24 ноября Конституционный Суд вынес Постановление № 54-П о проверке конституционности положений УК РФ, регламентирующих принудительные меры медицинского характера в качестве разновидности мер уголовно-правового характера.
Городской суд засомневался в конституционности норм о принудительном лечении
Салехардский городской суд Ямало-Ненецкого автономного округа рассматривает два обращения психоневрологического диспансера о применении принудительных мер медицинского характера в отношении лиц с психическими расстройствами.
Так, гражданин Ф., совершивший хищение в состоянии ограниченной вменяемости, был осужден к лишению свободы условно с испытательным сроком, а также ему назначили принудительное лечение у врача-психиатра амбулаторно. Гражданин С. был освобожден от уголовной ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности в состоянии невменяемости, и ему назначена принудительная психиатрическая помощь в условиях стационара.
Вопросы продления и изменения принудительных мер медицинского характера в отношении этих граждан неоднократно рассматривались судом по представлению медицинской организации. При очередном таком обращении городской суд усомнился в правильности этих обременений без наличия предельного срока их применения, а потому обратился с запросами в Конституционный Суд. Он просил проверить п. «а» ч. 1 ст. 97, ч. 1 ст. 99, ч. 1 и 2 ст. 102 УК РФ на соответствие Конституции РФ в той части, в которой они не предусматривают предельных сроков применения принудительных мер медицинского характера, а также допускают увеличение объема обременения (правоограничений) через продолжительное время после совершения лицом в состоянии невменяемости общественно опасного деяния.
КС разъяснил конституционно-правовой смысл спорных норм
Изучив запросы, Конституционный Суд отметил, что государство обязано осуществлять комплекс мер, гарантирующих не только безопасность личности от преступных и иных общественно опасных посягательств, но и охрану здоровья, получение необходимой медицинской помощи с учетом общепризнанных конституционных прав. К числу таких комплексных мер относятся меры, связанные с совершением лицом, страдающим психическим расстройством, обусловливающим непосредственную опасность для него или окружающих, преступления или общественно опасного деяния, содержащего совокупность объективных признаков преступления.
КС подчеркнул, что применение этих мер не должно приводить к какому бы то ни было умалению прав лиц, страдающих психическими расстройствами, в том числе права каждого на достоинство личности, защиту своей чести и доброго имени, права на личную неприкосновенность, исключающего незаконное – как физическое, так и психическое – воздействие на человека (постановления от 20 ноября 2007 г. № 13-П и от 21 мая 2013 г. № 10-П; Определение от 3 июля 2008 г. № 612-О-П).
Он указал, что законодатель предусмотрел в УК РФ возможность назначения судом принудительных мер медицинского характера лицам, совершившим деяния, предусмотренные статьями его Особенной части, в состоянии невменяемости, либо у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, либо совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.
Как пояснил КС, принудительные меры медицинского характера, хотя и назначаются в связи с совершением преступления или общественно опасного деяния, не являются мерой публично-правовой ответственности за содеянное, а потому и назначаются как самостоятельно, так и наряду с наказанием, но независимо от него. Их назначение не определяется и не предопределяется тяжестью содеянного, а связано с психическим состоянием лица и обусловленной этим состоянием его опасностью для себя и окружающих. При этом тяжесть деяния, совершенного лицом в состоянии невменяемости, не может служить определяющим критерием, на основании которого устанавливается возможность причинения таким лицом иного существенного вреда либо опасность для него самого или окружающих. Иное означало бы применение принудительного лечения вопреки состоянию здоровья человека или отказ от такового не по медицинским основаниям, что вступало бы в противоречие с положениями как уголовного закона и Закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании, так и с конституционными нормами об охране здоровья, о праве на медицинскую помощь.
В постановлении подчеркивается, что продление, изменение и прекращение применения принудительных мер медицинского характера осуществляются судом на основании заключения комиссии врачей-психиатров. Суд на основании заключения комиссии врачей-психиатров должен установить, в частности, представляет ли лицо в силу своего психического расстройства опасность для самого себя или других лиц и возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда, а также подлежит ли изменению ранее назначенная принудительная мера медицинского характера, и определить ее вид. Аналогичным образом разрешается вопрос о продлении госпитализации лица, помещенного в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке.
КС отметил, что назначение и продление судом применения указанных мер связано лишь с сохраняющимся свойством общественной опасности лица ввиду его психического заболевания, требующего лечения, сообразного характеру и тяжести заболевания, течение которого обусловливает продолжительность лечения в принудительном порядке. Изменение и прекращение применения принудительных мер медицинского характера допускается исходя из динамики психического состояния лица, к которому они применены. Улучшение психического состояния лица влечет возможность изменения характера (интенсивность, постоянство) наблюдения в условиях стационара либо изменение принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, на принудительное наблюдение и лечение у врача-психиатра в амбулаторных условиях, если лицо по своему психическому состоянию не нуждается в продолжении лечения в условиях стационара. Ухудшение же психического состояния лица, напротив, влечет его помещение в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, с соответствующим характеру заболевания и изменившейся опасности лица наблюдением.
Как указал Суд, диспансерное наблюдение прекращается при выздоровлении или значительном и стойком улучшении психического состояния лица. Пребывание лица в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке продолжается только в течение времени сохранения оснований, по которым была проведена госпитализация. При этом уточняется, что даже добровольно госпитализированному пациенту может быть отказано в выписке, если комиссией врачей-психиатров будут установлены основания для его госпитализации в недобровольном порядке.
Выписка пациента, госпитализированного в недобровольном порядке в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, как и изменение ему стационарного лечения на амбулаторное, производится по заключению комиссии врачей-психиатров или по постановлению судьи об отказе в продлении такой госпитализации, указал КС. В то же время выписка пациента, к которому по решению суда применены принудительные меры медицинского характера, а также изменение этих мер производится только по решению суда. Такое различие направлено как на охрану здоровья и медицинскую помощь лицам, находящимся на таком лечении, защиту их от необоснованного и чрезмерного ограничения прав, так и на защиту прав иных лиц от рисков нарушения их прав на безопасность, охрану здоровья и иных прав. Такое лечение, по смыслу взаимосвязанных положений уголовного закона и Закона о психиатрической помощи, не является уголовно-правовым ограничением как таковым, тем более не может расцениваться в качестве нарушения конституционных прав личности, защищаемых в судебном порядке, как и отступлением от требований ч. 3 ст. 55 Конституции.
Конституционный Суд подчеркнул, что принудительные меры медицинского характера в их сущности не могут принципиально по-разному определяться и оцениваться в зависимости от того, подлежат они применению в отношении лиц, совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости или преступление в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, или в отношении лиц, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания. Таким образом, оспариваемые нормы не противоречат Основному Закону, поскольку они допускают продолжение применения принудительных мер медицинского характера (психиатрической помощи в недобровольном порядке) только по судебному решению при периодическом освидетельствовании указанных лиц комиссией врачей-психиатров.
Также данные нормы обусловливают разрешение судом по ходатайству администрации медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, уголовно-исполнительной инспекции, контролирующей применение принудительных мер медицинского характера, а также лица, к которому применена такая мера, его законного представителя вопроса об изменении вида принудительных мер медицинского характера или прекращении их применения изменением психического состояния лица вне зависимости от срока, прошедшего со дня предыдущего судебного решения о назначении, продлении или изменении таких мер.
Кроме того, КС указал, что указанные положения не предполагают прекращения применения принудительных мер медицинского характера, в том числе по истечении срока наказания или по истечении испытательного срока в случае условного осуждения при назначении принудительных мер медицинского характера наряду с наказанием, лишь по основанию длительности их применения. Это связано с тем, что такое применение обусловлено целями излечения такого лица или улучшения его психического состояния и предупреждения совершения им новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ.
Эксперты поддержали выводы КС
Управляющий партнер МКА K&M Partners Екатерина Кошкина полностью согласна с выводами КС, так как высшая ценность человека – это его жизнь и здоровье, а государство обязано обеспечивать безопасность всех членов общества. Она отметила, что принудительные меры медицинского характера в отношении невменяемых лиц оправданы не только потребностью в лечении и обеспечении безопасности самих этих лиц, но и направлены на защиту общества и граждан от правонарушителей, страдающих психическими расстройствами. «Часто эти люди, из-за своего состояния, неспособны контролировать свои действия или адекватно оценивать их последствия. Я считаю, что позиция Конституционного Суда поможет сохранить баланс интересов общества и гражданина», – пояснила адвокат.
Екатерина Кошкина считает, что важно обращать особое внимание на законность и обоснованность применения принудительного лечения, так как принуждение всегда сопряжено со значительным ограничением свободы и прав личности. Также очень важно гарантировать строгое соблюдение законности при проведении расследования и рассмотрении судами дел о применении принудительных мер медицинского характера. Необходимо обеспечить непрерывное соблюдение гарантий, защищающих права личности при применении этих мер, заключила она.
Адвокат Адвокатской конторы № 10 Нижегородской областной коллегии адвокатов Ирина Батурина отметила, что поставленный в запросах суда вопрос о длительности сроков назначения принудительных мер медицинского характера является весьма актуальным. «С выводами КС РФ, отраженными в постановлении, я согласна, считаю, что Суд четко определил правовую природу принудительных мер медицинского характера. Его выводы согласуются с целями применения принудительных мер медицинского характера, закрепленными в ст. 98 УК РФ», – указала она.
Ирина Батурина подчеркнула, что сутью принудительных мер медицинского характера является оказание лицу, совершившему уголовно наказуемое деяние и страдающему психическим расстройством, медицинской психиатрической помощи, в которой такое лицо нуждается по своему состоянию здоровья. В некоторых случаях в силу самой специфики диагностированного психического расстройства гражданин может нуждаться в лечении пожизненно, в связи с чем объективно нельзя ограничить применение данных мер определенными сроками, считает адвокат.
Адвокат АБ «Онегин» Дмитрий Бартенев выразил удивление, что КС решил принять обращение к производству, так как, по его мнению, не существует никакой неопределенности в понимании норм, поставленных под сомнение городским судом, обратившимся с таким запросом.
Адвокат пояснил, что применение принудительных мер медицинского характера, в том числе, когда речь идет об амбулаторном наблюдении и лечении у психиатра, оправдано сохраняющейся социальной опасностью человека, совершившего уголовно-наказуемое деяние. «Это не является наказанием и фактически отличается от диспансерного наблюдения в отношении пациентов с психическими расстройствами только тем, что в случае принудительных мер медицинского характера в амбулаторной форме врач-психиатр контролирует прием пациентом лекарств, при этом также не вправе применять такое лечение против воли пациента», – уточнил он.
Как считает Дмитрий Бартенев, Конституционный Суд фактически подтвердил применение принудительных мер медицинского характера в том виде, в котором это прямо предусмотрено законом. «Тем не менее, хотя КС РФ и говорит о том, что принудительные меры не должны коррелировать с тяжестью совершенного деяния, фактически характер уголовно-наказуемого деяния (насильственное или нет) учитывается психиатрами при решении вопроса о социальной опасности», – добавил адвокат.
