9 ноября Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 39-П, в котором проверил конституционность ч. 1, 3 и 4 ст. 35 УПК РФ, касающихся изменения территориальной подсудности уголовного дела, а также ч. 1 и 3 ст. 1 УПК РФ, в которой говорится о законах, определяющих порядок уголовного судопроизводства.
Повод для обращения в КС
Постановлением судьи ВС РФ от 15 ноября 2017 г. было удовлетворено ходатайство заместителя Генерального прокурора РФ об изменении территориальной подсудности уголовного дела, возбужденного в отношении Игоря Пушкарёва, который ранее занимал должности члена Совета Федерации и главы Владивостока. Он был обвинен в совершении преступлений, предусмотренных ч. 6 ст. 290 (получение взятки в особо крупном размере), ч. 3 ст. 285 (злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия) и п. «а» ч. 2 ст. 204 (коммерческий подкуп, совершенный группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, – в редакции Закона от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ) УК РФ.
В этом же ходатайстве говорилось об изменении территориальной подсудности уголовного дела, возбужденного в отношении Андрея Пушкарева, обвиняемого по ч. 5 ст. 291 (дача взятки в особо крупном размере), и п. «а» ч. 2 ст. 204 УК РФ, а также в отношении Андрея Лушникова, обвиняемого по ч. 5 ст. 33 и ч. 6 ст. 290 (пособничество в получении взятки в особо крупном размере), ч. 3 ст. 204, ч. 2 ст. 201 (злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия) и ч. 3 ст. 327 (использование заведомо подложного документа) УК РФ.
В соответствии с постановлением, оставленным без изменения Апелляционной коллегией ВС РФ, уголовное дело, подсудное Ленинскому районному суду г. Владивостока, было передано в Тверской районный суд г. Москвы.
Суды, принимая во внимание позицию ЕСПЧ, в частности, указывали, что условия для отправления объективного и беспристрастного правосудия судом, которому подсудно уголовное дело, могут быть поставлены под сомнение в связи с наличием у И.С. Пушкарёва контактов с представителями властных структур г. Владивостока и Приморского края, возможности контролировать через членов своей семьи различные коммерческие предприятия и распространять через подконтрольные СМИ сведения, направленные на дискредитацию следственных органов.
Не согласившись с такой позицией, обвиняемые обратились в КС РФ. В жалобах они указали, что ч. 1 ст. 35 УПК РФ не соответствует Конституции, поскольку ею допускается передача судьей ВС РФ по обращению Генерального прокурора РФ (его заместителя) уголовного дела из районного суда, которому оно подсудно в силу закона, в районный суд, действующий на территории другого субъекта РФ. Тем самым, по мнению заявителей, при отсутствии указанных в самом процессуальном законе точных оснований, по которым уголовное дело не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, равно как и правил определения для таких случаев компетентного суда, допускается изменение территориальной подсудности уголовного дела. Они указали, что решение вопроса, таким образом, фактически ставится в зависимость не от выраженной в законе воли законодателя, а от усмотрения правоприменительного органа. По этим же основаниям Андрей Лушников просил признать неконституционной и ч. 4 ст. 35 УПК РФ.
Андрей и Игорь Пушкарёвы также посчитали, что ч. 3 той же статьи – в той мере, в какой она не позволяет однозначно определить, суд какого уровня (звена) судебной системы правомочен рассматривать вопрос об изменении территориальной подсудности уголовного дела, подсудного в силу закона районному суду, – не соответствует ряду положений Конституции.
Кроме того, по мнению Андрея Лушникова, положения ч. 1 и 3 ст. 1 УПК также противоречат Конституции в той мере, в какой в силу своей неопределенности не позволяют ответить на вопрос, какие правовые позиции ЕСПЧ подлежат применению в России – выраженные во всех его постановлениях либо только в отношении России. Также он отметил, что оспариваемые положения не предусматривают требований к содержанию и форме, в которых должны быть изложены эти правовые позиции в судебном акте, и не определяют их место в системе правового регулирования уголовно-процессуальных отношений.
Позиция Конституционного Суда
В постановлении КС отметил, что ни ч. 1 ст. 1 УПК РФ, называющая Конституцию в качестве основы регулирования порядка уголовного судопроизводства, ни тем более ее ч. 3, прямо воспроизводящая предписания ч. 4 ст. 15 Конституции, закрепляющие приоритет международных договоров России перед правилами, предусмотренными законом, не могут расцениваться как не соответствующие Конституции и нарушающие права и свободы граждан. В связи с этим Суд указал, что жалоба Андрея Лушникова не отвечает критерию допустимости и в данной части подлежит прекращению.
Сославшись на Определение ВС РФ № АПЛ16- 310 от 26 июля 2016 г. и на Определение № АПЛ17-183 от 8 июня 2017 г., Суд указал, что в судебной практике сложился правовой режим изменения территориальной подсудности на основе взаимосвязанных положений ч. 1 и 4 ст. 35 УПК РФ, не требующий заявления отводов каждому из судей суда, в который поступило уголовное дело, и удовлетворения всех заявленных отводов. По его мнению, достаточно в рамках критерия объективности определить, имеются ли доказуемые факты, свидетельствующие о наличии прямых или косвенных оснований для возникновения сомнений в беспристрастности судебного разбирательства.
КС отметил, что такое истолкование положений ст. 35 УПК РФ направлено на обеспечение публично-правовых интересов надлежащего функционирования и защиты судебной власти и как таковое в принципиальном плане не противоречит Конституции.
«Иной подход предполагал бы либо невозможность изменения территориальной подсудности уголовного дела, а следовательно, его рассмотрение без обеспечения должных гарантий независимости и беспристрастности суда, либо изменение подсудности уголовного дела лишь после последовательного удовлетворения судом, которому оно подсудно, заявлений об отводе судей этого суда либо их заявлений о самоотводе, что (принимая во внимание значительное число судей в штате суда или судов того же уровня на территории соответствующего субъекта РФ) не только приводило бы к несоблюдению (в силу избыточности самой по себе процедуры) процессуальной экономии, но и создавало бы препятствия для доступа к правосудию в разумный срок без неоправданной задержки, а в конечном счете – к нарушению ч. 1 ст. 46 Конституции», – указал Конституционный Суд.
Кроме того, Суд отметил, что ст. 44 «Передача уголовного дела из суда, которому оно подсудно, в другой суд» УПК РСФСР предусматривала, что в отдельных случаях в целях наиболее быстрого, полного и объективного рассмотрения дела, а равно в целях наилучшего обеспечения воспитательной роли судебного разбирательства дела оно могло быть передано для рассмотрения из одного суда в другой такой же суд с разрешением Председателя ВС РСФСР или его заместителя.
Как напомнил КС, своим Постановлением от 16 марта 1998 г. № 9-П он признал эту статью и содержащую аналогичные положения ст. 123 ГПК РСФСР не соответствующими Конституции в той мере, в какой они допускали передачу дела из одного суда, которому оно подсудно, в другой без принятия соответствующего процессуального судебного акта и при отсутствии указанных в самом процессуальном законе точных оснований, по которым дело не могло быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.
Конституционный Суд отметил, что опирался на то, что передача дела вышестоящим судом из суда, которому оно подсудно, в другой суд не противоречит Конституции, если исключается произвольный выбор суда или судьи и она осуществляется в рамках судебной процедуры, предполагающей принятие мотивированного судебного акта, в котором на основе исследования доказательств установлены законные основания для передачи дела в другой конкретный суд. Притом законность и обоснованность такого акта подлежат проверке вышестоящей судебной инстанцией по соответствующим жалобам, представлениям участников процесса.
КС РФ указал, что ситуацию, ставшую поводом для обращения заявителей, также можно отнести к экстраординарным, исключительным основаниям для изменения территориальной подсудности уголовного дела. При этом он отметил, что при определении суда, в который необходимо передать уголовное дело для рассмотрения, должны соблюдаться гарантии справедливости и состязательности (включая учет мнения сторон о наличии каких-либо препятствий к передаче дела в определенный суд) и обеспечиваться принцип доступности правосудия (территориальная и транспортная доступность, технические возможности видео-конференц-связи, судебные издержки и др.).
В то же время в постановлении отмечается, что федеральный законодатель вправе внести в УПК РФ изменения, направленные на совершенствование правил изменения территориальной подсудности уголовных дел, при наличии обстоятельств, которые могут поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда на территории, подпадающей под его юрисдикцию. К таким основаниям Суд отнес и влияние на деятельность государственных и общественных институтов, которое обвиняемый в силу своего положения, должностного или фактического имел до начала уголовного преследования или сохраняет на соответствующей территории. При этом, отметил КС РФ, законодатель вправе предусмотреть и иные способы защиты принципа надлежащего суда, в частности рассмотрение уголовного дела тем судом, которому оно подсудно, но на другой территории, или судом другой территориальной юрисдикции, но на той же территории, при соблюдении всех вытекающих из Конституции требований справедливого судебного разбирательства.
Таким образом, Конституционный Суд постановил признать ч. 1, 3 и 4 ст. 35 УПК РФ не противоречащими Конституции в той мере, в какой содержащиеся в них положения – по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования и с учетом сложившейся правоприменительной практики – не исключают возможность изменения территориальной подсудности уголовного дела в случае, если на территории, подпадающей под юрисдикцию суда, в который поступило данное уголовное дело, сохраняющееся фактическое влияние обвиняемого или одного из нескольких обвиняемых (в том числе обусловленное его положением до начала производства по данному уголовному делу) на деятельность государственных и общественных институтов создает угрозу гарантиям объективного и беспристрастного правосудия.
КС отметил, что принятое в установленном законом порядке решение об изменении территориальной подсудности уголовного дела может быть обжаловано или на него может быть принесено представление прокурора.
Мнения экспертов
Комментируя постановление, старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов отметил, что случаи подобного изменения территориальной подсудности уголовного дела уже известны практике. По его словам, это становится «модой» – менять таким образом подсудность по громким и неоднозначным делам.
«Что касается позиции КС РФ, то она небезупречна. В самом постановлении есть отсылка к предыдущему его решению, в котором сказано, что даже если суд и может менять подсудность, то он не может выбирать конкретный суд. В данном случае был выбран конкретный Тверской районный суд г. Москвы. Я знаю о другом деле, где таким же образом был выбран Басманный районный суд г. Москвы. Почему-то выбирается конкретный московский суд, несмотря на то, что свидетели находятся во Владивостоке, деяние совершено там же», – указал Андрей Гривцов. Он добавил, что, таким образом, формируется практика по передаче дела по подсудности конкретному суду.
При этом адвокат отметил: для того, чтобы суд делал выводы о каких-либо связях, о возможности влияния, это должно быть доказано. «У нас вообще в судах очень любят предположения. Так, например, избирается мера пресечения в виде заключения под стражу. Если обвиняемый может на кого-то повлиять, необходимо представить доказательства этого. А так, фактически, человек лишается гарантированного Конституцией права на рассмотрение его дела тем судом, который положен по закону», – указал Андрей Гривцов.
По мнению партнера АБ «Бартолиус» Сергея Гревцова, ситуация уникальна, так как в данном случае принцип справедливого судебного разбирательства использовали в целях, противоречащих этому принципу. «Для любого обвиняемого нет ничего хуже, чем Тверской районный суд г. Москвы, поскольку это один из самых суровых судов, где общая статистика оправдательных приговоров крайне мала. В свое время судьи из этого суда даже попали в “список Магнитского”», – отметил эксперт.
Сергей Гревцов предполагает, что обвинение в судебном разбирательстве будет поддерживать представитель Генеральной прокуратуры РФ, которая находится в Москве в Тверском районе: «Генпрокуратура фактически перетянула дело на свою территорию».
«Если уж говорить об объективном и беспристрастном суде в отношении такого специфичного обвиняемого, то следовало бы дело по подсудности передать в любой другой регион, кроме Москвы и Московской области. Например, в Санкт-Петербург. А еще лучше – в другой крупный город», – заключил Сергей Гревцов.
