Конституционный Суд опубликовал Определение № 2590-О/2023, в котором указал на отсутствие нарушения конституционных прав заявителя ч. 4 ст. 46, ст. 49 и 50 УПК, закрепляющими порядок участия защитника в уголовном судопроизводстве.
С жалобой в КС обратился Максим Курбашнов, в отношении которого был вынесен обвинительный приговор, который был оставлен без изменения вышестоящими инстанциями. Он указал, что ч. 4 ст. 46, ст. 49 и 50 УПК нарушают его права, поскольку позволяют суду ограничивать право подсудимого на защиту путем привлечения к участию в деле адвоката по назначению вместо адвоката, осуществлявшего защиту по соглашению на стадии предварительного расследования, отсутствующего по уважительной причине, а также продолжать судебное разбирательство без предоставления вновь вступившему в дело защитнику по назначению суда достаточного времени для ознакомления с материалами дела. Кроме того, мужчина указал, что следственные действия по его уголовному делу произведены со значительными нарушениями уголовно-процессуального закона, а в основу вынесенного в его отношении приговора положены противоречивые доказательства.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд отметил, что положения ст. 49–52 УПК регламентируют вопросы участия защитника в уголовном судопроизводстве и направлены на обеспечение конституционного права подозреваемого, обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированной ст. 48 Конституции.
КС сослался на Постановление от 17 июля № 28-П/2019, в котором разъяснил, что если назначенный защитник не устраивает подозреваемого, обвиняемого ввиду его низкой квалификации, занятой им в деле позиции или по другой причине, подозреваемый, обвиняемый вправе отказаться от его помощи, что, однако, не должно отрицательно сказываться на процессуальном положении привлекаемого к уголовной ответственности лица. При этом ч. 2 ст. 52 УПК, а также находящаяся в нормативном единстве с нею ч. 1 той же статьи и ст. 51 УПК, будучи публично-правовыми гарантиями защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, направленными на защиту прав подозреваемого, обвиняемого, не предполагают возможности навязывать лицу конкретного защитника, от которого оно отказалось, исключают принуждение лица к реализации его субъективного права вопреки его воле, а равно не препятствуют приглашению подсудимым выбранного им защитника по соглашению.
Вместе с тем в силу публично-правовой природы оказания юридической помощи подозреваемому, обвиняемому его право на выбор конкретного защитника или на отказ от его услуг может быть ограничено в интересах правосудия в целях обеспечения быстрой, справедливой и эффективной судебной защиты прав и законных интересов не только этого, но и других подозреваемых, обвиняемых, участвующих в деле, а равно потерпевших от преступления лиц. Как отметил КС в указанном постановлении, не исключается возможность оставить без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при злоупотреблении правом на защиту со стороны этого лица, а также приглашенного им защитника (Определение КС № 156-О/2022).
Суд пояснил, что ч. 4 ст. 46 УПК конкретизирует правовой статус подозреваемого в уголовном судопроизводстве, закрепляет гарантии его права на судебную защиту и доступ к правосудию и наделяет его рядом процессуальных прав. Таким образом, оспариваемые заявителем нормы не содержат неопределенности и сами по себе не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права в обозначенном им аспекте. Требование заявителя, а также приведенные им в обоснование своей позиции доводы свидетельствуют о том, пояснил Суд, что нарушение своих прав он связывает не с содержанием оспариваемых норм, которые не включают положений, допускающих их произвольное применение, а с фактическим невыполнением, по его мнению, их предписаний в его уголовном деле. Тем самым заявитель ставит перед Конституционным Судом вопрос о проверке состоявшихся в его деле правоприменительных решений, разрешение которого, равно как и оценка правомерности назначения заявителю конкретного защитника – к чему сводятся доводы его жалобы, – не входит в его компетенцию.
В комментарии «АГ» адвокат практики уголовного права и процесса «Инфралекс» Мартин Зарбабян отметил, что самым значимым с практической точки зрения в данном определении является тезис о недопустимости навязывания подсудимому, обвиняемому конкретного защитника. «В этом, наверное, заключается главная идея свободного выбора защитника. На сегодняшний день в правоприменительной практике ВС, а также кассационные суды общей юрисдикции последовательно придерживаются позиции, что приоритет в выборе защитника как одна из гарантий права на защиту принадлежит подсудимому. Такая позиция правоприменителя всецело отражает положения процессуального законодательства, в частности ст. 50 УПК», – отметил он.
Как заметил адвокат, КС ранее резюмировал, что право обвиняемого, подсудимого на самостоятельный выбор защитника не может быть произвольно ограничено судом, а решение о назначении защитника вопреки желанию если и допускается, то исключительно при злоупотреблении правом. «Таким образом, данное определение не содержит каких-либо новых положений, а, скорее, полностью опирается на другие правовые позиции КС и воспроизводит их, что, конечно, не умаляет значимости и важности этих выводов, поскольку вопрос о назначении защитника сохраняет свою теоретико-практическую актуальность в уголовном процессе», – заключил Мартин Зарбабян.
Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев указал, что выводы КС вполне аргументированы и основаны на действующем законодательстве, которое, в свою очередь, не содержит запретов на замену защитника по назначению по ряду причин. «Сомнения и неоднозначность данного вопроса вызывает только практика применения норм, которая часто сводится к тому, что органы предварительного следствия и суды отказывают обвиняемым в замене адвоката, мотивируя это тем, что обвиняемый злоупотребляет своими правами, что приводит к затягиванию уголовного процесса. При этом такие отказы могут быть обжалованы не согласными с ними лицами в установленном порядке», – пояснил он.
«Конституционный Суд, в свою очередь, не является судебной инстанцией, уполномоченной рассматривать вопросы практики применения той или иной нормы в конкретном деле, в связи с чем отказ в принятии жалобы заявителя является вполне обоснованным. По всей видимости, заявитель решил использовать все способы защиты своих прав, в связи с чем решил обратиться и в КС», – резюмировал Илья Прокофьев.
