Спор об адвокатском залоге
Уже почти неделю в адвокатских комьюнити в соцсетях ломаются копья вокруг финансового решения Совета одной из региональных палат. Оппоненты считают, что пару лет назад внесением залога за попавшего в СИЗО адвоката палата создала прецедент и будто бы должна ему следовать. Так ли это на самом деле, разбирался «АГ-Ракурс».
Матпомощь вместо залога
Вопрос, обязана или нет адвокатская палата выделять средства для внесения залога за адвоката, которому угрожает заключение под стражу, стал предметом острой дискуссии в социальных сетях в связи с уголовным делом краснодарского адвоката Натальи Фараджевой (подробнее читайте об этом деле здесь). Собственно, речь шла не об абстрактной региональной палате – в большинстве палат даже гипотетически никогда не рассматривалась такая возможность. В новейшей российской истории был лишь один случай внесения адвокатской палатой залога за адвоката – в октябре 2018 г. АП Краснодарского края перечислила 600 тыс. руб. для освобождения из СИЗО под залог адвоката Михаила Беньяша. Именно к ней и предъявляют теперь претензии отдельные критики – логика крайне простая: если внесли залог тогда, значит, должны выделить средства снова. Но есть ли в действительности такая обязанность у палаты? Только у этой?
Совет АП Краснодарского края 25 сентября рассмотрел просьбу Натальи Фараджевой и ее защиты о предоставлении гарантии внесения залога в 500 тыс. руб. при избрании адвокату меры пресечения. На сентябрьском заседании Совет палаты не счел возможным выделить полмиллиона рублей на внесение залога, но предложил адвокату поддержку в других формах. Наталье Фараджевой была оказана материальная помощь в размере 100 тыс. руб. в связи с состоянием здоровья – эти деньги, в отличие от залога, не надо возвращать палате (кстати, те, кто критикует палату, и не подумали упомянуть об оказанной помощи, хотя знали о ней или должны были знать). Кроме того, адвокату Фараджевой и ее защитнику было рекомендовано обратиться в комиссию по защите профессиональных прав адвокатов, а комиссии дано поручение оказать им всю необходимую помощь и поддержку.
30 октября Совет палаты напомнил о ранее принятом решении и констатировал, что за более чем месяц, прошедший после предыдущего заседания, Наталья Фараджева и ее защита так и не обратились за помощью в комиссию по защите профессиональных прав адвокатов.
Беспрецедентный случай
Как представляется, члены Совета АП при принятии решений могли руководствоваться следующими соображениями. Палата безусловно готова помочь адвокату в сложной жизненной ситуации и сделала это. Однако выделение залога – экстраординарная мера. Апелляции к ситуации с Михаилом Беньяшем не уместны, поскольку тогда был действительно беспрецедентный случай. Все помнят, как всколыхнули сообщество видеокадры задержания адвоката людьми в штатском и появившихся синяков в поллица, а затем возбуждение на него уголовного дела за применение насилия к полицейским «в форме укуса». Выделение средств на залог адвокатской палатой было единственным в России именно в связи с вопиющей ситуацией.
Также надо понимать, что члены Совета палаты – не менее умные и ответственные люди, чем те адвокаты, которые кинулись на помощь Фараджевой. Но Совет распоряжается не своими личными деньгами, а деньгами всех членов корпорации региона. Далеко не все из них готовы к тому, чтобы их взносы тратились на залог за не знакомого им лично коллегу.
Ну, и риторический вопрос: должна ли адвокатская палата вносить залог за всех адвокатов, в отношении которых возбуждено уголовное дело и которым грозит мера пресечения в виде заключения под стражу, или только за тех, которые нравятся «адвокатам со светлыми лицами»?
Шаги не в интересах доверителя
Особенно странным на фоне развития дела Натальи Фараджевой выглядело нежелание ее защитников обратиться в комиссию по защите профессиональных прав адвокатов. Вместо этого при принятии на себя защиты они призывали на помощь коллеге «коллективный разум» в социальных сетях. О деятельности комиссии Краснодарской палаты ранее писал «АГ-Ракурс», в ней работают опытные люди – те, кто ежемесячно сталкивается с вопросами нарушения профессиональных прав адвокатов и имеет опыт их решения. Комиссия может оказать серьезную консультативную, методическую, какую-то оперативную помощь. Однако для этого была необходима соответствующая просьба адвоката.
О том, что региональная комиссия по защите профессиональных прав не может заниматься делом адвоката в инициативном порядке, без его обращения, напоминает вице-президент ФПА, председатель Комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов Генри Резник. «Сам адвокат и его защита решают, нужна или не нужна ему помощь, – сказал он “АГ-Ракурсу”. – Если адвокат не обращается в региональную комиссию, комиссия по собственной инициативе не должна подключаться».
В целом по реакции в соцсетях складывается впечатление, что некоторых коллег интересует не столько судьба Натальи Фараджевой, сколько собственный пиар и подрыв доверия к палате. Просматривается уже тенденция самопиара ряда адвокатов на проблемах коллег – мы видели такое и в других делах, когда в связи с нарушением прав адвокатов коллеги «кидают клич» в соцсетях и формируют группу защиты. Вначале в деле может участвовать до полусотни адвокатов (у Натальи Фараджевой сейчас их 16), когда же оно начинает уходить из фокуса общественного внимания, число защитников уменьшается едва ли не порядок. При этом создаваемая вокруг таких дел шумиха, когда часть защитников стремится заявить о себе агрессивными высказываниями в СМИ о правоохранительных органах и суде, вполне может привести к ответной реакции в виде ужесточения позиции. К тому, что адвокатов впредь будут только брать под стражу.
Кстати, еще не доказано, что массовая защита приводит к оправданию или существенному смягчению участи подзащитного. Как отмечает советник ФПА, вице-президент АП Ставропольского края Нвер Гаспарян, известный участием в резонансных адвокатских делах на юге России, массовая защита может быть целесообразна лишь на тех этапах дела, когда избирается мера пресечения, либо она продлевается. В дальнейшем же от защиты требуется интеллектуальная работа, в которой массовость совершенно не нужна.
Есть у коллег и такое предположение, что «набег» 16 защитников негативно повлиял на решение суда, доказательства этому можно найти, внимательно прочитав судебное решение от 28 октября. Может, это и предположение, но задуматься следует: чрезмерность еще никогда не была полезной. Никому!
Муляж от «автоподставщика»
28 октября Первомайский районный суд Краснодара вынес решение о заключении Натальи Фараджевой под стражу на два месяца. Адвокат обвиняется по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ (посредничество во взяточничестве). Следствие считает, что она предложила фигуранту доследственной проверки об «автоподставах» подкупить сотрудников УМВД Краснодара для вынесения отказа в возбуждении уголовного дела. Мужчина обратился в правоохранительные органы и в конце апреля в рамках оперативного эксперимента принес в офис Фараджевой «запрошенную» сумму в 1,2 млн руб., из которых лишь 10 тыс. руб. были настоящими купюрами, а остальные муляжом. Адвокат отказалась взять эти деньги – по мнению следствия, она обнаружила, что ей предложили муляж. И после этого была задержана сотрудниками УФСБ.
Уголовное дело в отношении Натальи Фараджевой возбудили лишь в конце июля, а 26 октября ей предъявили обвинение. При выборе меры пресечения суд учел справку-меморандум, подготовленную сотрудниками ФСБ, о том, что адвокат якобы оказывает давление на свидетелей. В то же время не были приняты во внимание ее жалобы на здоровье, поскольку представленные медицинские документы «не свидетельствовали о наличии тяжелых заболеваний, препятствующих заключению под стражу».
Нелишняя помощь
Вечером 30 октября, после публикации сообщения о заседании Совета АП Краснодарского края и повторном предложении адвокатам Натальи Фараджевой обратиться в комиссию по защите профессиональных прав, ее защита наконец направила такое обращение. Это подтвердил «АГ-Ракурсу» председатель комиссии, вице-президент палаты Ростислав Хмыров. По его словам, обращение будет рассмотрено на ближайшем заседании комиссии.
Ставший на днях координатором группы защитников Фараджевой адвокат Сергей Крайних объясняет прошлую самонадеянность тем, что коллеги полагались на собственный большой опыт: «У большинства адвокатов, которые занимаются делом Фараджевой, стаж к 20 годам приближается, у меня в том числе». Сейчас, как он отмечает, контакты с палатой становятся теснее: «Мы с президентом палаты находимся на связи. Держим его в курсе дела, он знает обо всех подробностях, всех деталях. Он сегодня [2 ноября] в очередной раз сказал, что “ребята, палата с вами, консультативную помощь мы окажем в случае необходимости”. Как только нам понадобится консультативная помощь, мы обязательно воспользуемся».
Таким образом, помощь палаты по делу адвоката в итоге оказалось востребованной. Если же Совет палаты предоставил ее не в том объеме, о котором просили, то это, наверное, право Совета – разбираться в ситуации и учитывать имеющиеся нюансы.
