блюдо вряд ли произведет то впечатление, которое может быть достигнуто живой, рождающейся прямо на глазах у слушателей речью. Сам он никогда своих речей не писал.
Н.П. Карабчевский рассказывает про подготовку и другого не менее великого оратора – П.А. Александрова (защитника, произнесшего историческую речь по делу Веры Засулич), которая сводилась к тому, что вечером перед сном он два-три часа ходил по комнате, прожив, просмаковав свое выступление.
Ф.Н. Плевако первоначально свои речи целиком не записывал (писал «оазисами», как он сам объяснял). В последующем сразу после прений стал отдавать рукопись в газету.
А.Ф. Кони, возражая П. Сергеичу, советует молодым ораторам:
«Не пишите речей заранее, не тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тиши кабинетов строк, медленно ложившихся на бумагу, а изучайте внимательно материал, запоминайте его, вдумывайтесь в него – и затем следуйте совету Фауста: «Говори с убеждением, слова и влияние на слушателей придут сами собою!»
Французский адвокат XIX в. де Бетс высказывается о письменной подготовке так:
«Никогда не пишите своих речей. Между речью, написанной заранее и произнесенной устно, существует глубокая пропасть… Изучайте дело, углубляйтесь в него как можно больше; работайте всегда анализом. Изучайте событие со всеми его подробностями, разбирайте все предположения, допускаемые фактами. Изучайте юридические вопросы, возникшие или могущие возникнуть в деле хотя бы при неверном его освещении. Знайте процесс со всеми возможными исходами его... А потом пишите. Только не речь! Не план речи!.. Нет! Речь будет импровизацией на суде; до суда и не думайте о ней... Записать надо строгий аналитический разбор дела, разбор для себя; надо довести до совершенной точности и закрепить ваше понимание процесса… Вы знаете старинную поговорку: вопрос, верно поставленный, есть вопрос разрешенный… Каждое положение должно быть отточено, как сталь; кончайте только, когда признаете, что анализ доведен до математической точности... В этой записке у вас будут собраны все доводы, имеющие объективное значение в процессе; не заносите туда «ораторских доводов», то есть ложных аргументов, которые могут производить впечатление, но в строго логическом смысле силы не имеют».
Об одном из лучших французских адвокатов (не называя его имени) де Бетс повествует, что он писал свои речи. Но, добавляет автор, он подготавливал восемь речей, а произносил девятую. И эта последняя речь, которую оратор импровизировал в самом судебном заседании, была самой прекрасной.
И еще. В те дни, когда он произносил приготовленную речь, аудитория удивлялась его таланту, изяществу, эрудиции. Это было торжество актера. Но когда он позволял себе заменить подготовленную речь импровизацией, убедительность последней глубоко внедрялась в умы, увлекая сердца. В этих случаях была полная победа оратора над аудиторией.
Современный американский адвокат Джерри Спенс (за 50 лет выступлений в судах не проигравший ни одного уголовного дела, а гражданское дело проигравший последний раз 40 лет назад) первоначально все свои речи от начала до конца записывал и затем, дабы ни одного из доводов не забыть, в суде их зачитывал.
Почти все дела он проигрывал. И когда он уже подумывал о том, чтобы поменять профессию, случилось вот что.
Однажды во время очередного чтения речи листочки упали и рассыпались. Как ни пытался их собрать покрасневший от смущения оратор, ничего не получалось, он не мог найти нужное место. Он слышал смешки в зале, поймал перепуганный взгляд клиента.
Ему ничего не оставалось делать, кроме как говорить «своими словами». И вот он, время от времени спотыкаясь, начал выступать. И говорил около часа. А когда закончил, понял, что ни разу не заглянул в записи. Какая-то удивительная сила, поддержка, безотчетный разум взял верх, подобрал слова.
Он вернулся на место уставший, но довольный. Слушатели поздравляли его. Жюри вынесло вердикт в пользу его клиента.
С тех пор он всегда выступал без бумажки, но готовился очень усиленно. Он раз за разом проговаривал, продумывал и записывал свои аргументы. Джерри Спенс (как и де Бетс) объясняет секрет успешного выступления тщательным обдумыванием речи.
Американский адвокат считает, что подготовка оратора к выступлению сродни строительству каменного дома Наф-Нафа из известной сказки. Он рассказывает, что часто, пока его противники спят, он продолжает мысленно возвращаться к выступлению. Перед его кроватью всегда лежит блокнот для записи новых идей и доводов.
Представляется, что все приведенные виды подготовки к выступлению заслуживают внимания и как минимум частично пересекаются.
Современному оратору целесообразно использовать опыт предшественников, не игнорируя при этом свою индивидуальность и предпочтения.
