29 июля 2016 г. АСМО Северо-Западного округа вынес постановление, в соответствии с которым находящиеся в тяжелом финансовом положении банки смогут без труда аннулировать обязательства перед субординированными кредиторами. Последствия принятия судом данного акта требуют должной оценки своих рисков со стороны юридических служб инвесторов.
В условиях реновации финансового рынка одним из ключевых направлений деятельности мегарегулятора становится разработка антикризисных мер, а также определение эффективных инструментов санации кредитных организаций.
Одним из спорных инструментов финансового «оздоровления» кредитной организации является процедура «обнуления» обременительных для банков обязательств по субординированным кредитам без каких-либо последующих выплат таким кредиторам.
Сложившийся в законодательстве и судебной практике подход к регулированию и пониманию природы и значения субординированных кредитов не отвечает принципу соблюдения баланса интересов участников финансового рынка.
Субординированный заем (кредит) – инвестиционный инструмент, который фигурирует в балансе кредитной организации в разделе собственных средств и не учитывается как денежное обязательство. О том, как позитивно это отражается на показателях ликвидности, предположить нетрудно. В этой связи предоставление таких кредитов весьма выгодно для самой кредитной организации.
Однако закон ставит субординированных кредиторов в самое неблагоприятное положение не только в случае, если банк будет признан банкротом, но и при первых признаках ухудшения финансового положения.
Риски, связанные с предоставлением таких займов, обсуждаются уже не один год. Регулирование этих отношений, которое предлагает участникам рынка законодатель, не предусматривает никаких гарантий для кредиторов. Более того, с декабря 2014 г. кредитные организации, находящиеся в трудном финансовом положении и претендующие на санацию АСВ, обязаны прекратить такие обязательства в одностороннем порядке, чтобы АСВ формально могло приступить к финансовому оздоровлению.
Такая правовая коллизия порождает логичную критику со стороны участников спорных отношений и экспертов. Эффективный финансовый инструмент приобретает правовую природу лотереи или пари, однако стоит отметить, что последние более совершенны в правовом регулировании. Данная ситуация создала благоприятную среду для злоупотребления правами со стороны должников.
Успешно воспользовались данной возможностью банк «Таврический», банк «ТРАСТ», отказавшись от многомилионных обязательств перед субординированными кредиторами.
С одной стороны, может показаться, что банки действовали правомерно, так как специфика субординированного кредита как инструмента капитала носит исключительно рисковый характер. Однако большинство субординированных обязательств, прекращенных в одностороннем порядке кредитными организациями, возникло у банков в период с 2009 по 2013 г., т.е. в период, когда законодательство не предусматривало возможности одностороннего отказа от подобных обязательств. Логично предположить, что субординированные кредиторы абсолютно правомерно могли рассчитывать на погашение кредитными организациями займов, пусть и в последнюю очередь.
Правоприменительная практика, которую сформировали суды в отношении вопроса о применении норм, вступивших в силу изменений о возможности отказа от субординированных обязательств в 2014 г., т.е. о фактическом применении обратной силы гражданского законодательства, создали благоприятную среду для абсолютно незаконного нарушения интересов кредиторов по субординированным займам.
Под пристальным вниманием инвесторов находились дела ООО «Санкт-Петербургская инвестиционная компания» против ОАО ПАКБ «Таврический», C.R.R. B.V. и CL Repackaging B.V. против ОАО НБ «ТРАСТ», которые иллюстрировали отрицательную тенденцию применения обратной силы закона к отношениям сторон, несовершенство законодательства, регулирующего отношения, связанные с получением субординированных займов.
Кратко резюмируя выводы судов по указанным делам, следует отметить, что суды не только применяли к отношениям сторон обратную силу закона, но и делали выводы относительно обоснованности такой позиции.
Фактически, подход правоприменителей превратил инвестиционный процесс, пусть и довольно рискованный, в благотворительность. Ни о каком балансе интересов кредиторов банка в этом случае говорить не приходится.
Однако, в 2016 г., в деле № А56-36949/2015 по иску ООО «Орими» к ОАО ПАКБ «Таврический» суд первой инстанции признал право ООО «Орими» на возврат выданного в 2009 г., т.е. до вступления в силу обозначенных выше изменений займа. К таким же выводам пришел и суд апелляционной инстанции. Данные судебные решения были интересны тем, что суды дали оценку возможности применения закона, не действовавшего в период заключения договора субординированного займа, в интересах кредитора по такому займу.
Анализируя процесс вступления в силу изменений, суд пришел к выводу, что сам закон, внесший их, не содержал указания на применение новых норм к старым отношениям.
В соответствии со ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.
Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.
Согласно п. 2 ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.
С учетом изложенного, суд пришел к мнению о том, что «положения статьи 25.1 Закона о банках, введенной в действие 23.12.2014, не могут применяться к отношениям Истца и Банка по возврату займа и выплате процентов, возникшим из Договора, а одностороннее прекращение обязательств Банка по Договору является незаконным как противоречащее законодательству».
К сожалению, позитивная практика комплексного применения основных принципов гражданского права и специального законодательства, сложившаяся в судебных актах по делу ООО «Орими», не устояла в суде кассационной инстанции.
Выводы суда кассационной инстанции, отменившей судебные акты апелляционной инстанции по данному делу, требуют от инвесторов по субординированным займам немедленного реагирования и проведения серьезной проверки отношений с контрагентами – субординированными должниками.
Отменяя принятые в пользу ООО «Орими» решения, суд указал, что выдача субординированного займа связана с повышенными рисками, о чем кредитор был уведомлен изначально. На основании данного довода кассационная инстанция указала, что применение к отношениям сторон норм гражданского законодательства невозможно без учета специфики договора субординированного займа. Противоречия в применении закона, не действовавшего в период заключения договора, суд не нашел.
Следуя логике кассационной инстанции, субординированный кредитор должен был предусмотреть в момент заключения договора субординированного займа и возможные колебания курса валют, и потенциальные меры реагирования мегарегулятора на кризисную ситуацию в экономике, и подобную судебную практику. Таким образом, кредитор должен был идти не на обоснованный хозяйственный риск, а на сверхриск, предусматривающий антиправовое применение основных принципов гражданского права.
Суд посчитал возможным отказ от обязательств перед субординированными кредиторами ввиду того, что он был предусмотрен утвержденным Банком России планом санации, являющимся обязательным для кредитной организации. Его невыполнение является основанием для отзыва лицензии, что «повлечет признание банка банкротом и наступление негативных последствий для его многочисленных кредиторов».
Таким образом, суд поставил план финансового оздоровления, утвержденный Банком России выше, чем закон. Безусловно, АСВ обладало полномочиями по утверждению плана финансового оздоровления. Неясно, почему у суда не возникло вопросов к АСВ относительно мотивов включения в план финансового оздоровления положений, противоречащих общим принципам гражданского права. Довольно логичным представляется утверждение, что само по себе наличие у участника каких-либо властных полномочий не предоставляет ему права распоряжаться ими в нарушение законодательства.
Резюмируя анализ частного случая, следует еще раз подчеркнуть, что судебная практика сформировала подход, который, несомненно, приведет к исчезновению субординированного займа как инструмента капитала. Инвесторы – кредиторы, которые на данный момент имеют права требования к банкам по такого рода займам, находятся в крайне неблагоприятном положении, и должны уделить пристальное внимание оценке возможных рисков.
В условиях реновации финансового рынка одним из ключевых направлений деятельности мегарегулятора становится разработка антикризисных мер, а также определение эффективных инструментов санации кредитных организаций.
Одним из спорных инструментов финансового «оздоровления» кредитной организации является процедура «обнуления» обременительных для банков обязательств по субординированным кредитам без каких-либо последующих выплат таким кредиторам.
Сложившийся в законодательстве и судебной практике подход к регулированию и пониманию природы и значения субординированных кредитов не отвечает принципу соблюдения баланса интересов участников финансового рынка.
Субординированный заем (кредит) – инвестиционный инструмент, который фигурирует в балансе кредитной организации в разделе собственных средств и не учитывается как денежное обязательство. О том, как позитивно это отражается на показателях ликвидности, предположить нетрудно. В этой связи предоставление таких кредитов весьма выгодно для самой кредитной организации.
Однако закон ставит субординированных кредиторов в самое неблагоприятное положение не только в случае, если банк будет признан банкротом, но и при первых признаках ухудшения финансового положения.
Риски, связанные с предоставлением таких займов, обсуждаются уже не один год. Регулирование этих отношений, которое предлагает участникам рынка законодатель, не предусматривает никаких гарантий для кредиторов. Более того, с декабря 2014 г. кредитные организации, находящиеся в трудном финансовом положении и претендующие на санацию АСВ, обязаны прекратить такие обязательства в одностороннем порядке, чтобы АСВ формально могло приступить к финансовому оздоровлению.
Такая правовая коллизия порождает логичную критику со стороны участников спорных отношений и экспертов. Эффективный финансовый инструмент приобретает правовую природу лотереи или пари, однако стоит отметить, что последние более совершенны в правовом регулировании. Данная ситуация создала благоприятную среду для злоупотребления правами со стороны должников.
Успешно воспользовались данной возможностью банк «Таврический», банк «ТРАСТ», отказавшись от многомилионных обязательств перед субординированными кредиторами.
С одной стороны, может показаться, что банки действовали правомерно, так как специфика субординированного кредита как инструмента капитала носит исключительно рисковый характер. Однако большинство субординированных обязательств, прекращенных в одностороннем порядке кредитными организациями, возникло у банков в период с 2009 по 2013 г., т.е. в период, когда законодательство не предусматривало возможности одностороннего отказа от подобных обязательств. Логично предположить, что субординированные кредиторы абсолютно правомерно могли рассчитывать на погашение кредитными организациями займов, пусть и в последнюю очередь.
Правоприменительная практика, которую сформировали суды в отношении вопроса о применении норм, вступивших в силу изменений о возможности отказа от субординированных обязательств в 2014 г., т.е. о фактическом применении обратной силы гражданского законодательства, создали благоприятную среду для абсолютно незаконного нарушения интересов кредиторов по субординированным займам.
Под пристальным вниманием инвесторов находились дела ООО «Санкт-Петербургская инвестиционная компания» против ОАО ПАКБ «Таврический», C.R.R. B.V. и CL Repackaging B.V. против ОАО НБ «ТРАСТ», которые иллюстрировали отрицательную тенденцию применения обратной силы закона к отношениям сторон, несовершенство законодательства, регулирующего отношения, связанные с получением субординированных займов.
Кратко резюмируя выводы судов по указанным делам, следует отметить, что суды не только применяли к отношениям сторон обратную силу закона, но и делали выводы относительно обоснованности такой позиции.
Фактически, подход правоприменителей превратил инвестиционный процесс, пусть и довольно рискованный, в благотворительность. Ни о каком балансе интересов кредиторов банка в этом случае говорить не приходится.
Однако, в 2016 г., в деле № А56-36949/2015 по иску ООО «Орими» к ОАО ПАКБ «Таврический» суд первой инстанции признал право ООО «Орими» на возврат выданного в 2009 г., т.е. до вступления в силу обозначенных выше изменений займа. К таким же выводам пришел и суд апелляционной инстанции. Данные судебные решения были интересны тем, что суды дали оценку возможности применения закона, не действовавшего в период заключения договора субординированного займа, в интересах кредитора по такому займу.
Анализируя процесс вступления в силу изменений, суд пришел к выводу, что сам закон, внесший их, не содержал указания на применение новых норм к старым отношениям.
В соответствии со ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.
Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.
Согласно п. 2 ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.
С учетом изложенного, суд пришел к мнению о том, что «положения статьи 25.1 Закона о банках, введенной в действие 23.12.2014, не могут применяться к отношениям Истца и Банка по возврату займа и выплате процентов, возникшим из Договора, а одностороннее прекращение обязательств Банка по Договору является незаконным как противоречащее законодательству».
К сожалению, позитивная практика комплексного применения основных принципов гражданского права и специального законодательства, сложившаяся в судебных актах по делу ООО «Орими», не устояла в суде кассационной инстанции.
Выводы суда кассационной инстанции, отменившей судебные акты апелляционной инстанции по данному делу, требуют от инвесторов по субординированным займам немедленного реагирования и проведения серьезной проверки отношений с контрагентами – субординированными должниками.
Отменяя принятые в пользу ООО «Орими» решения, суд указал, что выдача субординированного займа связана с повышенными рисками, о чем кредитор был уведомлен изначально. На основании данного довода кассационная инстанция указала, что применение к отношениям сторон норм гражданского законодательства невозможно без учета специфики договора субординированного займа. Противоречия в применении закона, не действовавшего в период заключения договора, суд не нашел.
Следуя логике кассационной инстанции, субординированный кредитор должен был предусмотреть в момент заключения договора субординированного займа и возможные колебания курса валют, и потенциальные меры реагирования мегарегулятора на кризисную ситуацию в экономике, и подобную судебную практику. Таким образом, кредитор должен был идти не на обоснованный хозяйственный риск, а на сверхриск, предусматривающий антиправовое применение основных принципов гражданского права.
Суд посчитал возможным отказ от обязательств перед субординированными кредиторами ввиду того, что он был предусмотрен утвержденным Банком России планом санации, являющимся обязательным для кредитной организации. Его невыполнение является основанием для отзыва лицензии, что «повлечет признание банка банкротом и наступление негативных последствий для его многочисленных кредиторов».
Таким образом, суд поставил план финансового оздоровления, утвержденный Банком России выше, чем закон. Безусловно, АСВ обладало полномочиями по утверждению плана финансового оздоровления. Неясно, почему у суда не возникло вопросов к АСВ относительно мотивов включения в план финансового оздоровления положений, противоречащих общим принципам гражданского права. Довольно логичным представляется утверждение, что само по себе наличие у участника каких-либо властных полномочий не предоставляет ему права распоряжаться ими в нарушение законодательства.
Резюмируя анализ частного случая, следует еще раз подчеркнуть, что судебная практика сформировала подход, который, несомненно, приведет к исчезновению субординированного займа как инструмента капитала. Инвесторы – кредиторы, которые на данный момент имеют права требования к банкам по такого рода займам, находятся в крайне неблагоприятном положении, и должны уделить пристальное внимание оценке возможных рисков.
