Данная заметка продолжает серию записей, посвященных описанию принципов и подходов разрешения правовых конфликтов. С предыдущим материалом можно ознакомиться по ссылке: http://www.advgazeta.ru/blog/posts/225
Эффективное разрешение конфликта – это свернутая технология, а вовсе не зрелищное мероприятие, подобно тому, как партия в шахматах сводится к борьбе за сравнительно небольшие позиционные преимущества. Лишь изредка удается увидеть комбинационное решение, ведущее к резкому изменению положения, либо полному крушению вражеских позиций. Обычно же эффективность эффективна без эффектов.
Однако наш профессиональный путь как игроков на правовом поле начинается, можно сказать, во временах атакующего подхода к разрешению конфликтов. Бессознательно такая манера ведения процесса проявляется в процессуальной активности: новичок никогда не упустит случая заявить какое-никакое ходатайство, особенно если это связано с возможностью осложнить позицию, придать ей теоретической весомости и фундаментальности. Он рано (как правило, в начале процесса) приводит свои самые основные доводы и всячески стремится как можно сильнее навредить противнику, делая это рьяно и с вызовом. При объявившейся возможности он начнет лихую атаку в надежде как-нибудь обмануть врага. Он затевает комбинации, которые при некоторых ответах противника отлично удаются, но в других вариантах оказываются безнадежно некорректными. Словом, вся деятельность основана на мгновенных импульсах.
Конечно, было бы неверным сказать, что такой подход к ведению правового конфликта обречен на провал. В отличие от шахмат и других игр, в правовом конфликте стороны изначально довольно часто пребывают в очень неравных позициях. И перевес одной из сторон может быть настолько явным, что исход предрешен в любом случае.
Кроме того, существует изрядное количество случаев, когда кавалерийский налет действительно полезен и влечет за собой полный разгром оппонента.
Однако в ряде случаев, когда такой игрок атакующего стиля встречается с позиционным игроком, получается следующее. Комбинационный игрок, энергично ведущий атаку, рассчитывает только на двоякого рода ходы противника – либо он будет защищаться, либо прибегнет к контратаке. И вот позиционный игрок предпринимает действия, которые невозможно отнести ни к обороне, ни к атаке. И эти действия приводят комбинационного игрока в контакт с пунктом, являющимся ключом позиции. В результате положение выравнивается, и атака терпит крушение.
Что здесь понимается под ключом позиции и как так вообще может случиться, что правый по закону оказывается неправым по суду?
Обстоятельства дела и их правовая квалификация часто именуется позицией. И она может быть, соответственно, фактической и правовой. И ту и другую позицию можно и нужно улучшать, добиваясь позиционного преимущества – в фактах и правовой аргументации.
Однако жизнь сложнее всяких схем, а логика бывает не только формальной (логикой поиска истины), но и прагматической (логикой доказательства своей правоты).
В последнем случае в суде в ход идут моральные упреки, смена темы (мы сейчас не об этом говорим и это не относится к делу), переход на личности, выдергивание фраз из контекста, ссылка на мнимые источники и авторитеты и выведение общих правил из единичных случаев.
Если же посмотреть на правовой конфликт как на явление, выходящее за пределы зала суда, то мы увидим, что в нем участвуют живые люди, подверженные страстям и соблазнам, а само течение конфликта простирается во времени и пространстве. И тогда мы можем задуматься о том, как нам быть, если председатель суда учился вместе с директором правового департамента компании-оппонента или нам довелось оспаривать не законное, но целесообразное решение органа власти. Эти аспекты ситуации не описаны в кодексе, но их влияние на исход нашего дела трудно переоценить.
Возьмем для примера «ночь длинных ковшей» – решение власти об административном сносе вызвало горячие дискуссии, и сейчас этот вопрос даже попал на рассмотрение в Конституционный Суд РФ. Но важно ли это, если власти борются за то, чтобы «вернуть Москву москвичам». Возможные штрафы и убытки – всего лишь цена этого решения.
Надо оговориться, что, называя что-либо сомнительным либо спорным с позиций юридических, я вряд ли переменю свое мнение, даже когда суды всех инстанций укажут мне, что я не прав. Скорее, это станет подтверждением того, что не всякая правда может быть найдена в суде и надо бить противника его же оружием, отыскивая победу в иных плоскостях жизни.
В книге «Установи свои правила – иначе это сделает конкурент» автор Ричард Шелл приводит следующие ключевые точки оценки позиции:
– юридическая обоснованность (в терминах шахматной игры я назвал бы это материальным перевесом);
– легитимность в глазах общественности («четвертая» власть СМИ иногда может конкурировать с «третьей» – судебной в вопросах влияния на исход дела);
– возможность влияния на лиц, принимающих решение;
– доступ к материальным ресурсам (вспомните Наполеона: «Войну выигрывает три вещи – деньги, деньги и деньги).
И, как указано выше, шахматная и военная теория нам дает повод обратиться также к анализу временного и пространственного преимущества.
Оценка позиции по делу учит нас важности понимания, когда вступать в бой, а когда лучше его избегать, маневрируя и выходя на подходящую позицию. Суть игры в том, чтобы нарастить позиционное преимущество в критической точке приложения усилий и реализовать его наилучшим образом.
Это может быть как материальное преимущество – в правовой квалификации спора или установленных обстоятельствах дела, так и временное, когда победа нашего оппонента весьма возможна, но отсрочена по времени настолько, что теряет всякий смысл. Преимущество может проявляться в виде фигуры лица, принимающего решение (и это не про коррупцию), а может проявиться в пространстве. Хорошо быть хозяином в своем конфликте, а не гостем. Позиция хозяина иногда проявляется в сугубо территориальном факторе – командировки в другие города, как и поездки в отдаленные суды области, изматывают и создают очень много дискомфорта. А иногда она проявляется в том, чтобы передать дело на разрешение арбитражного суда вместо суда общей юрисдикции (либо наоборот), либо же и вовсе увести рассмотрение дела в уголовно-правовую плоскость. Очень часто спор носит междисциплинарный характер, и мы можем влиять на то, какому из составных элементов мы позволим доминировать сейчас.
Таким образом, следует заключить, что правовой конфликт как часть жизни представляет собой явление комплексное и разрешается не только в зале суда, но и за его пределами. В последующих заметках мы разовьем эту идею.
Эффективное разрешение конфликта – это свернутая технология, а вовсе не зрелищное мероприятие, подобно тому, как партия в шахматах сводится к борьбе за сравнительно небольшие позиционные преимущества. Лишь изредка удается увидеть комбинационное решение, ведущее к резкому изменению положения, либо полному крушению вражеских позиций. Обычно же эффективность эффективна без эффектов.
Однако наш профессиональный путь как игроков на правовом поле начинается, можно сказать, во временах атакующего подхода к разрешению конфликтов. Бессознательно такая манера ведения процесса проявляется в процессуальной активности: новичок никогда не упустит случая заявить какое-никакое ходатайство, особенно если это связано с возможностью осложнить позицию, придать ей теоретической весомости и фундаментальности. Он рано (как правило, в начале процесса) приводит свои самые основные доводы и всячески стремится как можно сильнее навредить противнику, делая это рьяно и с вызовом. При объявившейся возможности он начнет лихую атаку в надежде как-нибудь обмануть врага. Он затевает комбинации, которые при некоторых ответах противника отлично удаются, но в других вариантах оказываются безнадежно некорректными. Словом, вся деятельность основана на мгновенных импульсах.
Конечно, было бы неверным сказать, что такой подход к ведению правового конфликта обречен на провал. В отличие от шахмат и других игр, в правовом конфликте стороны изначально довольно часто пребывают в очень неравных позициях. И перевес одной из сторон может быть настолько явным, что исход предрешен в любом случае.
Кроме того, существует изрядное количество случаев, когда кавалерийский налет действительно полезен и влечет за собой полный разгром оппонента.
Однако в ряде случаев, когда такой игрок атакующего стиля встречается с позиционным игроком, получается следующее. Комбинационный игрок, энергично ведущий атаку, рассчитывает только на двоякого рода ходы противника – либо он будет защищаться, либо прибегнет к контратаке. И вот позиционный игрок предпринимает действия, которые невозможно отнести ни к обороне, ни к атаке. И эти действия приводят комбинационного игрока в контакт с пунктом, являющимся ключом позиции. В результате положение выравнивается, и атака терпит крушение.
Что здесь понимается под ключом позиции и как так вообще может случиться, что правый по закону оказывается неправым по суду?
Обстоятельства дела и их правовая квалификация часто именуется позицией. И она может быть, соответственно, фактической и правовой. И ту и другую позицию можно и нужно улучшать, добиваясь позиционного преимущества – в фактах и правовой аргументации.
Однако жизнь сложнее всяких схем, а логика бывает не только формальной (логикой поиска истины), но и прагматической (логикой доказательства своей правоты).
В последнем случае в суде в ход идут моральные упреки, смена темы (мы сейчас не об этом говорим и это не относится к делу), переход на личности, выдергивание фраз из контекста, ссылка на мнимые источники и авторитеты и выведение общих правил из единичных случаев.
Если же посмотреть на правовой конфликт как на явление, выходящее за пределы зала суда, то мы увидим, что в нем участвуют живые люди, подверженные страстям и соблазнам, а само течение конфликта простирается во времени и пространстве. И тогда мы можем задуматься о том, как нам быть, если председатель суда учился вместе с директором правового департамента компании-оппонента или нам довелось оспаривать не законное, но целесообразное решение органа власти. Эти аспекты ситуации не описаны в кодексе, но их влияние на исход нашего дела трудно переоценить.
Возьмем для примера «ночь длинных ковшей» – решение власти об административном сносе вызвало горячие дискуссии, и сейчас этот вопрос даже попал на рассмотрение в Конституционный Суд РФ. Но важно ли это, если власти борются за то, чтобы «вернуть Москву москвичам». Возможные штрафы и убытки – всего лишь цена этого решения.
Надо оговориться, что, называя что-либо сомнительным либо спорным с позиций юридических, я вряд ли переменю свое мнение, даже когда суды всех инстанций укажут мне, что я не прав. Скорее, это станет подтверждением того, что не всякая правда может быть найдена в суде и надо бить противника его же оружием, отыскивая победу в иных плоскостях жизни.
В книге «Установи свои правила – иначе это сделает конкурент» автор Ричард Шелл приводит следующие ключевые точки оценки позиции:
– юридическая обоснованность (в терминах шахматной игры я назвал бы это материальным перевесом);
– легитимность в глазах общественности («четвертая» власть СМИ иногда может конкурировать с «третьей» – судебной в вопросах влияния на исход дела);
– возможность влияния на лиц, принимающих решение;
– доступ к материальным ресурсам (вспомните Наполеона: «Войну выигрывает три вещи – деньги, деньги и деньги).
И, как указано выше, шахматная и военная теория нам дает повод обратиться также к анализу временного и пространственного преимущества.
Оценка позиции по делу учит нас важности понимания, когда вступать в бой, а когда лучше его избегать, маневрируя и выходя на подходящую позицию. Суть игры в том, чтобы нарастить позиционное преимущество в критической точке приложения усилий и реализовать его наилучшим образом.
Это может быть как материальное преимущество – в правовой квалификации спора или установленных обстоятельствах дела, так и временное, когда победа нашего оппонента весьма возможна, но отсрочена по времени настолько, что теряет всякий смысл. Преимущество может проявляться в виде фигуры лица, принимающего решение (и это не про коррупцию), а может проявиться в пространстве. Хорошо быть хозяином в своем конфликте, а не гостем. Позиция хозяина иногда проявляется в сугубо территориальном факторе – командировки в другие города, как и поездки в отдаленные суды области, изматывают и создают очень много дискомфорта. А иногда она проявляется в том, чтобы передать дело на разрешение арбитражного суда вместо суда общей юрисдикции (либо наоборот), либо же и вовсе увести рассмотрение дела в уголовно-правовую плоскость. Очень часто спор носит междисциплинарный характер, и мы можем влиять на то, какому из составных элементов мы позволим доминировать сейчас.
Таким образом, следует заключить, что правовой конфликт как часть жизни представляет собой явление комплексное и разрешается не только в зале суда, но и за его пределами. В последующих заметках мы разовьем эту идею.
