ФПА представила правовую позицию на президентский проект поправок в законы о государственной судебно-экспертной деятельности и о Следственном комитете РФ. Отзыв направлен помощнику Президента РФ – начальнику Государственно-правового управления Ларисе Брычевой, а также председателю Госдумы Вячеславу Володину и председателю Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василию Пискареву.
Что предлагается в законопроекте
Как ранее писала «АГ», 12 марта Президент РФ Владимир Путин внес в Госдуму законопроект (№ 663034-7), согласно которому на СК РФ возлагаются не только полномочия по организации и производству ряда судебных экспертиз, назначенных в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, но и обеспечение их законности.
Проект, в частности, конкретизирует виды экспертиз, проведение которых предлагается отнести к полномочиям указанного органа. Среди них: молекулярно-генетическая, компьютерно-техническая, видеотехническая, информационно-аналитическая, строительно-техническая, фоноскопическая, лингвистическая, финансово-аналитическая, психофизиологическая (с использованием полиграфа), почерковедческая, дактилоскопическая, баллистическая, портретная, трасологическая, физико-химическая, пожарно-техническая, экологическая, медико-криминалистическая, экспертиза холодного оружия и технико-криминалистическая экспертиза документов.
Кроме того, поправки в Закон о государственной судебно-экспертной деятельности уточняют соответствующую правовую базу, а также понятие судебной экспертизы и судебно-экспертных госучреждений.
ФПА полагает расширение компетенции СК излишним
В правовой позиции Федеральной палаты адвокатов отмечается, что идея введения экспертных подразделений в структуру СК «приведет к умалению основной гарантии – независимости экспертной деятельности».
Так, п. 2 ч. 2 ст. 20 УПК РФ, запрещающий эксперту, зависимому от сторон или их представителей, участвовать в производстве по уголовному делу, корреспондирует ч. 1 ст. 7 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности, согласно которой эксперт не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначившего экспертизу, а также сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела.
По мнению ФПА, предлагаемые поправки повышают риск ситуаций, когда эксперт де-юре будет зависим от руководителя подразделения СК, а де-факто – от следователя, назначающего экспертизу. «В этих случаях от его независимости ничего не остается», – отмечается в документе.
При этом в правовой позиции обращается внимание на ошибочность мнения о том, что Конституционный Суд РФ признал конституционность толкования норм УПК и Закона о государственной судебно-экспертной деятельности, допускающего отсутствие зависимости у ведомственного эксперта, проводящего экспертизу по требованию этого ведомства.
Подчеркивается, что согласно Определению КС от 23 октября 2014 г. № 2371-О наличие либо отсутствие зависимости лица, привлеченного в качестве эксперта по уголовному делу, от сторон или их представителей устанавливается органом или должностным лицом, в чьем производстве находится дело, на основе его фактических обстоятельств.
«Для стороны защиты гарантии независимости эксперта являются критически важными, поскольку возможности защиты по оспариванию заключения эксперта сильно ограничены», – сообщается в отзыве ФПА.
Так, адвокат в уголовном судопроизводстве не вправе представить следователю или суду альтернативное экспертное заключение, а может оперировать лишь такими видами доказательств, как заключение специалиста или его показания, изначально имеющими меньший потенциал, чем заключение (показания) эксперта.
Это обусловлено, в частности, тем, что в отличие от эксперта специалист не вправе проводить исследования, а значит, не может ссылаться на них в своем заключении согласно ч. 3 ст. 80 УПК.
Кроме того, в Постановлении Пленума от 21 декабря 2010 г. № 28 Верховный Суд РФ разъяснил, что «специалист не проводит исследований вещественных доказательств и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Поэтому в случае необходимости проведения исследования должна быть проведена судебная экспертиза». Причем при выявлении неустранимого пробела или иных дефектов в заключении возникает основание назначения повторной или дополнительной экспертизы. Таким образом, заключение специалиста не может заменить заключение эксперта.
Для стороны защиты, отмечается в правовой позиции, гарантии независимости эксперта являются критически важными, поскольку механизм отвода эксперта на практике не работает. Дело в том, что такой отвод разрешается следователем, что делает бессмысленным заявление соответствующего ходатайства по основанию зависимости эксперта от следователя. Возможность обжалования отказа в удовлетворении заявления об отводе также серьезно сужена.
«По указанным причинам представители адвокатуры не могут поддержать законопроект, в котором умаляются гарантии объективности экспертного заключения, – резюмирует ФПА. – Единственно правильным вектором развития судебно-экспертной деятельности является полное выведение всех экспертных учреждений из ведомственной подчиненности в автономное образование».
В комментарии «АГ» президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко отметил, что указанное полномочие совершенно излишне для Следственного комитета: «По словам его председателя, и так практически нет оправдательных приговоров по делам, которые расследуют его сотрудники. Состязательность правосудия может окончательно рухнуть под натиском аппетитов СК».
Президент ФПА добавил, что данный госорган регулярно инициирует новации законодательства, которые никакого практического смысла, кроме расширения его собственной компетенции, не несут. «Ранее СК настаивал на введении института установления объективной истины по уголовному делу, который предполагает наделение суда правом не только оценивать доказательства, представленные сторонами, но и собирать их самостоятельно. Сейчас он пытается расширить сферу своей компетенции за счет экспертизы. Мы знаем, что у СК уже есть свои знамя, кадетские корпуса и высшие учебные заведения. Теперь они хотят получить судебно-экспертное учреждение. Не за горами, по всей видимости, время, когда они потребуют отдельного суда. И это, кончено, не может не настораживать. У российской адвокатуры, и так ощущающей дефицит состязательности в судебном процессе, это вызывает большую и обоснованную настороженность», – резюмировал Юрий Пилипенко.
Эксперты «АГ» по-разному оценивали проект
Напомним, что мнения экспертов «АГ» по оценке законопроекта при его внесении в Думу разделились. Так, директор Рязанского научно-исследовательского центра судебной экспертизы Павел Милюхин отмечал, что проект является основанием для официального признания СК как субъекта судебно-экспертной деятельности. «Уже на первом этапе планируется закрыть потребность данного ведомства в судебных экспертизах по криминалистическим и другим востребованным видам экспертиз, назначенных в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством РФ», – пояснял он. По мнению эксперта, это поможет сократить сроки расследования тяжких и особо тяжких преступлений «при условии объективности и научной обоснованности экспертиз, а также соответствующего надзора».
В то же время адвокат Тольяттинской коллегии адвокатов № 100 «Правовой Центр» Алексей Моторин полагает, что предлагаемые новеллы призваны “закамуфлировать” изменения Закона о СК РФ, фактически направленные на расширение его полномочий за счет создания в данной правоохранительной структуре экспертно-криминалистических подразделений.
По его мнению, принятие поправок создаст систему фактического контроля за назначением и производством судебных экспертиз по уголовно-правовым составам, расследование которых находится в ведении СК, что неизбежно нарушит основополагающий принцип «независимости» судебного эксперта, в том числе от органа или лица, назначившего экспертизу.
Адвокат подчеркивал, что в настоящее время система государственных судебно-экспертных учреждений нуждается в широком реформировании, результатом которого должно явиться их максимальное дистанционирование от судебно-следственных органов, – например, путем создания некой самостоятельной судебно-экспертной службы либо объединения экспертных подразделений различных ведомств на базе Минюста. «Принятие же данных поправок лишь отдалит такое необходимое реформирование и, возможно, приведет к увеличению числа уголовных дел, основанных на необъективных заключениях эксперта», – резюмировал он.
