Партнер АБ «Ковалёв, Рязанцев и партнеры» Михаил Кириенко сообщил «АГ» о том, что 6 августа подал в Челябинский областной суд апелляционную жалобу на отказ первой инстанции признать незаконными действия следователей по недопуску его как представителя юридического лица к участию в производстве обысков в помещениях на его территории.
Адвокат сообщил, что 23 мая 2018 г. в утреннее время на территорию одного из челябинских предприятий без предъявления документов прибыла вооруженная группа лиц на транспорте без опознавательных знаков, повредив при этом имущество на КПП. Как оказалось, это были сотрудники Росгвардии, которые явились во главе со следователем ГСУ МВД России по Челябинской области Антоном Корлыхановым для проведения обысков в здании заводоуправления в рамках расследования уголовного дела по факту загрязнения воздуха. На въезде на территорию предприятия был поставлен заслон, входы и выходы здания заблокировали. Обыски проводились в кабинетах главного инженера, главного энергетика, начальника технического управления и в иных помещениях.
По словам Михаила Кириенко, соответствие проводимых следственных действий требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ ограничилось тем, что при проведении обысков были вынесены постановления в порядке ст. 182 УПК РФ и составлены протоколы.
Адвокат прибыл на место уже после начала обысков и предъявил следователям ордер, согласно которому ему было поручено представлять интересы предприятия и его главного юриста, также он предоставил письменное ходатайство о допуске его к участию в обысках. Однако на это следователь ГСУ Елена Батуева сообщила, что заявление будет рассмотрено в течение трех дней, в допуске к участию в обыске адвокату было отказано. В результате на протяжении всего времени проведения обыска Михаил Кириенко находился около административного здания. Присутствие адвоката и отказ следователя в его допуске были зафиксированы на видеозаписи. Точно так же Михаила Кириенко не допустили к участию в проведении обыска 30 мая в других помещениях предприятия.
В связи с этим адвокат обратился в Центральный районный суд г. Челябинска с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой он просил признать незаконным решение следователей о проведении обысков в кабинетах должностных лиц предприятия и обязать следствие устранить допущенные нарушения. Всего в суд первой инстанции адвокатом было направлено семь жалоб, которые впоследствии были объединены в одно производство.
В ходе судебного заседания прокуратура просила отказать в удовлетворении жалобы адвоката, так как, по ее мнению, на начало обысков у следователей имелись основания для их проведения. В соответствии с нормами УПК РФ, по словам представителя надзорного органа, обязательное участие защитника в ходе обыска не предусмотрено, как и при осмотре места происшествия. Следователь в суде пояснил, что отказ допустить Михаила Кириенко к участию в обысках был обусловлен наличием «оснований полагать, что адвокат мог воспрепятствовать проведению обыска».
26 июля суд рассмотрел жалобу адвоката и вынес постановление об отказе в ее удовлетворении, мотивируя это тем, что не имеется доказательств того, что следователи следственной группы вышли за пределы своих полномочий при производстве обысков.
Суд указал, что в соответствии с ч. 11 ст. 182 УПК РФ в производстве обыска участвуют лицо, в помещении которого проходит обыск, либо несовершеннолетние члены его семьи. При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого проходит обыск. Как отметил суд, указанная норма не регламентирует порядок приглашения, назначения и замены защитника, случаи его обязательного участия в уголовном судопроизводстве, предусмотренные ст. 50 и 51 УПК РФ. По смыслу ряда норм Уголовно-процессуального кодекса (ст. 157, 164, 165, 182 и 183) требование о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не распространяется на случаи проведения следственных действий, которые не связаны с дачей показаний лицом, подготавливаются и проводятся без предварительного уведомления лица об их проведении ввиду угрозы уничтожения (утраты доказательств). К числу таких следственных действий относится и обыск, производство которого не исключает участия явившегося адвоката, но и не приостанавливается для обеспечения его явки.
По мнению суда, обязательное присутствие адвоката при проведении обыска в помещении организации законом не предусмотрено, поэтому непринятие следователем мер к обеспечению участия адвоката, представляющего интересы как юрлица, так и сотрудников организации, в чьих помещениях проводились обыски, не противоречит уголовно-процессуальному законодательству. Закон не устанавливает обязанности следователя, производящего обыск, обеспечить участие в нем адвоката. Суд пришел к выводу, что понятые и лица, представляющие предприятие, присутствовали при производстве обысков и имели возможность фиксировать происходившее.
Суд в своем отказе также отметил, что вопросы правомерности проведения обысков с участием указанных в протоколе лиц и их полномочий на момент проведения следственных действий подлежат тщательной проверке и последующей оценке судом при разрешении вопроса о допустимости, достоверности, относимости протокола обыска. Сделать это на досудебной стадии производства не представляется возможным, так как в соответствии с п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. В частности, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и о квалификации деяния.
В апелляционной жалобе на это решение Михаил Кириенко отметил, что основное и существенное нарушение следователей выразилось в том, что при обыске не присутствовали лица, в помещении которых он производился: «Адвокату указанных лиц запретили присутствовать при проведении обыска. Данные обстоятельства подтверждаются исследованными материалами, в первую очередь протоколами обыска от 23 и 30 мая 2018 г. и заявлениями работников предприятия».
По словам Михаила Кириенко, он не оспаривает тот факт, что следователь не обязан обеспечить участие в обыске именно адвоката, как это происходит, например, при предъявлении обвинения. «Но запрещать адвокату участие при явке и тем более воспрепятствовать его присутствию следователь не имеет права, так как это прямое нарушение положения ст. 48 Конституции, ст. 182 УПК РФ, которая в равной степени гарантирует право на квалифицированную юридическую помощь физическим и юридическим лицам, тем более если их интересы затрагиваются следственными мероприятиями непосредственно, и присутствие представителя при обыске», – пояснил он «АГ».
В своей жалобе адвокат сделал особый акцент на том, что недопуск произошел в отношении представителя как юридического лица, так и физического лица. Михаил Кириенко указал, что он как адвокат имеет право представлять интересы директора предприятия, где проводятся обыски, независимо от того, что последний может и сам действовать в интересах юридического лица. «Если руководитель предприятия как гражданин РФ обратился к адвокату, следователь согласно ст. 11 УПК РФ обязан обеспечить реализацию его права, тем более адвокат прибыл к месту производства обыска», – считает Михаил Кириенко.
Адвокат также указал, что в нарушение ч. 10 ст. 182 УПК РФ изъятые в ходе обыска документы не предъявлялись лицам, участвовавшим в нем. На указанные незаконные действия в ходе обыска, не нашедшие отражения в протоколе, представителем предприятия были внесены замечания, приобщенные к протоколу. «Почему это не было сделано, следователь пояснить не смог», – отметил Михаил Кириенко.
В жалобе он также обратил внимание на то, что Конституционный Суд неоднократно разъяснял, что проведение обыска, в случае если он уже начат, не исключает участия явившегося адвоката, но из-за этого оно не приостаналивается (определения КС РФ от 17 февраля 2015 г. № 415-О, от 23 апреля 2015 г. № 998-О, от 21 мая 2015 г. № 1176-О, от 26 апреля 2016 г. № 920-О, от 20 декабря 2016 г. № 2745-О и от 28 сентября 2017 г. № 2240-О). В Определении КС РФ от 21 декабря 2006 г. № 590-О-О указано, что ст. 182, 185 УПК РФ не содержат положений, которые позволяли бы следователю произвольно отклонить ходатайство лица, в помещении которого производится обыск, о присутствии с его стороны адвоката.
В соответствии с ч. 1 ст. 176 УПК РФ осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В ч. 6 ст. 177 УПК РФ определено, что осмотр помещения организации производится в присутствии представителя администрации соответствующей организации. В случае невозможности обеспечить его участие в осмотре об этом делается запись в протоколе.
Адвокат считает, что понятия «представитель администрации организации» и «представитель организации, где проводится осмотр» являются идентичными в смысле ст. 177 УПК РФ. Он подчеркнул, что в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 2, ст. 3 Закона об адвокатуре адвокат вправе оказывать иную юридическую помощь, не запрещенную федеральным законом, при этом он участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях. «Таким образом, адвокат, привлеченный юридическим лицом для оказания правовой помощи в рамках уголовного судопроизводства, является представителем администрации организации (представителем организации) при проведении осмотра согласно положениям ст. 176, 177 УПК РФ», – полагает Михаил Кириенко.
В комментарии «АГ» он отметил, что пока сложно говорить о перспективах рассмотрения дела в апелляции: «Отраженный в решении первой инстанции подход становится реалией правоприменительной практики». Вместе с тем адвокат отметил, что при негативном исходе рассмотрения жалобы он останавливаться не намерен.
Следователи ГСУ ГУ МВД России по Челябинской области Антон Корлыханов и Елена Батуева отказались комментировать «АГ» данную ситуацию.
