22 марта Конституционной Суд РФ вынес Постановление № 12-П/2018 по делу о проверке конституционности ч. 1 и 3 ст. 107 «Домашний арест» УПК РФ, которые, по мнению заявителя, нарушают основной закон в той мере, в какой ими допускается избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, при отсутствии условий для избрания в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК РФ.
Поводом для обращения послужила следующая ситуация. Постановлением от 20 июля 2017 г. Московский районный суд Санкт-Петербурга удовлетворил ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста заявителю, обвинявшемуся в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 145.1 – невыплате зарплаты на общую сумму свыше 30 млн рублей. Максимальное наказание за данное преступление не превышает трех лет лишения свободы, и в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ оно отнесено к преступлениям небольшой тяжести. Суд апелляционной инстанции оставил решение в силе.
15 сентября срок содержания заявителя под домашним арестом был продлен до четырех месяцев – по 17 ноября 2017 г. А 9 ноября ему было предъявлено в окончательной форме обвинение в трех преступлениях, предусмотренных ст. 145.1 УК РФ, выразившихся в невыплате заработной платы на общую сумму около 78 млн руб., а срок содержания под домашним арестом был продлен до 24 ноября 2017 г. При этом уже 10 ноября следователь вынес постановление, в котором ходатайствовал перед судом о прекращении уголовного дела в связи с полным погашением обвиняемым задолженности по заработной плате и назначении ему судебного штрафа.
22 ноября было удовлетворено ходатайство стороны защиты об изменении заявителю меры пресечения в виде домашнего ареста на залог в размере 500 тыс. руб., а уголовное дело направлено по подсудности мировому судье.
В своей жалобе заявитель указал, что положения ч. 1 и 3 ст. 107 УПК РФ понимаются судами в соответствии с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41, согласно п. 36 которого установленные ч. 1 ст. 108 УПК РФ условия, связанные с видом и размером наказания, на домашний арест не распространяются. Такое применение уголовно-процессуальных норм заявитель считает противоречащим правовой позиции Конституционного Суда РФ, который в Постановлении от 6 декабря 2011 г. № 27-П отметил, что домашний арест и заключение под стражу в действующей системе правового регулирования связаны с непосредственным ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, а потому применение этих мер пресечения должно осуществляться с соблюдением гарантий обеспечения данного права, схожих по своим сущностным характеристикам.
Рассмотрев жалобу, Конституционный Суд пояснил, что выраженная в Постановлении № 27-П/2011 правовая позиция о необходимости применения мер пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу, с соблюдением предусмотренных Конституцией РФ гарантий обеспечения данного права, схожих между собой по своим сущностным характеристикам, в полной мере распространяется на решение вопроса об избрании и применении меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести. При этом схожесть указанных конституционных гарантий не означает необходимости идентичности условий применения домашнего ареста и заключения под стражу, поскольку ими по-разному ограничивается право на свободу и личную неприкосновенность.
КС отметил, что сама по себе дифференциация мер пресечения, избираемых в отношении подозреваемых и обвиняемых с учетом тяжести выдвинутого подозрения и обвинения, в том числе позволяющая применять домашний арест в уголовных делах о преступлениях небольшой тяжести более широко, чем заключение под стражу, направлена на обеспечение требований справедливости, соразмерности ограничения прав и свобод, соблюдения баланса частных и публичных интересов при производстве по уголовному делу.
Суд также указал, что могут иметь место случаи, когда отступление от общего правила применения домашнего ареста лишь при нормативной возможности назначения подозреваемому, обвиняемому наказания в виде лишения свободы допустимо, если оно обусловлено такими обстоятельствами, в которых без использования данной меры пресечения задачи уголовного судопроизводства не будут выполнены. Как подчеркнул КС РФ, именно для таких исключительных случаев в УПК РФ предусматривается возможность применения мер пресечения, связанных с ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, хотя, по общему правилу, оно не допускается.
«Соответственно, применение домашнего ареста – с учетом более гуманного (менее строгого) характера данной меры пресечения по сравнению с заключением под стражу и с учетом возможности наложения запретов и ограничений, установленных ч. 7 ст. 107 УПК Российской Федерации, не полностью, а выборочно – в тех случаях, когда применение лишения свободы за преступление небольшой тяжести невозможно, но имеются такие исключительные обстоятельства, не противоречило бы его природе», – указал Конституционный Суд.
Таким образом, КС РФ сделал вывод о том, что ч. 1 и 3 ст. 107 УПК РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу предполагают, что избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, допускается лишь в случае, если за это преступление в соответствии с положениями Общей и Особенной частей УК РФ в качестве наиболее строгого вида наказания может быть назначено лишение свободы, либо при наличии предусмотренных ч. 1 ст. 108 Кодекса исключительных случаев для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, при которых домашний арест в принципе может быть применим.
Конституционный Суд также постановил, что правоприменительные решения, вынесенные в отношении заявителя, если они основаны на положениях ч. 1 и 3 ст. 107 УПК РФ в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ, подлежат пересмотру в установленном порядке.
Представлявший заявителя адвокат АП Санкт-Петербурга Александр Зимин оценил постановление КС РФ с точки зрения формирования практики правильного применения домашнего ареста как очень хорошее. Он отметил, что предприниматели сегодня подвергаются неприятному давлению через категорию преступлений небольшой тяжести. По данной категории дел избирается домашний арест. Как полагает Александр Зимин, постановление КС РФ решает эту задачу, прямо указывая: если нельзя заключить под стражу в силу прямого указания закона, то нельзя в отсутствие особых обстоятельств, перечисленных с п. 1 по п. 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключить лицо под домашний арест.
По мнению Александра Зимина, постановление КС РФ, безусловно, положительно повлияет на правоприменительную практику по преступлениям, предусмотренным ст. 145.1 УК РФ, поскольку является прецедентным и направлено в пользу обвиняемых и подозреваемых.
Комментируя решение КС, старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов назвал его взвешенным и разумным. Он обратил внимание, что Конституционный Суд фактически отметил, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу возможно лишь с соблюдением требований не только ст. 107, но и ст. 108 УПК РФ, что связано со строгостью данной меры пресечения и особыми условиями ее применения, предусматривающими изоляцию подозреваемого (обвиняемого) от общества.
Вместе с тем эксперт выразил удивление применением данной меры пресечения к заявителю в рассматриваемой ситуации. «Нарушение ст. 108 УПК РФ носило очевидный характер, и тем не менее суд, удовлетворивший ходатайство следователя, пошел на такое нарушение. На мой взгляд, это еще раз с очевидностью указывает на соглашательскую позицию наших судебных органов по отношению ко всем ходатайствам стороны обвинения и ошибочное восприятие судами меры пресечения в виде домашнего ареста как гуманной и не нарушающей серьезным образом права обвиняемого, что позволяет судам не вникать ни в какие доводы защиты при подобных ходатайствах», – заключил Андрей Гривцов.
В то же время партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов высказал мнение, что постановление нельзя на практике рассматривать как указание на то, что Конституционный Суд рекомендовал судам по делам о преступлениях небольшой тяжести избирать не заключение под стражу, а именно домашний арест. «Во-первых, это прямо не следует из постановления, а во-вторых, данное постановление содержит рекомендации о применении меры в виде домашнего ареста по делам небольшой тяжести, т.е. если суд считает необходимым избрать именно эту меру», – пояснил он.
Как полагает Сергей Гревцов, Суд понял и зафиксировал в мотивировочной части самую важную мысль, которую заявитель жалобы пытался донести, однако в резолютивной части КС ее не отразил. «Данная правовая позиция заключается в следующем: если даже на момент избрания меры пресечения в виде заключения под стражу грозила уголовная ответственность в виде лишения свободы, но в ходе предварительного следствия обвиняемым предприняты действия, которые в дальнейшем исключают возможность назначения наказания в виде лишения свободы, то при отсутствии обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК РФ, мера пресечения в виде домашнего ареста не может быть продлена судом и должна либо быть изменена на более мягкую, либо вообще в ходатайстве следователя о продлении сроков домашнего ареста должно быть отказано», – отметил Сергей Гревцов.
