Определением № 511-О Конституционный Суд отказался принимать к рассмотрению жалобу гражданина, который считает, что ч. 2 ст. 40 КАС РФ нарушает конституционное право на судебную защиту, поскольку не позволяет его защитнику обжаловать действия сотрудников СИЗО в административном судопроизводстве без доверенности на основании ордера.
Адвокат АП г. Санкт-Петербурга Игорь Макаров в интересах своего подзащитного Евгения Кагало обратился в Колпинский районный суд г. Санкт-Петербурга с административным исковым заявлением об обжаловании действий администрации СИЗО-1 УФСИН РФ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области. По его словам, в связи с расследованием нового уголовного дела осужденного Евгения Кагало неоднократно переводили из исправительной колонии в указанный изолятор, при этом этапирование осуществлялось с нарушениями Уголовно-исполнительного кодекса РФ.
В принятии административного искового заявления было отказано в связи с отсутствием доверенности, удостоверяющей полномочия на обращение в суд. Игорь Макаров обжаловал соответствующее определение в Санкт-Петербургский городской суд. «Однако Судебная коллегия по административным делам согласилась с судьей Колпинского районного суда в том, что адвокат, осуществляющий защиту в рамках уголовного дела, не наделен правом обращения в суд в порядке административного судопроизводства без доверенности, выданной подзащитным, даже если это обращение напрямую связано с обжалованием действий должностных лиц в рамках уголовного судопроизводства и подзащитный лишен возможности свободного общения с нотариусом», – пояснил защитник «АГ».
Евгений Кагало обратился в КС РФ. По мнению гражданина, ч. 2 ст. 40 Кодекса административного судопроизводства РФ необоснованно ограничивает конституционные права, поскольку не позволяет адвокату, осуществляющему защиту в рамках уголовного дела, без доверенности обращаться с административными исковыми заявлениями об оспаривании законности действий (бездействия) администрации следственного изолятора (жалоба имеется у «АГ»).
Прежде всего Конституционный Суд напомнил, что, как он ранее неоднократно указывал, право на судебную защиту не свидетельствует о возможности выбора гражданином по своему усмотрению того или иного способа и процедуры судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным категориям дел определяются федеральными законами.
КС отметил, что Кодекс административного судопроизводства закрепляет право граждан, в том числе адвокатов, обратиться в суд с административным исковым заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц (ч. 1 ст. 4, ч. 2 ст. 40). При этом согласно п. 2 ст. 2 и п. 2 ст. 6 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре адвокат вправе представлять граждан на основании ордера на исполнение поручения, выдаваемого соответствующим адвокатским образованием, лишь в специально предусмотренных федеральным законом случаях.
Суд согласился с тем, что в ч. 4 ст. 57 КАС предусмотрена возможность удостоверения полномочий адвоката как ордером, выданным на ведение административного дела, так и доверенностью. Однако в силу п. 1 ч. 2 ст. 56 данного Кодекса право адвоката на подписание административного искового заявления и его подачу в суд должно быть специально оговорено в доверенности.
Соответственно, сделал вывод КС, действующее правовое регулирование не предполагает права адвоката на основании ордера подписывать и подавать в суд административные исковые заявления в защиту прав и законных интересов граждан. При этом граждане, содержащиеся под стражей или в местах лишения свободы, не лишены возможности удостоверить доверенность на ведение дела в порядке административного судопроизводства у начальника соответствующего учреждения на основании ч. 8 ст. 57 КАС.
«Таким образом, оспариваемое законоположение в системе действующего правового регулирования, будучи направленным на конкретизацию права каждого на получение квалифицированной юридической помощи, не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя в указанном в жалобе аспекте», – заключил Суд.
Комментируя позицию Суда, Игорь Макаров отметил: «Ранее, когда обжалование происходило по ГПК РФ, суды принимали и рассматривали жалобы защитников-адвокатов на действия должностных лиц без доверенности. Считаю, что и сейчас защитник обвиняемого обладает правом на обращение в суд в порядке административного судопроизводства в защиту интересов своего подзащитного, если это напрямую связано с нарушениями его прав как подозреваемого, обвиняемого или осужденного и обжалуются действия должностных лиц ФСИН России. Иное противоречит Конституции России».
Адвокат МКА «Князев и партнеры» Алексей Сердюк согласился с тем, что требование о наличии доверенности при подаче административного искового заявления адвокатом предусмотрено действующим законодательством, из-за чего КС РФ не нашел в рассматриваемых нормах потенциального нарушения прав и законных интересов граждан. «Проблема видится в другом – в фактически ограниченной возможности лица, содержащегося в СИЗО, выдать доверенность на представителя, особенно в тех случаях, когда речь идет о последующем оспаривании законности действий (бездействий) администрации учреждения. При этом можно смело говорить о том, что указанное нарушение прав встречается не только в СИЗО, но и местах лишения свободы», – рассказал адвокат. При этом, добавил он, действующее гражданское законодательство, в частности ст. 185 ГК РФ, не содержит каких-либо ограничений или запретов выдачи лицами, содержащимися в СИЗО, доверенностей.
По мнению Алексея Сердюка, эффективным средством борьбы с бездействием начальства в местах содержания под стражей и в местах лишения свободы является судебная защита. «Если начальник СИЗО ссылается на то, что он не управомочен совершать рассматриваемые действия, что противоречит ч. 8 ст. 57 КАС РФ и устоявшейся судебной практике, необходимо ходатайствовать о приглашении нотариуса. И, конечно, не стоит делиться с уполномоченным по удостоверению доверенности дальнейшими планами по обжалованию незаконных действий, совершаемых администрацией учреждения», – отметил эксперт.
Адвокат АП Красноярского края Наталья Балог также считает, что сенсационных правовых открытий в определении Конституционного Суда не содержится. «Однако это еще один случай, когда идеальная и реальная плоскости правоприменения не совпадают, – заметила она. – Правовые реалии, по которым не ступает КС РФ, показывают, что в случае удостоверения доверенности у начальников учреждений УИС возникает намного больше “подводных” камней, чем суды могут себе представить».
Во-первых, пояснила эксперт, обычно такой путь удостоверения доверенности избирается адвокатами в случаях, когда доверитель не обладает достаточными денежными средствами на приглашение нотариуса в учреждения уголовно-исполнительной системы. При этом, по ее словам, приглашение нотариуса тоже довольно проблематично разрешается на практике. «Во-вторых, начальники учреждений УИС то ли умышленно, то ли от незнания закона совершенно по-своему понимают удостоверительную надпись на доверенности. Например, сейчас в моей практике имеется случай, когда начальник колонии особого режима, где отбывает наказание осужденный, заверяет своей подписью не саму доверенность, а лишь подпись осужденного. Тем самым полномочия представителя, указанные в ней, не могут считаться удостоверенными. Это порождает множество следствий, самое неизбежное из которых – пропущенные сроки обжалования, особенно в случае административного судопроизводства», – рассказала Наталья Балог.
Кроме того, предостерегает адвокат, не стоит списывать со счетов и «особое» отношение сотрудников учреждений УИС, которое неминуемо ожидает доверителя при обращении с административными исками против этих же учреждений. «Каждой букве доверенности, удостоверяющей ваши полномочия как представителя, полученной даже с разрешения суда или следователя (в случае если уголовное дело в отношении доверителя находится на стадии предварительного расследования или в суде), будет уделено необычайное внимание, с целью поиска формальных оснований для отказа в ее удостоверении», – подчеркнула Наталья Балог.
