13 мая Конституционный Суд вынес Постановление № 18-П по делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 131 и ст. 132 УПК РФ, а также п. 30 Положения о возмещении процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований КС РФ, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2012 г. № 1240.
Первое обращение заявительницы в Конституционный Суд
Напомним, как писала ранее «АГ», в апреле 2012 г. беременная тройней Эльвира Юровских поступила в роддом на плановую операцию в виде кесарева сечения. Всю неделю до родов женщина проходила различные медицинские обследования, которые не выявляли никаких патологий. Тем не менее накануне родов УЗИ показало, что два плода не проявляют признаков жизни. Пациентку срочно прооперировали: первой родилась девочка, а двое мальчиков были мертвы.
В июне того же года женщина обратилась в прокуратуру в целях привлечения к ответственности медиков, виновных в смерти двух ее детей и нанесении вреда здоровью дочери. Однако уголовное дело удалось возбудить лишь спустя два года, при этом оно было прекращено в 2018 г. в связи со смертью подозреваемого.
Далее заявительница предприняла безуспешную попытку взыскать с Минфина России компенсацию за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок. Различные судебные инстанции сочли, что в связи со смертью подозреваемого такой срок считается не со дня подачи заявления о преступлении, а c момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении. Впоследствии Верховный Суд РФ отказался рассматривать кассационную жалобу заявительницы.
В первой жалобе в Конституционный Суд Эльвира Юровских указала, что ч. 3 ст. 6.1 УПК не соответствует Конституции в той мере, в какой она позволяет при определении разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевшего (а также для лица, несвоевременно признанного таковым) не включать в него период со дня подачи лицом (или в его интересах) заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении, когда производство по уголовному делу завершилось постановлением о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям в связи со смертью подозреваемого.
Тогда КС РФ признал спорную норму неконституционной в той мере, в какой она позволяет при определении разумного срока уголовного судопроизводства для лица, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред (признанного в установленном уголовно-процессуальным законом порядке потерпевшим), не учитывать период со дня подачи им заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении в случаях, когда производство по данному уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого. Он также распорядился о пересмотре дела заявительницы.
Федеральному законодателю было рекомендовано уточнить порядок определения момента начала исчисления разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевших от преступлений лиц. До внесения соответствующих поправок в законодательство в аналогичных делах, если производство по уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого, следует руководствоваться положениями ч. 3.3 ст. 6.1 УПК РФ.
Повод для нового обращения в КС и позиция заявительницы
Далее Эльвира Юровских обратилась в суд с заявлением к Минфину России о возмещении процессуальных издержек в виде расходов, понесенных ею на оплату труда представителей. Однако суд отказал ей со ссылкой на право обратиться к следователю с соответствующим требованием в порядке ст. 131 УПК.
В ответ на ходатайство о возмещении процессуальных издержек руководитель следственного органа сообщил об отсутствии оснований для этого. Суд первой инстанции дважды отказывался рассматривать жалобу женщины, поданную в порядке ст. 125 УПК на бездействие следователя. В свою очередь апелляция дважды отменяла решение нижестоящего суда, и материал отправлялся на новое рассмотрение.
В феврале 2019 г. следователь вынес постановление о выплате Эльвире Юровских 7,8 тыс. руб. из расчета 980 руб. за один день участия адвокатов в производстве следственных и иных процессуальных действий. Однако суд признал постановление незаконным, поскольку Эльвирой Юровских, в частности, были понесены расходы на представителей, связанные не только с участием в следственных действиях, но и с реализацией иных прав, принадлежащих ей как потерпевшей, а следователь не учел объем и сложность дела и не мотивировал, почему он не принял решение о выплате в размере, определенном заявительницей.
В новом постановлении следователя сумма процессуальных издержек составила 37,8 тыс. руб. Тем не менее суд вновь признал его незаконным со ссылкой на то, что при расчете издержек следователь ошибочно руководствовался положениями, регламентирующими порядок расчета вознаграждения адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению. Далее следователь постановил выплатить заявительнице 35 тыс. руб., однако это решение так и не было выполнено, поскольку его также признали незаконным в судебном порядке. Требование об индексации сумм процессуальных издержек, заявленное Юровских, так и не было разрешено судом.
Помимо прочего, заявительница также обращалась в суд с ходатайством о возмещении процессуальных издержек в порядке ст. 131 и 132 УПК, полагая, что решение об этом должно быть принято в судебном, а не в досудебном порядке. Тем не менее суд отказался принимать ходатайство, а вышестоящие инстанции, включая Верховный Суд, поддержали эту позицию.
Во второй жалобе в Конституционный Суд Эльвира Юровских просила признать ч. 3 ст. 131 и ст. 132 УПК и п. 30 Положения о возмещении процессуальных издержек не соответствующими Основному Закону в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования и в контексте правоприменительной практики они в случае прекращения уголовного дела на досудебной стадии по нереабилитирующему основанию исключают для потерпевшего возможность обратиться непосредственно в суд за возмещением понесенных в ходе предварительного расследования процессуальных издержек, не предусматривают индексацию сумм этих издержек и не закрепляют предельные сроки рассмотрения ходатайства потерпевшего об их возмещении.
КС выявил несовершенства законодательства
Конституционный Суд отметил, что действующее с 1 января 2013 г. Положение до сих пор не определяет порядок и размеры возмещения потерпевшему расходов на выплату вознаграждения представителю. При этом нормы Положения не могут применяться к оплате услуг представителя потерпевшего по аналогии, так как услуги адвоката, участвующего в уголовном деле по назначению, нельзя признать аналогичными услугам, оказываемым потерпевшему его представителем по соглашению, тем более после прекращения уголовного дела.
В свою очередь, подчеркнул КС, разъяснения Верховного Суда в Постановлении от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» не обеспечивают реализацию права потерпевшего на возмещение процессуальных издержек в ситуации, когда вопрос о возмещении процессуальных издержек потерпевшего разрешается следователем в связи с прекращением уголовного дела. Соответственно, предоставленные следователю (дознавателю, прокурору) полномочия – при отсутствии нормативного механизма их реализации – могут применяться произвольно, а проверка таких решений в порядке ст. 125 УПК судами недостаточно эффективна.
Конституционный Суд добавил, что расходы, связанные с выплатой вознаграждения представителю потерпевшего (п. 11 ч. 2 ст. 131 УПК), возмещаются как вынужденно понесенные убытки согласно п. 1 ст. 15 ГК РФ. При этом размер таких расходов фактически зависит от должностных лиц органов предварительного расследования, прокуратуры или суда, осуществлявших процессуальные действия и принимавших процессуальные решения, признанные впоследствии неправомерными. Объем, интенсивность, сложность, продолжительность юрпомощи, а потому и размер выплат за ее оказание в немалой степени зависят от действий (бездействия) и решений вышеуказанных должностных лиц.
Тем самым, заключил Суд, потерпевший несет вынужденные расходы, связанные не только с участием в следственных действиях, но и с обжалованием действий (бездействия) и решений следствия. При этом в правоприменительной практике возможны случаи, когда органы предварительного расследования связывают необходимость и оправданность расходов потерпевшего на представителя лишь с их участием в следственных действиях, исключая при этом иные процессуальные действия, а также обжалование, в том числе в суд, действий (бездействия) и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, а также судебных решений, принимаемых на досудебной стадии производства по уголовному делу. Текущее нормативное регулирование не содержит положения, которые ориентировали бы на иное решение данного вопроса, заключил Суд.
Таким образом, КС счел, что сроки рассмотрения ходатайства о возмещении судебных издержек установлены непосредственно уголовно-процессуальным законом, который не предполагает отступлений от этих сроков. «В то же время отсутствует эффективная судебная защита прав потерпевших с точки зрения соблюдения предусмотренных законом сроков, когда суд последовательно отменяет неправомерные постановления следователя (дознавателя, прокурора), касающиеся возмещения потерпевшему расходов на представителя, но при этом, не наделенный правом самому определить сумму, подлежащую возмещению, лишь указывает на недостатки принятого решения и обязывает устранить допущенные нарушения», – подчеркивается в постановлении.
Оспариваемые нормы признаны неконституционными
Суд добавил, что ситуации прекращения уголовного дела на досудебной стадии по нереабилитирующим основаниям нередко возникают после достаточно длительных по времени действий по защите гражданином своих прав, в том числе предшествующих возбуждению уголовного дела и получению процессуального статуса потерпевшего. Сам УПК не содержит общих положений об индексации возмещаемых процессуальных издержек, а правительственное положение не устанавливает порядок, в котором определялись бы размеры возмещения расходов, понесенных потерпевшим на выплату вознаграждения представителю, следовательно, их индексация не предполагается. Правоприменительная практика подтверждает, что не только следователи, но и суды, разрешая жалобы на соответствующее постановление следователя, отказываются даже рассматривать вопрос об индексации.
«Следовательно, требование об учете инфляции подлежит распространению и на выплату потерпевшему расходов на представителя, понесенных им как в связи с участием в следственных и других процессуальных действиях, так и в связи с судебной защитой своих прав», отметил КС, добавив, что иное приводило бы к отступлению от принципов равенства и справедливости, к дальнейшему умалению, а не к восстановлению прав потерпевшего, противоречило бы Конституции.
Таким образом, Суд признал ч. 3 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 УПК РФ, а также п. 30 Положения о возмещении процессуальных издержек не соответствующими Конституции в той мере, в какой они не обеспечивают надлежащий уровень правовой определенности применительно к порядку и размерам возмещения процессуальных издержек при вынесении следователем (дознавателем, прокурором) постановления о возмещении расходов потерпевшего на выплату вознаграждения его представителю по уголовному делу, прекращенному по нереабилитирующему основанию, а равно не позволяют обеспечить эффективную судебную защиту права потерпевшего на получение такого возмещения в установленный срок и не предусматривают правовой механизм индексации сумм такого возмещения.
В связи с этим Суд предписал федеральному законодателю внести изменения в действующее правовое регулирование. До этого момента возмещение расходов потерпевшего на выплату вознаграждения его представителю по уголовному делу, прекращенному на досудебной стадии по нереабилитирующему основанию, будет производится с учетом ряда факторов.
Так, при определении размеров возмещения надо исходить из того, что возмещаются в полном объеме все необходимые и оправданные расходы на выплату вознаграждения представителю потерпевшего (в том числе до формального получения статуса потерпевшего), которые должны быть подтверждены документами. Речь также идет о расходах, связанных с обжалованием отказа в возбуждении уголовного дела, поскольку оно в дальнейшем было возбуждено, и с обжалованием прекращения уголовного дела, поскольку решение о том было отменено.
Такие расходы возмещаются за счет средств федерального бюджета независимо от вины должностных лиц органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, и с учетом уровня инфляции. Вопрос о необходимости, оправданности и размере расходов потерпевшего на выплату вознаграждения его представителю, если потерпевший обжаловал в суд соответствующее решение, принятое следователем (дознавателем, прокурором), разрешается непосредственно судом. КС РФ также распорядился пересмотреть правоприменительные решения в отношении заявительницы, вынесенные на основе оспариваемых ею норм.
Адвокаты прокомментировали выводы Суда
В комментарии «АГ» адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов «Ивановы и партнеры» Александр Анохин, который представлял интересы Эльвиры Юровских в Конституционном Суде в обоих случаях, отметил, что существующая ситуация недопустимой неопределенности относительно возмещения процессуальных издержек (включая расходы, понесенные потерпевшими в связи с реализацией своего права на судебную защиту на досудебной стадии) очевидно свидетельствует о пробелах в законодательстве.
«Выводы КС, определившего механизм возмещения процессуальных издержек потерпевшим, чьи дела прекращены по нереабилитирующим основаниям на досудебной стадии, безусловно, устраняют существующие пробелы законодательства и обеспечивают правовую определенность, ориентируют судебную практику и в целом служат в перспективе реальному восстановлению нарушенных прав потерпевших, что не может не радовать», – полагает Александр Анохин.
Адвокат, партнер АБ «ЗКС» Кирилл Махов заметил, что КС не только выявил пробел в законодательстве, но дал разъяснения относительно того, какой объем работы представителя должен учитываться при решении вопроса о размере издержек. «Важным, на мой взгляд, является указание на то, что при разрешении вопроса об определении размера суммы издержек, понесенных лицом в случае привлечения адвоката или представителя для участия в уголовном деле по соглашению, нельзя проводить аналогию со стоимостью услуг адвокатов, привлекаемых к участию в уголовном деле по назначению. Так, Суд четко определил, что стоимость услуг адвоката или представителя потерпевшего определена соответствующим соглашением, заключенными между указанными сторонами, и в данном случае невозможно применять нормы, закрепленные в Положении о возмещении процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу. Конституционный Суд указал, что порядок и размер возмещения выплаченного представителю вознаграждения не тождественны порядку и размеру расходов бюджета на оплату труда адвоката по назначению», – отметил он.
Кирилл Махов назвал интересным вывод о том, что размер расходов, понесенных потерпевшим на привлечение квалифицированных юристов, зависит не только от диспозитивного выбора самого потерпевшего, но и от должностных лиц органов предварительного расследования, прокуратуры или суда, осуществлявших процессуальные действия и принимавших процессуальные решения. «КС прямо указывает, что при исчислении размера издержек потерпевшего на привлечение представителя необходимо исходить не только из расходов, связанных с участием в следственных действиях адвоката, но и с обжалованием действий (бездействия) и решением должностных лиц. Также важным является заключение Суда о том, что требование об учете инфляции подлежит распространению и на выплату потерпевшему расходов на представителя, понесенных им как в связи с участием в следственных и других действиях, так и в связи с судебной защитой своих прав», – резюмировал эксперт.
Председатель МКА «Паритет» Ерлан Назаров обратил внимание на констатацию КС РФ случаев, когда в ходе уголовного судопроизводства потерпевшему приходится добиваться защиты своих прав от недобросовестно действующих должностных лиц органов дознания и предварительного следствия, о чем могут свидетельствовать неоправданная волокита, незаконные и необоснованные решения об отказе в возбуждении или о прекращении уголовного дела, немотивированный отказ в удовлетворении ходатайств. «Ситуацию, когда потерпевший по уголовному делу обладает более узкими и малопредсказуемыми возможностями и гарантиями компенсации процессуальных издержек, в том числе относительно объемов и размера понесенных расходов, в сравнении с оправданным или лицом, уголовное преследование в отношении которого прекращено по реабилитирующим основаниям, нельзя признать терпимой», – отметил он.
По словам эксперта, в постановлении справедливо отмечено, что ситуация, когда вопрос о возмещении процессуальных издержек потерпевшего в связи с прекращением уголовного дела возлагается на следователя, не обеспечивает надлежащую государственную защиту соответствующих прав этого участника уголовного судопроизводства и ведет к тому, что предоставленные следователю (дознавателю, прокурору) полномочия – при отсутствии нормативного механизма их реализации – могут применяться произвольно. «В то же время суды, которые рассматривали жалобы в рамках ст. 125 УПК и вставали на сторону потерпевшей в споре со следователем относительно разрешения вопросов компенсации процессуальных издержек, не имеют по действующему законодательству полномочий понудить должностных лиц следственных органов принять конкретное решение в пользу лица, чьи права были ущемлены, а лишь выдвигают формальное требование устранить допущенное нарушение закона. В свою очередь, при таких обстоятельствах может создаваться патовая ситуация, когда потерпевший будет лишен возможности в прогнозируемой перспективе добиться окончательного положительного результата», – полагает адвокат.
По мнению Ерлана Назарова, выявляя пробелы в регулировании рассматриваемых вопросов, КС вновь продекларировал свою твердую позицию, согласно которой признание законодателем того или иного права при отсутствии его специального нормативного обеспечения ставит субъектов правоотношений в ситуацию недопустимой неопределенности. «Призвав законодательные органы и Правительство РФ внести необходимые изменения в действующее правовое регулирование рассматриваемой проблемы, КС РФ сделал достаточно нетривиальный шаг, возложив временно именно на суд обязанность по разрешению вопроса о необходимости, оправданности и размере расходов потерпевшего на выплату вознаграждения его представителю, если потерпевший обжаловал в суд соответствующее решение, принятое следователем (дознавателем, прокурором). При этом он нацелил исходить из того, что возмещению подлежат в полном объеме все необходимые и оправданные расходы на выплату вознаграждения представителю потерпевшего (в том числе до формального получения статуса потерпевшего), в том числе расходы, связанные с обжалованием отказа в возбуждении уголовного дела, поскольку оно в дальнейшем было возбуждено, и с обжалованием прекращения уголовного дела, поскольку решение о том было отменено; возмещение производить с учетом уровня инфляции», – добавил Ерлан Назаров.
По словам управляющего партнера АБ «Правовой статус», адвоката Алексея Иванова, рассматриваемое дело удачно иллюстрирует, с какой неохотой представители компетентных органов возмещают издержки, связанные с оказанием квалифицированной юридической помощи: «На его примере видно, как тяжело возбудить уголовное дело при, казалось бы, очевиднейших основаниях – и сколь низко оцениваются расходы на вознаграждение представителя (юридическая помощь адвоката), действовавшего по соглашению».
По словам эксперта, казалось бы, существующий порядок возмещения издержек и реабилитации предельно структурирован и ясен, что должно исключить возможность его произвольного применения. «Обязанность заявителя – представить доказательства понесенных издержек, а правоприменителя – возместить их в полном объеме. Речь, разумеется, идет о случае оказания юридической помощи по соглашению, когда юридическую помощь оплачивает обратившееся за ней лицо. Однако несмотря на кажущуюся простоту такие дела всегда вызывают большие сложности, связанные в первую очередь с нежеланием правоприменителя понимать суть института возмещения издержек и отсутствием желания адекватно оценивать функцию адвокатов-защитников и представителей потерпевших», – полагает он.
«Следующий шаг за законодателем. После внесения соответствующих изменений мы наконец получим реально работающий институт возмещения процессуальных издержек, который будет одинаково понимаем не только адвокатами, но и правоприменителем. А для его применения не потребуется прохождение всех кругов ада», – выразил надежду Алексей Иванов.
