5 июня Европейский Суд по правам человека вынес Постановление по делу «Артур Иванов против России» (жалоба № 62798/09), в котором признал, что присужденная заявителю российскими судами компенсация морального вреда в размере 20 тыс. руб. за причиненный ущерб его здоровью сотрудником милиции была недостаточной, и назначил выплатить ему 11 тыс. евро.
Юрист Международной правозащитной группы «Агора» Алексей Глухов, представлявший интересы заявителя в ЕСПЧ, рассказал «АГ» о подробностях дела. В апреле 2007 г. жителя Новочебоксарска Артура Иванова около дома задержали сотрудники милиции и доставили в ближайший участковый пункт для установления его личности. После угроз завести уголовное дело сотрудник М. нанес задержанному удар по уху. Позже судебно-медицинская экспертиза подтвердила у Иванова разрыв левой барабанной перепонки с кровоизлиянием, что вызвало кратковременное расстройство здоровья. Сотрудник М. был осужден по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия) и приговорен к 3 годам лишения свободы с запретом в течение 2 лет занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти. «Уголовное дело долго не возбуждалось. Изначально даже был вынесен оправдательный приговор в отношении милиционера. Лишь в 2008 г. при новом рассмотрении суд вынес обвинительный приговор», – сообщил Алексей Глухов.
В январе 2009 г. Артур Иванов подал иск к Министерству финансов Чувашской Республики о компенсации морального вреда в размере 312 487 руб. Он утверждал, что подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению со стороны сотрудника милиции, запрещенному ст. 3 Конвенции. В связи с этим Иванов ссылался на Постановление Пленума ВС РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», просил суд учесть прецедентную практику ЕСПЧ и при назначении компенсации принять во внимание суммы, присуждаемые Судом в подобных случаях.
«В иске сумма была обоснована практикой Европейского Суда, – поясняет Алексей Глухов. – Но в итоге Артур Иванов получил решение с суммой компенсации 20 тыс. руб. Обжалование не привело к увеличению размера компенсации. Более того, в определении Верховного Суда Чувашской Республики было указано, что практика ЕСПЧ не имеет преюдициального значения для национальных судов». После этого было принято решение обратиться в Европейский Суд с жалобой на нарушение ст. 3 в связи с тем, что присужденная компенсация не предоставила пострадавшему надлежащего возмещения за перенесенное жестокое обращение. Также указывалось на нарушение ст. 13 Конвенции, предусматривающей право на эффективные средства правовой защиты.
В комментарии «АГ» Алексей Глухов пояснил, что жалоба была подана исключительно на размер компенсации: «Мы сознательно не утяжеляли ее неэффективным расследованием, так как в 2009 г. в Чувашии проблема выплат мизерных компенсаций пострадавшим стояла очень остро – даже на фоне других регионов».
В жалобе заявитель указывал, что подвергся жестокому обращению со стороны милиции. Однако российские суды отказали ему в выплате справедливой компенсации, посчитав себя свободными от обязательства руководствоваться прецедентным правом ЕСПЧ, что, по мнению заявителя, является системной проблемой.
Правительство РФ в возражениях на жалобу заявило, что права заявителя были полностью восстановлены на национальном уровне и его требование о справедливой компенсации должно быть отклонено.
Европейский Суд согласился с тем, что акты насилия со стороны сотрудника милиции М. могут быть приравнены к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, и признал нарушение ст. 3 Конвенции. ЕСПЧ указал, что жертвы жестокого обращения вправе рассчитывать на компенсацию, которая должна соответствовать требованиям эффективности средств правовой защиты. При этом компенсация может отличаться от обычно присуждаемой Европейским Судом в аналогичных случаях, но ее сумма не должна необоснованно уменьшаться.
Европейский Суд признал, что компенсация, выплаченная Иванову, составляла меньше 5% от обычно присуждаемых им сумм. ЕСПЧ заметил, что национальные суды не пояснили, в связи с чем было принято такое решение о компенсации, и лишь сослались на незначительное расстройство здоровья заявителя в результате инцидента. По мнению Суда, этого недостаточно, особенно с учетом наказания, назначенного сотруднику милиции М. Европейский Суд отклонил возражения Правительства РФ и признал, что компенсация, выплаченная заявителю, была недостаточной. ЕСПЧ установил, что в таких случаях пострадавший сохраняет статус жертвы, даже если расследование было эффективным и виновнику назначено адекватное наказание, и присудил Артуру Иванову 11 тыс. евро.
Адвокат Московской муниципальной коллегии адвокатов Алексей Лаптев отметил, что сумма компенсации морального вреда, присуждаемая Европейским Судом, не имеет обязательной силы ни для российских судов, ни для ЕСПЧ. «Европейский Суд не раз менял свою практику как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения сумм компенсаций за аналогичные нарушения по российским делам, – пояснил адвокат. – ЕСПЧ неоднократно признавал неприемлемыми жалобы, когда сумма компенсации была значительно ниже, например в два раза, по сравнению с той, которую бы присудил сам Суд». Вместе с тем Алексей Лаптев заметил, что несопоставимо меньшая компенсация, полученная на национальном уровне, не лишает заявителя статуса жертвы, как это произошло в деле А. Иванова, со всеми вытекающими последствиями. «Поэтому национальным судам следует учитывать практику ЕСПЧ, в том числе и при расчете размера компенсации. Прежде всего Верховный Суд РФ должен дать ориентиры по этому вопросу – за его практикой российские суды следят более внимательно, чем за решениями ЕСПЧ», – считает эксперт. Он добавил, что в российском законодательстве обязанность судов определять размер компенсации с учетом практики ЕСПЧ прописана только в п. 2 ст. 2 Федерального закона от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». «Очевидно, что данное правило должно носить универсальный характер», – заключил Алексей Лаптев.
Вместе с тем ЕСПЧ не признал нарушение ст. 13 Конвенции, которая предусматривает право на эффективное средство правовой защиты. Суд отметил, что заявителю была предоставлена возможность подать иск о возмещении морального вреда, и тот факт, что его требование было удовлетворено частично, не свидетельствует о неэффективности средств правовой защиты. Однако судья Георгиос А. Сергидес в особом мнении указал, что в настоящем деле все же должно быть установлено и нарушение ст. 13 Конвенции. Судья пришел к выводу, что не может считаться эффективным средством защиты обращение в суд, который назначает компенсацию в размере менее 5% от суммы, присуждаемой ЕСПЧ в подобных случаях. Кроме того, он указал: неустановление факта нарушения ст. 13 Конвенции приведет к тому, что на власти РФ не будет наложена обязанность изменить правоприменительную практику в части назначения компенсаций пострадавшим, и ситуация станет повторяться.
Комментируя особое мнение судьи ЕСПЧ, Алексей Лаптев отметил, что Европейский Суд никогда не ставил вопрос об эффективности средств правовой защиты по ст. 13 Конвенции в зависимость от размера полученной компенсации. В этом смысле ЕСПЧ последователен в своих выводах. «С другой стороны, с учетом того что защита со стороны Европейского Суда носит субсидиарный (дополнительный) характер, а основная задача по защите прав человека, гарантированных Конвенцией, лежит на национальных властях, было бы логично, если бы ЕСПЧ прямо возложил на них обязанность определять размер компенсации с учетом его практики», – отметил эксперт. Он пояснил, что большинство судей решили проявить судейскую сдержанность и принять решение в русле сложившейся практики, согласно которой тот факт, что иск был удовлетворен частично, еще не говорит о неэффективности средств правовой защиты. «Европейский Суд посчитал достаточным установить нарушение ст. 3 Конвенции и присудить дополнительную компенсацию для того, чтобы мотивировать национальные суды назначать размеры компенсации с учетом его практики, – разъяснил позицию Суда адвокат. – ЕСПЧ ожидает, что национальные суды будут руководствоваться его прецедентным правом, на что он неоднократно указывал в своих постановлениях».
При этом Алексей Лаптев отметил, что особое мнение представляется обоснованным и логичным, поскольку позволяет рассматривать ст. 13 Конвенции в системной связи с таким критерием приемлемости жалобы в ЕСПЧ, как наличие статуса жертвы. «Но я не думаю, что признание Европейским Судом нарушения ст. 13 Конвенции, о чем говорится в особом мнении, сильно повлияло бы на власти РФ. Достаточно и того, что ЕСПЧ установил гораздо более серьезное нарушение ст. 3 Конвенции, – считает адвокат. – Значимость особого мнения в том, что в нем озвучена новая идея, которая будет обсуждаться как в ЕСПЧ, так и за его пределами, в результате чего практика Европейского Суда может измениться».
Говоря о решении ЕСПЧ, Алексей Глухов затронул проблему выплаты мизерных компенсаций жертвам пыток и бесчеловечного обращения в России. Он рассказал, что в 2016 г. в Татарстане за пять ударов кастетом задержанному была присуждена компенсация в размере 15 тыс. руб. В 2017 г. опять же жителю Татарстана назначили компенсацию 70 тыс. руб. за 21 удар электрошокером. Он подал жалобу на размер компенсации в ЕСПЧ. Обратиться в Европейский Суд были вынуждены и двое жителей Новочебоксарска, которых избил участковый полиции. Суды назначили им 20 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда. Алексей Глухов заметил, что встречаются и исключения. «В 2014 г. в Москве удалось добиться компенсации в 800 тыс. руб. избитому офицером срочнику, которому в итоге удалили селезенку. А лишившемуся в результате избиения детородной функции мужчине в Татарстане назначили 200 тыс. руб.», – рассказал он, обратив внимание на разницу в суммах компенсации, и добавил: «Ни в одном из дел суды не сослались на практику Европейского Суда».
Отвечая на вопрос о возможных причинах выплат небольших компенсаций, Алексей Глухов отметил: «Первая из них – это экономия. Стоять на страже бюджета – негласное указание всем госорганам». По его мнению, вторая важная причина – приравнивание дел о нарушении прав человека к общеуголовным. «Практикующие юристы, уверен, не раз слышали в кулуарах судов: “Чего это вы так много просите? У нас за труп меньше дают”, – рассказал Алексей Глухов. – Потребуются годы, чтобы правоприменители перестали ставить знак равенства между ситуацией с уличным мордобоем и нарушением прав человека представителем власти». Третья причина, с его точки зрения, заключается в нежелании российских судов признавать позицию ЕСПЧ. «В последнее время влияние этого фактора усиливается из-за публичных обсуждений возможности скорого выхода России из-под юрисдикции Европейского Суда. Мне кажется, что большинство российских судей в это искренне верят. Не исключено, что так и произойдет, – высказал свое мнение юрист. – В итоге любая отсылка к позиции ЕСПЧ приводит к тому, что суды либо не оценивают этот довод, либо находят способ его отклонить: “Приведенные прецеденты ЕСПЧ не могут быть применены в настоящем деле, так как события разнятся”». Алексей Лаптев подтвердил, что игнорирование российскими судами прецедентного права ЕСПЧ, в том числе и по вопросу о размерах компенсаций, является системной проблемой. Среди причин присуждения несправедливых компенсаций последней по значимости Алексей Глухов назвал возможность регрессного иска к исполнителю пыток: «Перспективы миллионного иска к экс-полицейскому, который остался без работы, “с детями малыми”, – тоже сдерживающий фактор: как-никак социально близкий элемент для судей». Адвокат Алексей Лаптев дополнил этот перечень еще одной причиной: «Проблема может заключаться в низком уровне жизни в России и исторически сложившейся низкой ценности личности человека, его здоровья и жизни».
В заключение Алексей Глухов отметил, что дело Артура Иванова является прецедентом, который не только дает возможность представителям юридического сообщества ссылаться на него в исках по схожим делам, но и ускорит движение жалоб на размер компенсаций в Европейском Суде. «Я очень надеюсь, что в ближайшие годы в ЕСПЧ будет аккумулировано достаточное количество подобных жалоб, что позволит Суду официально признать наличие системной проблемы в российской правоприменительной практике».
Вместе с тем он усомнился в том, что решение ЕСПЧ существенным образом повлияет на правоприменение в России. «Во-первых, уменьшается число обвинительных приговоров по ч. 3 ст. 286 УК РФ. И это не значит, что стало меньше случаев бесчеловечного обращения с гражданами в правоохранительных органах. Скорее, стали чаще возбуждать дела по ст. 318 УК РФ “Применение насилия в отношении представителя власти”, так как проще привлечь к ответственности побитого. Именно незначительное количество дел по ч. 3 ст. 286 УК РФ не позволяет ускорить процесс формирования массива жалоб в Европейском Суде для вынесения пилотного решения, – считает юрист. – Во-вторых, ЕСПЧ не является для российских судов авторитетным органом, чьего решения стоит опасаться. С момента подачи жалобы до вынесения решения проходит много времени, входной фильтр в Суде жесткий, команд юристов, системно работающих с ЕСПЧ, немного. А главное – судья не будет привлечен к ответственности, в случае если ЕСПЧ установит, что вынесенный судебный акт привел к нарушению прав человека». Алексей Глухов заключил, что российское правосудие будет оставаться «независимым от ЕСПЧ» еще не один год.
