Как стало известно «АГ», 11 марта Омский областной суд оставил без изменения оправдательный приговор мужчине, который обвинялся в самовольном изъятии из собственности потерпевшего мелкого рогатого скота (документы есть у «АГ»). Его защитник, адвокат АП Омской области Юлия Воронина рассказала «АГ» о деталях этого уголовного дела.
Возбуждение дела
В мае 2018 г. с заявлением в полицию обратился гражданин О., сообщив об осуществлении группой лиц рейдерского захвата его бизнеса. Он пояснил, что с 2009 г. занимается разведением и содержанием овец. 12 мая 2018 г. он узнал, что какие-то люди прибыли на территорию помещения, где содержались овцы, и попросили освободить его. Прибыв на место, О. увидел машину ЧОП с сотрудниками, начался отлов животных. По его словам, на поясе одного из сотрудников охраны была кобура с пистолетом. О. пытался пройти на территорию, на что ему сообщили, что в случае провокаций будут применены спецсредства, после чего он ушел. Участковый уполномоченный полиции позже оповестил О., что охрана находится в помещении на законных основаниях, поскольку данный объект недвижимости принадлежит гражданину М. на праве собственности.
В июле 2020 г. в отношении М. было возбуждено уголовное дело. Органами следствия его действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 330 УК как самоуправство, т.е. самовольное, вопреки установленному законом порядку совершение действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, совершенное с угрозой применения насилия. Как указало обвинение, М. обвиняется в том, что полагая, что обладает правами собственника имущества, принадлежащего О., не имея на него правоустанавливающих документов, подтверждающих переход к нему права собственности на поголовье овец, самовольно, используя сотрудников охранного предприятия, ограничил доступ в принадлежащее ему на праве собственности помещение.
Согласно обвинительному заключению сотрудники ЧОП, находящиеся в форменном обмундировании, со специальными средствами, не были осведомлены о преступных намерениях М. Находясь на территории спорного помещения, они создали в отношении О. и лиц, осуществлявших уход за поголовьем овец, угрозу применения насилия, которую потерпевшие восприняли реально по причине демонстрации сотрудником охранного предприятия кобуры с оружием и высказывания угроз его применения.
Далее, по версии следствия, в период с 12 по 15 мая 2018 г. М. в отсутствие законных оснований перегнал отару в другую деревню, тем самым незаконно изъяв из собственности О. 414 овец, чем причинил ему материальный ущерб на сумму 3,5 млн руб., которая для потерпевшего является существенной, а также нарушил его право на частную собственность.
Суд не обнаружил в деянии состава преступления
Дело рассматривалось Шербакульским районным судом Омской области. Подсудимый в судебном заседании вину в совершении указанного преступления не признал. Он обращал внимание на законное ведение им предпринимательской деятельности по овцеводству. По его словам, в 2016 г. Минсельхоз признал его победителем и предоставил грант на разведение овец, часть которых у него уже имелась, а часть он должен был приобрести. На протяжении пяти лет факт разведения овец был предметом регулярного контроля со стороны министерства, при этом замечаний к М. ни разу не поступало. Подсудимый указал, что регулярно заботится о состоянии здоровья животных, оплачивает соответствующие налоги на выпас. Чужих овец в его поголовье не было – все чужие животные были незамедлительно возвращены владельцу по описи на 2018 г.
В прениях защитник подсудимого обратила внимание: объективно установлено, что на 12 мая 2018 г. М. на территории, принадлежащей ему на праве собственности, занимается содержанием животных – поголовьем овец, разведение которых ведет с момента получения гранта. Наличие животных в количестве, исчисляемом сотнями голов, у М. установлено документами, датированными в период до возбуждения уголовного дела и выданными госорганами. Также данные факты подтверждены свидетелями по делу, которые в большинстве являются сотрудниками госучреждений либо лицами, не имеющими какой-либо заинтересованности в разрешении данного уголовного дела.
Юлия Воронина добавила, что одновременно с указанными материалами дела подтверждено отсутствие в собственности потерпевшего как овец, так и земель сельхозназначения, спецтехники, соответствующих объектов недвижимости, а также отсутствие фактов покупки когда-либо как овец, так и корма, необходимого для вскармливания заявленного объема животных. Адвокат подчеркивала, что обвинительное заключение в части самоуправства со стороны подзащитного не подтверждено материалами дела. Напротив, материалы дела подтверждают законное ведение М. предпринимательской деятельности.
Защитник поясняла, что уголовное дело возбуждено 11 июля 2020 г. В соответствии со ст. 15 УК преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 330 Кодекса, является преступлением небольшой тяжести. Таким образом, на дату возбуждения уголовного дела была утрачена возможность его возбуждения без квалифицирующего признака на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК. «Уголовное дело возбуждено незаконно даже не потому, что отсутствует состав преступления, а потому, что вымышлен факт квалифицирующего признака, обусловивший возбуждение уголовного дела спустя более двух лет после заявленного события», – подчеркивала Юлия Воронина.
Исследовав в судебном заседании доказательства, оценив их, суд отметил, что поскольку состав преступления по ч. 2 ст. 330 УК является материальным, обязательным признаком данного преступления является наличие последствий в виде причинения существенного вреда, выраженного как в материальном ущербе, так и в моральном вреде, нарушении прав граждан и т.п.; существенность оценивается судом на момент совершения самоуправных действий. Между наступившим существенным вредом и самоуправными действиями должна быть установлена причинная связь.
Суд пояснил, что субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины. Квалифицирующим признаком также является применение насилия или угроза его применения, в том числе не опасного для жизни или здоровья. В нарушение указанных требований закона сторона обвинения не опровергла доводы, приводимые в защиту подсудимого адвокатом о недоказанности принадлежности потерпевшему овец в количестве более 41 головы, посчитала первая инстанция.
При этом суд исходил из того, что подсудимый ежегодно, в период с 2015 г. по настоящее время, отчитывался в местную администрацию о приросте поголовья, считая его своим, а также уплачивал налог за выпас мелкого рогатого скота на пастбищах, в том числе с молчаливого согласия О. и в его присутствии (о чем тот указывал в своих показаниях). Потерпевший, в свою очередь, в показаниях ссылался на то, что разведением овец занимается с 2009 г. Вместе с тем суд обратил внимание, что после принятия в 2009 г. судом решения об уничтожении всего поголовья овец, зараженных бруцеллезом, принадлежащего знакомым О. и ранее содержащегося на территории КФХ, сведений о покупке им новой отары материалы дела не содержат.
Суд подчеркнул, что в материалы дела предоставлены лишь рукописные тетради, якобы отражающие учет поголовья потерпевшего. Вместе с тем данных надлежащего зоотехнического учета они не содержат и даже не позволяют идентифицировать животных по породе, окрасу, возрасту, номерам и цветам бирок, исключить повторяемость последних. Несмотря на неоднократное упоминание потерпевшим о том, что все данные он переносит в личный компьютер, жесткий диск осмотрен не был. К показаниям свидетелей – работников О. (в том числе бывших) суд отнесся критически, поскольку те не могли и не могут с достоверностью знать о принадлежности какого-либо имущества (земель, помещений, техники, овец) ни потерпевшему, ни подсудимому, о чем они говорили в своих показаниях.
Суд также исключил из числа допустимых доказательств копии инвентаризационной описи от 28 декабря 2017 г., заверенной О., с подписью материально ответственного лица (при этом сведений о его назначении не представлены, как нет и приказа о создании комиссии), а также копию приказа о проведении инвентаризации от 4 декабря 2017 г., не подписанную председателем комиссии и ее членами. Как установил суд, в указанных документах имеются нарушения трудового законодательства. Также суд исключил из числа доказательств заключение специалиста, согласно которому количество поголовья овец, принадлежащих О. на 12 мая 2018 г., определено в 457 голов, а также исключил основанное на нем заключение эксперта. Суд посчитал, что данные заключения не соответствуют по форме и содержанию требованиям законодательства, включая Закон о государственной судебно-экспертной деятельности в РФ.
В приговоре указано, что между подсудимым и охранным предприятием был заключен договор охраны нежилого помещения, принадлежащего М. Сотрудники охраны осуществляли деятельность в соответствии с должностными инструкциями, были подотчетные непосредственно своему руководителю, каких-либо указаний от М. не получали. Суд также указал, что действий, направленных на демонстрацию либо высказывание угрозы причинения насилия в отношении потерпевшего, сотрудники охраны не осуществляли, что подтверждается показаниями, в том числе сотрудников полиции, не доверять которым у суда оснований нет. Квалифицирующий признак «угроза применения насилия» подтверждения не нашел, подытожила первая инстанция. Таким образом, Шербакульский районный суд Омской области приговором от 21 ноября 2023 г. оправдал М. на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УК в связи с отсутствием в деянии состава преступления, с правом на реабилитацию.
Попытка обжаловать приговор
Не согласившись с приговором, потерпевший обжаловал его, полагая выводы первой инстанции не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. По мнению заявителя апелляционной жалобы, в материалах дела имеются сведения о виновности М. в совершении преступления. Кроме того, судом не дана надлежащая оценка показаниям свидетелей, указывающих на М. как на лицо, причастное к преступлению, а также протоколам осмотра мест происшествий, заключению эксперта, установившего стоимость утраченного О. имущества.
В апелляционной жалобе потерпевший и его представитель ссылались на показания свидетелей, которые указали, что О. владел отарой овец в количестве более 400 голов, отметив, что в день происшествия М. изъял указанное имущество с привлечением вооруженной охраны. Как пояснил заявитель жалобы, информация о поголовье овец, которую предоставлял М. в администрацию, объективной не является, ее достоверность опровергается показаниями допрошенных в судебном заседании свидетелей, которые показали, что количество животных в подворье записывается со слов владельца. Ссылаясь на то, что факт принадлежности имущества подсудимому документально или иным способом достоверно не подтвержден, О. просил отменить оправдательный приговор.
Гособвинитель в свою очередь подал апелляционное представление, в котором указал, что в оправдательном приговоре содержатся формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного. Прокурор отмечал нелогичность поведения М., утверждающего о принадлежности ему как животных, так и помещения, в котором они содержались, и вместе с тем по непонятной причине в мае 2018 г. перегнавшего отару в другую деревню. В представлении отмечалось, что суд, поставив под сомнение допустимость в качестве доказательства заключения эксперта, так и не установил общее количество изъятых М. овец и их стоимость. В связи с изложенным гособвинитель просил отменить оправдательный приговор, а дело вернуть на новое рассмотрение иным составом суда.
В свою очередь Юлия Воронина направила в Омский областной суд свои возражения на апелляционное представление (есть у «АГ»). Защитник подчеркивала, что приговор является законным и обоснованным. Она указала, что потерпевший никогда не имел на праве собственности какого-либо из помещений, к которым, как указало обвинение, М. ограничил ему доступ (также, как и не имел в собственности овец в заявленном количестве). В возражениях пояснялось, что в мае 2018 г. овцы действительно были перегнаны на пастбище на весь период выгула, что является нормой, все указанные факты установлены в ходе судебного следствия. Оправданный является собственником нежилых помещений, в котором овцы живут в зимний сезон, и каждый летний период он направляет отару на пастбище для выгула, что также является нормой.
Апелляция оставила оправдательный приговор в силе
Рассмотрев дело, апелляционный суд посчитал, что первая инстанция, тщательно исследовав и проанализировав доказательства сторон по делу в их совокупности, а также доводы потерпевшего, обоснованно пришла к выводу об отсутствии в действиях М. состава преступления. Апелляция сочла доводы апелляционных представления и жалобы несостоятельными.
В апелляционном постановлении отмечается, что представленными стороной обвинения доказательствами не опровергнуты показания М., в частности о том, что на протяжении пяти лет факт разведения им овец являлся предметом регулярного контроля (раз в полгода) со стороны Минсельхоза. Указанной информацией, проверявшейся сотрудниками администрации на месте, действительно подтверждалось как наличие отары овец у М., так и постоянный рост их поголовья до цифры, соответствующей поголовью, перемещенному им в мае 2018 г. на другое пастбище. Это соответствовало условиям предоставления господдержки. Кроме того, в собственности оправданного имеются земли сельхозназначения, технические средства и спецтехника, указал апелляционный суд.
Он подчеркнул, что материалами дела не подтверждается наличие у потерпевшего овец в заявленном им количестве (около 400 голов). Данные обстоятельства подтверждаются исследованными в ходе судебного разбирательства письменными материалами дела, в частности выпиской из похозяйственной книги, ветеринарным паспортом, ответами администраций района и сельского поселения, показаниями сотрудников администрации и ветеринарной службы, владельца арендованного М. помещения, где содержались животные.
Апелляционная инстанция полагает: доводы представления о том, что судом не было установлено количество овец, которых М. перегнал на пастбище, а также на необоснованность исключения из доказательств заключения эксперта, установившего количество овец, на законность принятого решения и правильность выводов суда в данном случае не влияют, поскольку каких-либо бесспорных и достоверных доказательств принадлежности О. всех этих овец либо их части суду не представлено.
Как отмечено в апелляционном постановлении, в целом из материалов дела видно, что М. и О. занимались разведением сельскохозяйственных животных до 2018 г. в одном месте, при этом оказывая друг другу содействие в этом, однако только эти обстоятельства не дают возможность однозначно утверждать о принадлежности изъятых овец потерпевшему и, как следствие, о наличии в действиях М. самоуправства. Наличие между ними договорных отношений или взаимных обязательств как между субъектами предпринимательской деятельности материалами дела не подтверждается. Суд апелляционной инстанции посчитал неубедительной ссылку стороны обвинения на показания работавших с потерпевшим лиц, утверждавших о принадлежности всего спорного имущества потерпевшему, поскольку они противоречат иным доказательствам.
Тем более, добавила апелляционная инстанция, не представлено суду доказательств высказывания угроз потерпевшему как сотрудниками ЧОП, так и иным лицами. Показания потерпевшего об этом не подтверждены иными доказательствами по делу, в том числе никем из присутствовавших на месте лиц, в силу чего не могут быть признаны достоверными, добавил суд. При изложенных обстоятельствах апелляционный суд счел, что первая инстанция правильно исходила из положений ст. 14 УПК о необходимости толковать все сомнения в пользу обвиняемого и, правильно оценив все представленные сторонами доказательства, пришла к обоснованному выводу об отсутствии в действиях М. состава преступления.
В апелляционном постановлении указано, что требования ст. 305 УПК судом соблюдены, в описательно-мотивировочной части приговора изложены существо предъявленного обвинения; обстоятельства дела, установленные судом, в частности тот факт, что М. принадлежащих О. овец не изымал, а изъятые овцы принадлежат оправданному. Также в приговоре указаны основания оправдания подсудимого и подтверждающие их доказательства; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения. Формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного, в приговоре не допущено, уточнила апелляция.
Таким образом, Омский областной суд пришел к выводу, что апелляционные представление и жалоба не содержат обоснованных доводов, свидетельствующих о наличии предусмотренных законом оснований для отмены оправдательного приговора, а потому оставил его без изменения.
Комментарий защитника
Юлия Воронина подчеркнула, что по каждому делу, будь оно уголовное или гражданское, необходимо правильно определить предмет доказывания – именно то, что нужно представить суду. Адвокат пояснила, что по данной категории дел ей как защитнику важным являлось представить доказательства принадлежности имущества подзащитному (а прокуратуре, напротив, – потерпевшему). Поскольку оформленного в законном порядке документа, указывающего, что имущество с конкретными идентификационными признаками принадлежит на праве собственности подсудимому, не было (виной тому загруженность, отсутствие качественного делегирования операционной части предпринимательской деятельности, обесценивание важности правовых моментов в работе), выстроить защиту «от обратного» было сложно, поделилась адвокат.
Она добавила, что в рамках разработки стратегии защиты были определены специфические характеристики имущества, проработаны условия его оптимального содержания. Как отметила защитник, чтобы владеть, пользоваться и распоряжаться спорным имуществом, требуются профессиональные навыки, наемные работники, хозяйственные помещения, спецтехника, земельные участки сельхозназначения. Кроме того, таким имуществом невозможно владеть иначе как открыто. Кроме того, данное имущество подлежало учету и контролю надзорных госорганов (хотя и без идентификационных признаков), уточнила Юлия Воронина.
Она обратила внимание, что ей как защитнику потребовалось получить всю необходимую информацию от подзащитного, а также посредством адвокатских запросов ходатайствовать перед судом об истребовании таковой от третьих лиц/учреждений. Также требовалось обличить полученную информацию в относимые и допустимые доказательства – в противном случае всегда есть риск, что суд не примет их во внимание и сочтет подобные действия выбранным способом защиты и недоказанной позицией.
Адвокат рассказала, что сразу после оглашения обвинения прокурором ею было выражено отношение к обвинению, предъявленному подзащитному. На протяжении всего судебного следствия Юлия Воронина, оказывая защиту, активно участвовала в допросе свидетелей, обращала внимание на важные моменты при исследовании письменных доказательств как стороны обвинения, так и стороны защиты. Также она ходатайствовала об исключении доказательств обвинения, которые суд удовлетворил.
«Таким образом, суду представлены убедительные доказательства принадлежности спорного имущества моему доверителю через наличие у него высшего профильного образования, функционирующего на законном основании крестьянско-фермерского хозяйства, наемных работников, имеющихся на праве собственности и аренды хозяйственных помещений, спецтехники, участков сельхозназначения, результатов участия специализированных организаций в содержании данного имущества, а также контроля госорганов», – пояснила адвокат.
Юлия Воронина добавила: важную роль сыграло то, что потерпевший неоднократно выступал ответчиком по гражданским искам о взыскании денежных средств; при этом взыскатели, не дождавшись добровольного исполнения обязательств, обращались в разные временные периоды к судебным приставам, которыми исполнительные производства были окончены по невозможности взыскания со ссылкой на ст. 46 Закона об исполнительном производстве. Это, полагает адвокат, прямо означает, что приставы пытались найти имущество, но не находили, а значит, его не было, включая спорное имущество.
«Всегда приятно достигать запланированного результата. Проведен огромный объем работы, результатом которого стало сохранение в полном объеме предпринимательской деятельности доверителя. В совокупности все доводы защиты были приняты во внимание судом, поскольку каждый довод был подтвержден проработанной фактологической основой», – резюмировала защитник.
