23 октября ЕСПЧ вынес Постановление по делу «Петров и Икс против России» по жалобе адвоката АП г. Санкт-Петербурга Даниила Петрова на нарушение ст. 8 и 14 Конвенции в силу вынесения судом решения об определении места проживания ребенка с его матерью в рамках бракоразводного процесса.
При разводе суд распорядился оставить ребенка с матерью
Даниил Петров с супругой и малолетним сыном проживали в Санкт-Петербурге. В апреле 2013 г. женщина уехала с ребенком в неизвестном направлении, впоследствии Петров обнаружил ее в Нижнем Новгороде у ее родителей.
В августе того же года начался бракоразводный процесс, в ходе которого решался вопрос о том, с кем из родителей должен проживать ребенок. Супруга Даниила Петрова заявила о том, что она находится в отпуске по уходу за ребенком и все еще продолжает грудное вскармливание сына. Также женщина ссылалась на наличие высшего образования и возможностей по воспитанию ребенка. Кроме того, она предоставила заключение психолога Л., согласно которому ребенку рекомендовалось проживание с матерью.
Даниил Петров в свою очередь утверждал, что ребенку следует проживать в Санкт-Петербурге, а не в Нижнем Новгороде в силу лучших условий в плане экологии, низкого уровня преступности и более развитой инфраструктуры. Впоследствии он подал встречный иск об определении места проживания сына с ним. Даниил Петров указал, что имеет три квартиры в Санкт-Петербурге, в отличие от семьи матери ребенка, которая владеет лишь одной небольшой квартирой. Также он ссылался на гибкий рабочий график, высокий стабильный доход, а также факт похищения ребенка его матерью. Кроме того, мужчина представил в суд медицинские документы об отсутствии необходимости грудного вскармливания сына.
Нижегородский районный суд отклонил встречный иск заявителя, указав, что его необходимо было заявить в начале судебного разбирательства. Также суд указал, что только мать может решить вопрос о грудном вскармливании ребенка. Суд также отклонил ходатайства Петрова о назначении психологической экспертизы об определении взаимоотношений ребенка с каждым из родителей и об участии его родителей в качестве третьих лиц в деле. При этом суд принял во внимание мнение нижегородского органа опеки и попечительства о необходимости проживания ребенка с матерью.
4 апреля 2014 г. суд вынес решение по бракоразводному процессу, установив место жительства ребенка с матерью. Даниил Петров безрезультатно обжаловал решение в апелляции и кассации, Верховный Суд также отказался передавать жалобу заявителя на рассмотрение в Судебную коллегию по гражданским делам. После этого он обратился с жалобой в Европейский Суд.
Доводы жалобы и возражения государства-ответчика
В жалобе, которую Даниил Петров подал в собственных интересах и интересах своего сына, он указал на нарушение ст. 8 и 14 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующих право на защиту частной и семейной жизни и запрет дискриминации.
Заявитель утверждал, что судебное решение о проживании его сына с матерью было вынесено вследствие половой дискриминации, а единственной причиной его вынесения стал возраст ребенка. В обоснование своей позиции он ссылался на то, что суды отклонили его встречный иск и ходатайство о назначении психологической экспертизы об определении взаимоотношений ребенка с каждым из родителей, отказались заслушивать мнение бабушки и дедушки по отцовской линии. При этом они приняли во внимание мнение психолога Л., чья квалификация не была подтверждена надлежащим образом и который впоследствии был уволен с работы за неэтичное поведение. Также Даниил Петров указал на то, что мнение органа опеки и попечительства было составлено лицом, не имеющим психологического образования, и на затягивание судебного разбирательства матерью ребенка.
В жалобе также отмечалось, что суды не приняли во внимание необходимость проживания ребенка в Санкт-Петербурге и проигнорировали факты одностороннего изменения матерью места жительства сына без ведома отца и воспрепятствования их встречам. По словам Даниила Петрова, он не хотел разлучать ребенка с матерью, а просто хотел на равных участвовать в воспитании ребенка.
Кроме того, он ссылался на устойчивую предубежденность судов оставлять детей в возрасте до 10 лет с их матерями, основанную на российских гендерных стереотипах, согласно которым женщины воспринимаются как лица, осуществляющие основной уход за ребенком, а мужчинам отводится роль кормильцев. В своих доводах заявитель ссылался на аналитическую записку Института права и публичной политики.
Также гражданин утверждал о необходимости мужского и женского равноправия в вопросах по уходу за ребенком в течение декретного отпуска. В этой связи заявители просили ЕСПЧ выплатить им справедливую компенсацию морального вреда в размере, определяемом по усмотрению Суда. Даниил Петров также требовал выплатить 1807 евро в качестве компенсации судебных расходов.
В своих возражениях Правительство РФ утверждало об отсутствии дискриминации, поскольку решение оставить ребенка с матерью принималось в его интересах в силу грудного вскармливания. В обоснование своей позиции государство-ответчик сослалось на практику ЕСПЧ, указав, что проживание ребенка с собственной матерью преследует благие интересы детей в соответствии со ст. 8 Конвенции. Проживание ребенка с матерью не считается противоправным по смыслу Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей. Российская сторона также отметила право отца ребенка навещать его и поддерживать с ним контакт.
Кроме того, российские власти ссылались на тщательную оценку судами семейной ситуации заявителя и отметили финансовую возможность Даниила Петрова посещать сына в Нижнем Новгороде. Правительство РФ указало на то, что у него имелась возможность представлять необходимые доказательства в судах и оспаривать мнение органов опеки и попечительства, а также на отсутствие в материалах дела установленного факта привязанности сына к отцу. Также отмечается, что в судебных заседаниях мнение ребенка не запрашивалось в силу его двухлетнего возраста, поскольку в указанных случаях суды учитывают мнение ребенка старше 10 лет.
Также государство-ответчик указало на равные права обоих родителей в соответствии с российским законодательством, согласно которому мать не имеет каких-либо преимущественных прав в семейных правоотношениях. В обоснование российская сторона сослалась на собственную судебную практику, согласно которой при принятии решения о проживании ребенка с одним из родителей учитываются его возраст и привязанность к каждому из них, внутрисемейные отношения, моральные и другие личностные качества родителей, возможность каждого из них создать условия для воспитания и развития ребенка. Российская сторона также отметила, что суды выносили много решений в пользу отцов в спорах об определении места жительства ребенка, и представила 11 соответствующих судебных решений.
Также государство-ответчик утверждало, что обнаружение нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией.
Выводы Европейского Суда
ЕСПЧ подтвердил, что в российском законодательстве нет половой дискриминации в рассматриваемом аспекте семейного права, поскольку мужчины и женщины в равной степени имеют право на проживание ребенка с каждым из них независимо от возраста ребенка.
Однако, изучив материалы дела, Суд пришел к выводу о том, что национальные суды вынесли решение о проживании ребенка с матерью с учетом его малолетнего возраста и наилучших интересов, поскольку мать ребенка находилась в отпуске по уходу за ним и все еще кормила его грудью. Европейский Суд отметил, что в рассматриваемом случае спорный порядок проживания ребенка с матерью был определен с учетом конкретных обстоятельств дела и не был основан на преимущественном материнском положении, однако он не был достаточным и обоснованным.
Таким образом, Суд установил факт отсутствия нарушения ст. 14 Конвенции, однако сделал вывод о нарушении ст. 8 Конвенции (4 голоса судей против 3) и о неисполнении государством-ответчиком ст. 34, 38 Конвенции. В связи с этим ЕСПЧ присудил заявителю и его сыну 12,5 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда, а также компенсацию судебных расходов в размере 1 тыс. евро.
Особое мнение судей
Решение по делу содержит особое мнение судей Дмитрия Дедова, Бранко Любарда и Алены Полячковой, которые не согласились с мнением большинства относительно нарушения ст. 8 Конвенции в настоящем деле.
По их мнению, стороны были поставлены в равные состязательные условия в гражданском процессе, поэтому заявитель мог воспользоваться всеми предоставленными ему способами правовой защиты. Также судьи отметили, что решения судов были вынесены с учетом интересов ребенка и отсутствие заключения психологической экспертизы не является серьезным нарушением судопроизводства по делу.
Как указали судьи, задача ЕСПЧ сводится не к сравнению условий жизни родителей, а к учету более фундаментальных прав ребенка, включая риски для жизни и утверждения о жестоком обращении. По их мнению, соответствующие обстоятельства спора (возраст ребенка, его грудное вскармливание, предоставленный матери отпуск по уходу за ребенком) должны иметь приоритет над предполагаемыми процессуальными нарушениями.
Мнение заявителя по решению
Комментируя постановление ЕСПЧ, Даниил Петров отметил, что из его содержания следует, что, в отличие от отечественных судов, Европейский Суд априори не отдает предпочтение ни одному из родителей, руководствуясь только критерием пола родителя и возраста ребенка. «Вывод Страсбурга прост: наилучшие интересы детей должны устанавливаться не автоматически, не на основании поверхностного взгляда на материалы дела, а в результате глубокого и содержательного анализа всех аргументов каждой из сторон, – пояснил адвокат. – Отсутствие этой доскональности, по мнению ЕСПЧ, повлечет нарушение права родителя (будь то мать или отец) на семейные связи с детьми, равно как нарушение прав ребенка. По мнению Европы, задача государства –устанавливать и защищать не любые возможные, а именно наилучшие интересы детей».
По словам адвоката, лейтмотив вынесенного решения – защита детей, которые не должны становиться заложниками сложных отношений между родителями и устаревших стереотипов отечественной судебной системы. «Если решение по делу “Петров и Икс против России” вступит в силу, оно может стать важной вехой в повышении уровня охраны интересов детей в отечественном семейном правосудии», – заключил Даниил Петров.
Мнение сторонних экспертов
Редакция «АГ» также попросила других адвокатов прокомментировать решение Суда и его значимость для практики.
Адвокат АП г. Москвы Марина Пронина отметила: исходя из изложенных в постановлении обстоятельств, можно сказать, что ситуация заявителя рядовая для российских судов: «Действительно, в большинстве случаев суды в процессах, связанных с воспитанием детей, принимают сторону матери, просто потому что она мать». По словам эксперта, если мать не ведет антисоциальный образ жизни и имеет хоть какое-то жилье, то суд определит место жительство ребенка именно с ней.
«Я не буду анализировать вопросы о том, с кем в действительности ребенку лучше проживать – с мамой или с папой. Вопрос заключается в том, что суд не может заранее принимать чью-либо сторону ни по какому спору, он должен оставаться независимым», – отметила адвокат. По ее словам, суды крайне редко отказывают стороне в назначении и проведении психологической экспертизы для установления взаимоотношений ребенка с каждым из родителей, поэтому в случае заявителя ее удивил факт такого отказа, равно как и не принятый встречный иск.
Марина Пронина полагает, что ЕСПЧ верно установил нарушение ст. 8 Конвенции, поскольку, фактически приняв сторону матери ребенка, российские суды не просто лишили возможности заявителя представлять доказательства и защищать свои права и интересы, но даже воспрепятствовали ему в этом. Впрочем, она считает, что постановление вряд ли изменит судебную практику по спорам такого рода, однако окажет положительное влияние на нее.
Адвокат АБ «Хазов, Кашкин и партнеры» Евгений Тарасов также отметил справедливость и обоснованность решения ЕСПЧ, несмотря на то, что признание нарушения ст. 8 Конвенции не было принято единогласно и имеется особое мнение судей от России, Сербии и Словакии.
Как отметил эксперт, Европейский Суд редко входит в обсуждение мотивов национальных решений, уважая судебное усмотрение, однако отказ в принятии встречного иска, проведении экспертизы по делу и необоснованное отклонение заключения органа опеки и попечительства по месту жительства отца нельзя оставить без внимания. «Тем самым ЕСПЧ указал российским судам на необходимость всестороннего рассмотрения дела и предоставления сторонам реальной состязательности и пользования разнообразными средствами доказывания, – заключил адвокат. – Полагаю, что принятое решение в очередной раз напомнит судам об основных процессуальных принципах».
«Что касается дискриминации по признаку пола, на которую жаловался заявитель, то суд единогласно отклонил жалобу в этой части, что неудивительно, так как дискриминация должна иметь очевидный характер, однако решения национальных судов не сводились к доводам о половой принадлежности, а были посвящены иным обстоятельствам», – отметил Евгений Тарасов.
«Несмотря на неочевидность ситуации заявителя, который мне лично не представляется потерпевшим в полной мере, ориентируясь на практику по ст. 8 Конвенции, главным мотивом для Суда в части признания нарушения все же стало поверхностное рассмотрение дела с очевидным нарушением процессуальных прав заявителя, – пояснил эксперт. – Таким образом, решение ЕСПЧ имеет назидательный характер с целью устранить фактическое неравенство сторон в гражданском процессе, которое возникает в результате незаконных действий конкретных судей».
