Верховный Суд опубликовал Определение от 7 июня № 305-ЭС23-2205 по делу № А41-70924/2020, в котором напомнил, что прежде чем принимать решение о взыскании с наследника стоимости отчужденного наследодателем имущества по сделке, признанной недействительной, необходимо, чтобы была сформирована наследственная масса.
22 июля 2019 г. Алексей Богданов по договору купли-продажи продал ООО «Промэкстэк» автомобиль ГАЗ-33104 за 10 тыс. руб. При этом спустя четыре дня автомобиль был снят с регистрационного учета в связи с утратой, место его нахождения не было установлено. 3 декабря 2020 г. Алексей Богданов скончался.
21 октября 2020 г. в суд поступило заявление кредитора ООО «ЕТС-М» о признании ООО «Промэкстэк» банкротом по упрощенной процедуре отсутствующего должника. Арбитражный суд Московской области открыл соответствующее конкурсное производство. 18 марта 2021 г. по заявлению Андрея Богданова, наследника Алексея Богданова, было открыто наследственное дело.
Далее конкурсный управляющий «Промэкстэк» обратился в суд с заявлением о признании договора купли-продажи транспортного средства недействительной сделкой и применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с Алексея Богданова средней рыночной стоимости отчужденного имущества. В качестве надлежащего ответчика по делу был привлечен Андрей Богданов.
Удовлетворяя требования конкурсного управляющего, суд исходил из доказанности установленной п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве совокупности обстоятельств для признания оспариваемой сделки недействительной, а именно: заключение спорного договора в период подозрительности, наличие у должника неисполненных обязательств перед контрагентами, неравноценность сделки, в результате чего был причинен вред имущественным правам кредиторов должника. Суд взыскал среднюю рыночную стоимость отчужденного должником имущества в размере 350 тыс. руб., поскольку местонахождение автомобиля после снятия его Алексеем Богдановым с регистрационного учета не установлено.
Отменяя определение первой инстанции и отказывая в удовлетворении требования конкурсного управляющего, апелляция исходила из недоказанности совокупности обстоятельств для признания оспариваемой сделки недействительной. Апелляционный суд также отметил, что наследник отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества, между тем наследственная масса Алексея Богданова на момент рассмотрения апелляционной жалобы не сформирована. Однако затем суд округа отменил постановление апелляции, оставив в силе определение первой инстанции.
Андрей Богданов подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС нашла правильными выводы судов первой инстанции и округа о недействительности ДКП на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. При этом она указала, что доводы об обратном не могут быть приняты во внимание, поскольку направлены на переоценку доказательств, что находится за пределами ее полномочий (ч. 3 ст. 291.14 АПК).
Вместе с тем ВС указал: в части, касающейся применения последствий недействительности оспариваемого договора купли-продажи, судами не учтено, что в состав наследства помимо принадлежавшего наследодателю на день открытия наследства имущества (имущественных прав) входят также и имущественные обязанности (ст. 1112 ГК, Постановление Пленума ВС от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»).
ВС указал, что наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя, под которыми понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, не прекращающиеся его смертью (ст. 418 ГК), независимо от наступления срока их исполнения, а равно от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства (п. 58 Постановления № 9). В частности, к таким долгам может быть отнесено и еще не возникшее (не наступившее) реституционное требование к наследодателю по сделке, имеющей пороки оспоримости, но еще не признанной таковой судом на момент открытия наследства. Соответственно, риск признания такой сделки недействительной и предъявления соответствующего требования также возлагается на наследника, но в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества (п. 2 ст. 1175 ГК, п. 60 Постановления № 9). Таким образом, с учетом положений законодательства об ответственности наследников по долгам наследодателя, при рассмотрении данной категории дел значимым обстоятельством, подлежащим установлению судами, является определение стоимости наследственного имущества, перешедшего к наследнику, заметил ВС.
Верховный Суд сослался на ст. 1162 ГК, согласно которой документом, подтверждающим наследственные права лица на имущество умершего гражданина, является свидетельство о праве на наследство, которым определяется объем наследственного имущества, позволяющий в итоге определить его стоимость. В данном случае состав наследственного имущества Алексея Богданова судами не исследовался, свидетельство о праве на наследство в материалах дела отсутствует, а его стоимость не устанавливалась. «Следовательно, вывод суда первой инстанции, поддержанный судом округа, о взыскании с наследника Андрея Богданова 350 тыс. руб. в качестве применения последствий недействительности сделки без исследования данных обстоятельств является преждевременным. Вывод суда апелляционной инстанции в части отказа в применении последствий недействительности сделки также основан на неподтвержденных обстоятельствах», – отмечается в определении.
Таким образом, Верховный Суд отменил судебные акты первой инстанции и суда округа в части применения последствий недействительности оспариваемой сделки и полностью отменил постановление апелляционного суда, направив спор в части применения последствий недействительности оспариваемой сделки на новое рассмотрение.
В комментарии «АГ» адвокат Forward Legal Данил Бухарин указал: Верховный Суд обоснованно отметил, что при решении вопроса о применении последствий недействительности сделки, совершенной с имуществом, вошедшим в наследственную массу (и которое впоследствии было утрачено, а значит, его невозможно вернуть в конкурсную массу), необходимо учитывать, что наследник не может отвечать в большем размере, чем сам наследодатель. «Иными словами, наследника нельзя ставить в худшее положение в сравнении с ситуацией, если бы наследодатель был жив и в результате признания сделки недействительной был бы обязан вернуть в конкурсную массу имущество (или его рыночную стоимость), – пояснил он. – При таких обстоятельствах ВС правильно указал, что при новом рассмотрении дела необходимо установить стоимость наследственного имущества, перешедшего к наследнику».
Адвокат, старший партнер АБ «Юрлов и Партнеры» Кирилл Горбатов заметил: нормы ГК РФ предусматривают, что наследник отвечает по долгам наследодателя, но только в пределах наследуемого имущества или его стоимости. Поскольку в деле отсутствуют сведения о том, какой объем составляет наследственная масса, какова ее стоимость – решение вопроса о взыскании конкретной стоимости с наследника является преждевременным. По мнению адвоката, достаточно новой в выводах Верховного Суда является идея о том, что к долгам наследодателя может быть отнесено еще не возникшее или не наступившее реституционное требование к наследодателю по недействительной сделке, не признанной таковой судом на момент открытия наследства.
